Восставшая из пепла в Руане. ч. 3

Глас Божий или феи...?

 В мае 1430 года, через пять месяцев после коронации Карла VII, Жанна попадает в Компьене в засаду, подстроенную бургундскими войсками, союзными англичанам. Девушку перевозят в английскую штаб-квартиру в Руане, и, несмотря на несколько попыток сил Арманьяка спасти Жанну, суд на нею начинается в январе 1431 года.

 Первым и главным обвинением, выдвинутым против Жанны инквизицией, было вменение в вину контактов с феями.

 Феи сугубо кельтское верование, постепенно распространившееся на иные верования и жестоко осуждаемое христианской инквизицией того времени, поскольку кельтские верования, как верования любых иных язычников, на Дух не принимаются христианством. На институте фей отдельно останавливаться здесь явно лишнее, потому что духовники так и не сумели доказать, что Голоса Жанны и Феи —  это одно и тоже голосовое явление. Но сама инквизиция, построенная на христианской вере в колдовство и связи с потусторонними силами нехристианского культа кельтов была безусловно одной из самых грозных сил, которым требовалось избавиться от Жанны. Помимо, разумеется, чистой мести английской военной знати за поражение в войне с французами, к которому приложила свою руку и голову Орлеанская Дева. Действительно, страх перед могуществом кельтских духов в лице Фей проявляется реальным и уродливым в проходившем суде на девушкой, в ее последующей казни и в том, что англичане сделали с останками молодой девушки.

 Никто ни сегодня ни тогда не может по праву утверждать, что знает, откуда происходили голоса, услышанные Жанной, и кем были посланники. Это примерно тоже, что кто-то бы сейчас стал настаивать на чем-то подобном относительно той же Ванги. Все, в чем мы можем быть уверены, это в том, что сама Жанна никогда не колебалась в своем утверждении: её голоса являлись голосами Святых и Ангелов.

 В политически мотивированном процессе англичане стремились избавиться от необычного военнопленного и в то же время максимизировать унижение врага. Вначале была попытка доказать, что Орлеанская Дева — чистая мошенница. Хитрость не сработала, поскольку еще были живы участники военных событий и им невозможно было довести до сведения, что разгром английских и бургундских войск произведен какой-то ловкачкой. Жанна отказалась отрицать голоса, её ответы на церковные вопросы, призванные заманить в девушку в хитросплетения и ловушку, успехом, как и в упомянутом ранее фильме «Начало», не увенчались, Дева предстала на удивление умной, проницательной и стойкой в своих показаниях святой инквизиции. Несмотря на это, а может быть благодаря такому неожиданному для крестьянской девушки поведению, Жанну теперь уже обвиняют в реальном колдовстве, ереси, допрашивают: какие знания ей переданы кельтскими Феями. Тут уже не оставалось сомнений: в конечном итоге Орлеанскую Деву признали виновной, основав обвинительную часть на том, что женщина выдавала себя за мужчину, использовала мужскую одежду, и колдовскими чарами сумела противостоять вопросам высших духовных лиц.

30 мая 1431 года девятнадцатилетнюю Жанну, как и любую колдунью того времени, чья вина неоспоримо доказана, привязали к каменному столбу в Руане, к платью прикрепили деревянный крест и провели акт сожжения ведьмы. По окончанию казни англичане сгребли угли костра, чтобы обнажить обугленные останки, дабы никто не посмел утверждать позднее, что ведьма каким-то образом освободилась от пут и креста и сбежала. Затем то, что удалось собрать, сжигается англичанами еще дважды в сильном пламени. Окончательные останки — по сути своей пепел, откуда и идет, собственно, имя Попялушка (Золушка), тоже имевшая в Крестных Матерях, как помним, Фею, и тоже, как знаем, с помощью колдовства заполучившая в женихи Принца, правда, не нашего Карла VII и с более счастливым концом.

 Так вот, пепел Орлеанской Девы был согребен и развеян над Сеной, чтобы никто не смог собрать даже его. Поскольку и мертвая Жанна по-прежнему вселяла страх в своих врагов.

 Палач Орлеанской Девы, Жоффруа Тераж, позже утверждал, что более всего в время казни девушки его обуревала только одна мысль: «очень боялся быть проклятым».

(продолжение следует)