Иных отпев в церквях колоколами

Сурово, как безродного дитя,
Слепые ангелы меня запеленали,
Буквально нЕхотя, а может не хотЯ,
В холодный лоб меня поцеловали.

Кукушка мерно отсчитала мои дни,
Она кукушка, разве виновата,
Её Ку-Ку, пророчеству сроднИ,
Туда зовёт, откуда нет возврата.

Там ангелы рядами, спины вверх,
С отрезанными до корня крылами,
Кто этих милых ангелов поверг?
Иных отпев в церквях колоколами.

Тот кто вдохнул божественное в них,
Тот кто вложил им в души стыд и совесть,
Они постель делили на двоих,или троих,
О выгоде своей лишь беспокоясь.

Корыстью жили мы как наугад,
Наживой одержимые и тленом,
Они здесь все пушистые лежат,
С прогнУтою спиною и коленом..

Недвижимо лежат, кого не ткни,
Земля мудра, она любому рада,
Мы по привычке скажем – сохрани..
Их души,.. для последнего парада.

Под Звёздами Давида, Пол-Луной,
Крестами, что упрямо вбиты в землю,
Лежат большою дружною семьёй,
Зовут меня, в свою большую сЕмью.

Смерть не очистит нас от Судного от Дня.
Пускающие в рай не близоруки.
А вот в Аду давно уж нет огня.
И черти умирают там от скуки.

Погасшая Мечта, не сбережёт,
Надежды ветер не надует парус,
Досада больно душу обожёт,
В дверь постучит обиженная старость.

По прежнему, я больше не могу,
По новому, пока я не умею,
Во снах своих на Родину бегу,
В прозрениях позорами потею..

Вот с клёна красный падает листок,
Во рту моём толь горечь, толи мята.
С надеждою смотрю я на Восток,
Там солнце, окунает мир во злато.

В пустыне потерял свой караван,
И больши в миражи уже не верю.
Пустой, но честный щупаю карман,
Открыт и прям с людьми, не лицемерю.