Едва освещал запруду

Едва освещал запруду
Огрызок блеклой луны.
Здесь зло затаилось повсюду,
Следит зорко из темноты.

Частично под воду ушедшая,
Всем корпусом сникшая вбок,
Виднеется старая мельница.
Давно в ней глас жизни умолк...

И зубчатая передача
Прогнившие зубья-клыки
Ощерила, словно ждет сдачи
От столь ненавистной луны.

Когда-то и денно, и нощно
Мололи муку жернова,
Гулял смех в раскидистой роще,
Густая росла здесь трава.

Здесь мельник упорно трудился,
А дочь из муки хлеб пекла.
Но бес в этот край поселился.
Семью погубила молва.

Посватался барин к девице.
И тут же отказ получил.
Но был непростая он птица,
Которая стерпит, смолчит.

Он ярость свою нестерпимую
Не смог укротить до конца.
Она, исколов тело иглами,
Была ядовитей свинца.

И мельника дочку тот барин
В злом умысле обвинил,
Мол хлеба кусок был отравлен,
Что он у девчонки купил.

Добился он казни жестокой,
Поскольку не стала просить,
Колени сбивать у порога,
Пытаться его полюбить.

И мельник, не в силах исправить
Суровой судьбы приговор,
С нечистым решил сделку сладить,
Пусть смоет тот с дочки позор!

А черту помочь разве в тягость?
Сорвет с шеи девки петлю
За сущую самую малость,
Простую услугу одну.

Муку, хочет черт, чтоб смешали
С его непростым порошком,
И жителям хлеб продавали,
Как будто он тут не при чем.

И каменный жернов в движенье
Приводят в миг струи реки,
А мельник усердно с сусеков
Сгребает остатки муки.

В день казни вдруг барин сознался
В порочных, бесчестных делах,
И вот снова мельника дочка
В работе вся, в честных трудах.

Однако, попробовав хлеба,
Менялся народ на глазах.
Гордыня росла их до неба,
Сгорало добро их во прах.

И час приближался презренья,
Когда злость достигла черты.
В кровавое воскресенье
Все жители были мертвы.

Кого-то из зависти может,
Из выгоды, мести, вражды,
Убили. Их душу, что гложет?
Что двигало: сойти с тропы?

Когда цену собственной жизни,
Услышала дочь от отца,
Проснулся в ней страх первородный.
Какого семье ждать конца?

Но черт, погубив тех, кто ели
Приправленный им сдобный хлеб,
Решил, что еще две потери
Сумеет принять этот свет.

По утру горела вся роща
И мельника с дочкою дом,
Из дыма клубов серой толщи
Спастись не дано им вдвоем.

Пусть лет с той поры и не мало
Бежало, летело, прошло,
Но тех, что когда-то не стало
Увидеть ведь можно еще...

Они в каждом шепоте листьев
Несут черта новый завет,
В воде, мутной и студенистой,
Припрятали сто новых бед.

Здесь призрак и мельника ходит:
Бывало он мелит муку,
А дочь его, печь затевая,
Судьбу проклинает свою.