Присел, в скамью упёрся тазом...

Присел, в скамью упёрся тазом.
Не хочется вставать, идти куда-то.
И выдыхаешь холод – то прекрасно,
пока на лёгком не образуется подагра.

Ты чуешь то, что было – изменилось
при слишком малом действии. Откуда
такая в коже неродная морозливость?
Какая ночь впреди;? Какое будет утро?

Какая девушка в пробежке обнаружит
тебе замёрзшим, скованным скамьёю?
Какие на тебя глазеют рожи,
когда ты остановлен? Ты не помнишь.

Не помню ничего, – воскликнешь ты
и мерно с миром двинешься опять.
И в метре от скамьи, не видя сны,
останешься немного полежать.

Останешься немного, но теперь
ты в цикле времени, ты больше не прирос
к скамье, ты в общем пузыре –
надуется и лопнет, весь итог.

Придёшь домой и раны врачевать
отправишься на кухню, шкаф откроешь,
секеру откупоришь, её часть
нальёшь в стакан, всё для того лишь,

чтобы забыть, забыть, как ты,
вмиг вдруг застыв, в среде движений,
не мог подняться со скамьи
и не хотел того, и вообще цели

не имел, а больше слушал
то, как течет пространство. Вдалеке
маячил небоскреб невнятной тушей.
Кто-то курил и матерился во дворе.

Немель, 2022
"Философская лавочка"