Февраль. Апельсиновое дерево на асфальте

Февраль. Рим.
В Италии я понял, что лучшую пиццу и съедобные спагетти делают в России. Смуглые же аборигены в спагетти добавляют пресные пасты и отвратительный фарш, что делает блюдо невыразительным, как студень до заморозки в холодильнике. Рыхлую пиццу с совершенно не сочетаемыми ингредиентами даже голодный турист не станет есть.
Открою секрет нашим туристам: ни в коем случае не ходите в Макдоналдс от отчаяния, лучше идите на железнодорожный вокзал, где отыщите кафе с дешевыми блюдами, или заходите в безобразные холодные забегаловки под названием «Ресторанте», где найдете похожие на гамбургеры бутерброды, но свежее и вкуснее.

13 февраля 2011 года. Не повезло... Я зашёл в ресторан, чтобы полакомиться настоящей индейкой с картофельным гарниром, но, к сожалению, мне подали не то, что я нарисовал в своих грёзах о вкусном обеде. Несвежая индейка и деревенский картофель столетней давности, которые принёс мне бангладешец, напрочь убили мой разыгравшийся завидный аппетит. Я подумал, что люди из Азии редко добиваются успеха, потому что они не уважают ни себя, ни других. Обед не удался, мне пришлось перекусить хлеб, выпить капучино и к тому же расплатиться в полном объеме, потому что официант, который следил за мной и напоминал мне бомбу медленного действия, готовую в любую минуту взорваться, с силой отвёл меня к кассиру. Среди этой азиатчины понты кидать было глупо и опасно.
Вот не повезло, так не повезло… Я потащился на железнодорожный вокзал и, к своему удивлению, заметил, что и там была залежалая еда. Плюнул на всё и отправился на прогулку по городу. Бесцельно заходил в магазины, правильнее, магазинчики. В одном салоне увидел бордовую мужскую куртку, которую решил примерить, хотя и никогда не был сторонником ярких цветов. Я стал крутиться у зеркала, как это обычно делают девушки-провинциалки, хотя знал, что куртка мне маловата.
- Вам эта куртка не идёт, - с акцентом обратилась ко мне подошедшая высокая девушка.
- Вы итальяно? – привычно спросил я.
- Нет, украинка.
Брюнетка была одета в защитную куртку, бирюзовый свитер, широкие классические брюки в полоску, желтые туфли, похожие на босоножки. Её давно немытые волосы одновременно вызывали у меня отторжение и жалость.
- Вы считаете, что бордовый цвет слишком яркий?
- Да, - снова ответила она.

Яркие цвета всегда привлекают к себе внимание, поэтому люди их и выбирают. А что такого, почему бы не обратить на себя внимание? Мы что, живём, чтобы забиваться, как серые мыши?

- Она вам мала.
Довод был достаточно убедительным.
- Я собираюсь покушать, пойдёмте со мной. Кстати, как вас зовут?
- Марина.
- Марина значит «любящая море». Меня – Павел.

