Детство

Прелестнейший пейзаж пред нами расстилался:
Похожий дивный вид  -  с Михайловской скамьи.
Просторный пестрый луг у озера кончался,
Казалось, призывал: »Во все глаза смотри!»
***
Мне припомнилось тихое озеро
С заболоченным, зыбким берегом.
Там часами стоял очень тихо я,
Рыбку пойманную пальцем меряя.

По наивности детской считал я,
Подцепив на крючок уклейку,
Что в рыбалке безмерно удачлив я:
Накормлю и кота, и семейку.

Иногда из пучины озёрной
Извлекал я ерша-ершовича,
«Преогромнейший» был, бесспорно,
На ладошке моей топорщился.

Две-три рыбки, добытые мастером –
Знатоком рыболовного промысла,
Впору было нести их впятером,
Пошутил я без злого умысла.

Мама радовалась успехам
Рыбака-горемыки посредственным.
По моим примитивным доспехам
И улов был убогим, естественно.

Кот мгновенно добычу проглатывал,
Не делясь с благородным семейством,
И, мурлыча, нахально поглядывал
На удилище, развалившись в кресле.
***
Немного в стороне - больницы сельской здание…
 Всего лишь год спустя туда я попаду
о сломанной ногой,почти что без сознания,
Не понимая сам, как я попал в беду.

Беда ко мне  пришла, как водится, внезапно,
А раз пришла-не повернешь обратно, случилось так,
Что мама  наказала лекарство отнести в деревню,
Вернуться надлежало как только прозвонят к обедне.

Мы шли с сестренкой по стальной дороге,
На повороте  - мостик через речку,
Татьяна приподнял и посадил на плечи,
Ступил на мост, пошел, не чувствуя тревоги.

Чрез несколько шагов со  шпалы я сорвался,
Но, падая, успел малышку  сбросить в насыпь.
Раздался резкий хруст, звезд фейерверк взорвался,
Сознание ушло, весь небосвод стал красен…

Когда очнулся я, то понял, что случилось,
От боли у меня сознание мутилось,
Татьяну я послал позвать на помощь маму,
Та побежала вскач, держа в руке панаму.

Я знал, что через час пройдет товарный поезд,
«Мне с рельсов не уйти, не выбраться мне, то есть»…
Вот вижу вдалеке халат бегущей мамы
И слышу стук колес неотвратимой драмы.

«Кто первым до меня домчится в этой гонке?»
Успела первой мать и отнесла в сторонку.
Тут вскоре подошла старушка тетя Глаша,
А с ней – моя сестра, спасительница наша!

Соорудив лубок на сломанную ногу,
В больницу понесли, рыдая всю дорогу…
В телегу запрягли лошадку ездовую
 И в Невель повезли  как «горесть мировую».

Наложен был лубок и на телеге тряской
Все те же 30 верст меня везли в район.
В больнице гипсовую сделали повязку,
Я жалобно просил: »Мне б – «утку», миль пардон.

Но это все потом, а вот пока – иное:
Уж лето началось, вступив в свои права.
Мычание коров и небо голубое,
Журчащие ручьи, зеленая трава…
***
Повыше на холме – дворянское имение.
Туда вела тропа из плачущих берез.
Меня тревожило сословное волнение,
Меня влекло туда, не сдерживал я слез.

Пониже, под горой – стальной дороги нитка,
По ней  товарные катились поезда.
Ходил я их встречать и провожать с улыбкой
И с грустью сожалел: »Уходят навсегда».

В деревне я прослыл как вежливый «барчонок»,
Крестьяне говорят: «Аптекарши сынок».
Заботой  бабушки воспитан был с пеленок
В почтении к старшим. Старался, сколько мог.

У кромки леса, за стеной пекарни,
Застыла черная громада «Тигра».
К нему не подходили даже парни.
Его мы избегали в наших играх.
***
Особенные впечатления детства
Составили красоты леса
Порой из ельника паническое бегство
Из-за грозы и дождевой завесы.

Малинники, черничники, места грибные
Я изучил и был там частым гостем.
Богатые брусникой мхи седые
И вереска таинственные рощи.

Услужливая память помогает,
Показывая чудные картины:
В полнеба ветер тучи нагоняет -
То мокрый луг «Коровинский» сверкает,

Блестят под солнцем яркие куртины.
Пейзажи зимние меня прельщали мало:
Мне не по нраву спящая природа,
Предмет привязанности русского народа,
Что Ларину Татьяну восхищало…
***
Приход Весны подвязывал мне крылья,
Весенний ветер звал меня к полету…
С ветрами улететь готов, казалось, был я,
Но от свершения мечты  удерживало что-то…

Прилет грачей скворцов и журавлей
Моя душа приветствовала бурно.
Звучала в ней мелодия «Ноктюрна,
Я к ним бежал, чтобы обнять «друзей».

Весна в разгаре, буря ароматов,
Подснежники, черемуха, сирень…
И – тополя, как на смотру солдаты,
Стоят вдоль троп, фуражки набекрень…

Промчались лето, осень и зима,
И вновь весна в Туричино собралась,
И снова забурлила в жилах кровь,
Но муза странствий раньше оказалась …