монах одевается в небо

монах одевается в небо -
так он ищет себя.
свет тополя уже в поле,
гордые сети капают из пучины.
темными знаками мы одеты,
тонкая лилия - мое девственное пение.
орхидеи в цвету,
они припали на миг к губам,
и переродились! превзошли - самих себя!
так мы все ближе к цветению земли,
мы все ближе к пению неба.
что-то касается щеки - это снег,
блаженный снег, ответвление воды,
клочья холода и урагана.
ночь остановит наше бдение,
и мы уйдем туда, в нее, в прорубь окунаясь
судорожно, как бы пронзая себя насквозь движением урагана.
так пасть ветра раскрывается и в нее уходят дожди,
приливы непролазной вечности.
я пью из темноты - это дождь.
я горю небом  - это мука моя, мое солнце - все в розах
и орхидеях. я пью из темноты, и слово мое одиноко,
как оазис в пустыне.
из мрака видны очертания лиц и людей,
силуэты высших сил, что бродят попусту по равнинам.
они ищут - злаки, жнива, жатву. реяние снегов.
молча мы плывем, сквозь столетия,
и обретаем свое раскаяние во глубине душ,
закрытое для языка.
светлым очам мы верим - как им не верить,
как не блистать - здесь, в непроглядной тишине и темноте.
теперь тополь нахлобучился,
теперь тополь разбогател,
теперь он - столп, невозможный зверь,
ответвление сердца.