Кунжутные облака

Багетовей
облака не станут,
хоть посыпь их кунжутом
и вытяни над Францией всей.
Похрустят снегами свежими,
но потом скукожатся
до минимальных размеров,
ожогами солнца покроются,
и печально, уныло пойдут по-другому висеть.
Но их нежный шепот
над моим плечом,
и над твоим плечом, наверно, тоже,
льет горячим лучом.
И выпекает горячие в пекарне багеты,
не рамки для картин, а настоящие булки лета,
каждую субботу, и сливочный сыр горизонта ни при чем.
Они не смотрят вперед, они не смотрят вверх, им длина французской стороны ни по чем.
Они позолоченные, потому что сами по себе свежие и сверху над землей свешенные, освеченные солнца лучом.
Они пейзаж отступающего в темноту космоса, в них деревья упирают свои космы, они фрукты и сыр, но это потом.
Они ангелы, хоть ангелов не существует, но я их выдумала и ангелы давят в плечо,
обычным таким москвичом.

Нищих нет, людьми
златоустами что-то пишут и каждый молит «обними».
Нищих нет, потому что все, кто видят эти облака
купаются в ласке Бога, протягивают руку
и получают радугу, которая не считает больше семи,
но светит на могилки даже самых отпетых грешников.
И я знаю, что я тоже вижу ее неспроста,
и я знаю, что у Бога нет понятий красота и чистота,
а есть понятие лить слова в уста и окрашивать в краски лета
даже простую мелочь из кассы, потому что Ему это ненапрасно.
И если тебе плохо, всегда найдется тот, кто тебя обнимет, снимет слезинки с глаз, смахнет скупой рукой.
И если ты не можешь больше идти, суматоха в душе, хохот толпы, ты не один, я с тобой.
И если ты все пехом идешь туда, куда мчат на легковушках, забыв про души, давя на газ, ты знай, что газ не тот,
а тот, что с солнцем палится, и в облаках крахмалится готовой к завтраку рукой,
ты знай, что это обещает нам покой.