Спасённый мир

Громили гром, чадили чад,
Решались - разом или в ад,
Стояли - вместе или все -
На высоте как на кресте,
На рубеже - как на духу -
Взывали к тем, кто наверху,
И жертвовали парой крыл,
Свободой прикрывая тыл.
А он - застыл.

А он сидел и рисовал.
И кто б его ни убивал,
И кто б его ни хоронил,
Он нам звонил,
По нам звонил,
И, примостившись за блиндаж,
Задумчиво грыз карандаш.
Ни слова - нам -
Не обронив.

И был рассвет ещё далёк,
И где-то слышалось: «Сынок...»
Он был спокоен. Он был слеп.
Он был - расщелина и склеп,
Отдушина и ближний бой,
Безвестный, но любому - свой,
Расчёт, перо и автомат,
Парадное и каземат -
Не виноват.

И мы взбоялись за него,
И вышли - все до одного
За пустыри, за террикон,
Пройдя последний рубикон,
Отвергнутые - во плоти,
Отчаянные - не сойти
С тех точек, где на картах - смрад,
Покинувшие - дом и сад,
По-наугад.

Мы воплотили - о, размах! -
Отчаянье своё - в делах,
Неправедность свою - в бою,
Извечностью - да на краю -
Мы стали - Родина и меч,
Решительность взрождённых сеч,
Сиротство, воля, перекор,
Незыблемость своих опор,
Тот давний спор.

Ломая чёрный карандаш,
Мир огляделся, он был - наш,
Он был спокоен. Он был - свой,
Израненный, но всё ж - живой,
Растерянный - вмиг ослеплён.
Он стойким был, и он - спасён.
Он улыбнулся нам тогда:
«Пришла великая среда,
О, люди - мы, о - города!»