Как я французам подражал

Это произошло, когда я был студентом и приехал в деревню к родителям на каникулы. Однажды, лёжа на сеновале, я читал роман « Война и мир». Прочёл главу, где, оголодав в сожжённой Москве, французы сожрали галок и ворон. Ужасная картина! В дверцу сеновала просматривался огород, засаженный картофелем. Увидел мать на огороде. Что-то подняла. Смотрю, держит в руке курицу. Видно, сдохла: голова повисла. Я слез с сеновала. « Что за напасть, – меж тем, возмущалась мать. – Повадился зверёк какой-то. Вторую курицу за неделю убил. Глянь, зад разорван, кишки съедены. Не пойму, кто так может. Может, ты кого увидишь?»
У меня до этого одна была обязанность – принести от колодезного журавля, что в переулке, воды для дома и полива. Появилась теперь вторая. Я взял отцовское ружьё на сеновал и продолжил чтение. Поглядывал в оконце. Всё было спокойно. На другой день я снова был на посту. Очередная хохлатая несушка, перелетев плетень, побрела вдоль кустиков картофеля, то и дело, тыча в землю клюв. «Червячками лакомится, - подумал я. – Как бы тобой здесь не полакомились». На огород слетела ворона. « Не ты ли?» - насторожился я.  А курица клевала и гребла. Ворона же прыг да прыг к ней. Хохлатая ноль внимания на ворону: насмотрелась во дворе на них, ворующих корм у домашней живности. Но я-то, наверное, умней курицы. Ружьё взял. Почти уверен был – кто разбойник. А чёрная бестия уже около курицы. И вдруг тюкнула её длинным клювом по голове. Курица закружилась на месте. А ворона, смотрю, выбирает момент для следующего окончательного удара. Получай, тварь, дробь! Курица шарахнулась к плетню, слава Богу, не задел её. Ворона, лёжа на спине,  подрыгивала лапками.   
Я показал убитую птицу матери. Рассказал всё. Мать заахала и немедленно отправилась про разбойницу соседкам рассказать. Для села это, как-никак, происшествие. Я же собрался закопать ворону у стайки. И тут вспомнил о французах, сожравших всех ворон в Москве. «Выходит, вороны съедобные? Что если попробовать? - подумал я. Глупая мысль, но засела в башку.  Махнув рукой, поставил кастрюлю с водой на плиту, ощипал во дворе ворону под любопытным взором Полкана. Кинул ему потроха. Осмолил ворону в кухне над плитой, обмыл. Тушка белая, похожая   размером и видом на ощипанного чирка. Варил её часа два, вытащил.  Тут пришла мать. Когда дошло до неё, что я делаю, возмутилась:
- Ты не заучился в институте? 
- Мам, я только попробую. Ты, наверное, не читала, как французы при Наполеоне ворон ели в Москве. А я сейчас читаю об этом. Ну, интересно же попробовать. Я чуть-чуть. Остальное выброшу.
- А крыс  они ели или нет? А то бегают по двору. Не попробуешь?
 Действительно, не пришло бы и это в голову. А мама всё не успокаивается:
- Ещё проболтайся кому-нибудь. Засмеют. Скажут, что не кормлю тебя. Ещё во двор ворон натаскают.
Надо было мне в тихую претворить в жизнь свою глупую задумку. Но дело сделано. Вышел с тушкой я во двор, кусочек мясца отщипнул, пожевал. Ничего страшного, обыкновенное мясо. Только что-то внутри у меня запротестовало. Кинул тушку Полкану. Тот Толстого не читал, но съел ворону с аппетитом, без соли и хлеба. Даже косточек не оставил.