Неплохой ресторан, внимательный персонал, в отдалении группа японских туристов, а девушка смущалась. Я заказал говядину, красное вино и эспрессо. Она, как настоящая леди, какой-то салат, белое вино и минерале. Не повезло… Подали говядину с кровью. Я придавил мясо вилкой и увидел, как невкусная жидкость потекла изнутри. Девушка подозвала официанта и попросила прожарить мясо как следует. Я взял с неё слово, что она поможет мне разделаться с ним. Она была голодна, аккуратно всё съела и, несмотря на смущение, даже растёкшийся соус убрала с тарелки хлебом. А я обратил внимание на соломку: и вкусно, и хрустит во рту. Одну соломку попытался засунуть в карман, но девушка меня остановила.
- А что такого? – удивился я. – Разве всё это не для нас? Ты где работаешь?
- Пока нигде.
- На что ты живёшь? Сколько лет ты уже в Италии?
- Восемь. Полгода жила на родине, потом накопились долги, и я вернулась в Рим…
- Как? Цены на самолёт бешеные.
- Вот так вот.
- Автостопом?
Она промолчала. Мы отправились к любимому месту героев «Римских каникул» – к Испанской лестнице.
Мне стало почему-то скучно. День влюблённых не предвещал ничего хорошего. Любовь снова, махнув рукой, обошла меня стороной. Я передумал продолжать отношения с Мариной. Она была не в моём вкусе, стиль её одежды не вызывал во мне никакого интереса, и я уверен, что тоже был не в её вкусе. Это всегда так бывает: если она вам несимпатична, то и вы ей неприятны.
- Давай завтра мы превратимся в героев «Римских каникул», - солгал я.
- Нет, завтра мы с тобой не встретимся.
- Я не твой тип мужчины? – спросил я у задумчивой девушки.
- Нет…
- Ну, хорошо, забудем об этом. Ты видишь метро? Как там читается – барбарино? Звучит как мандарино.
Я показал на стоявшее на тротуаре мандариновое дерево с жёлтыми крупными плодами.
- Хочешь, я сорву тебе?
- Нет.
Очевидно, девушка стеснялась своего кавалера, такого неотесанного провинциала, который ведет себя в большом городе не совсем адекватно. Но я всё равно потянулся, чтобы сорвать плод.
- Такие умные, как я, уже давно сорвали, остались только на макушке. А где ты работала в Италии раньше?
- Рабочей на заводе.
- А сейчас где будешь?
- Я открою туристическую фирму. Я знаю, как работают туроператоры. Интересно.
Я не поверил ей.
- У тебя есть дом?
- Конечно, - улыбнулась девушка.- Не на улице же я ночую.
- У тебя есть деньги? – я никогда не отличался скромностью.
Она замешкалась. Я был уверен, что у неё в кармане не было ни цента. Почему-то я вспомнил тысячу нищих на улице Рима, полулежащих в неудобных позах с протянутыми руками и закрытыми, словно паранджой, лицами. Я понял, почему они закрывали лица. Для них это была работа. Работа профессионального нищего считалась непрестижной, но, отработав, они переодевались и становились обычными людьми. Теперь до меня дошло, почему одна немолодая иммигрантка возмущалась: «Я пришла на кастинг уборщиц, было человек тридцать, а директор заявил: «Клиенты хотят, чтобы претендентка была модельной внешности». Зачем уборщице модельная внешность???» - недоумевала она.
- Давай попьем кофе.
- Нет, давай сядем.
Она села на холодный бордюр.
- О, нет. Я не хочу простудить свои динамичные места, - засмеялся я. – Ты пишешь стихи? Думаю, что они неплохие, - убеждённо сказал я.
- Я пишу прозу.
- Ты слышала о сайте «Литсовет»?
- Краешком уха.
- Опубликуй там свои произведения.
- Не считаю нужным.
- А что такого? Разве мы не пишем, чтобы нас услышало как можно больше людей?
- Нет.

Эпилог

Февраль в Риме похож на бабье лето в России. Днём солнце обжигает и заставляет, как и бывает осенью, прохожих снять свои куртки, пальто, плащи. Внезапно наступает ночь, сумерки, соединяющие ночь и день, здесь не уловить. Чёрная ночь, чёрное небо, редкие слабые огни столбов, рекламных щитов, кафе и магазинов, редкие прохожие с типичной походкой, изображающей уверенность и спокойствие, и девушка, сидящая на бордюре.
Я взял её за руки, приподнял, попытался поцеловать в щёку, но она энергично увернулась.
- Ну, пока, девочка, я в номер. Удачи тебе!
Девушка хлопнула меня по попе и весело воскликнула: «Пока!».
Пройдя несколько шагов, я обернулся. Мне кажется, что девушка знала это. Она шла хмурая и недовольная. Я подумал: «Почему ты не дал ей хотя бы сто евро?». Неужели это правда, что если человеку не дает богатство Бог, то другой человек – тем более? И вообще...
­