Бедная луна...

"Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи".
И. Бродский

I.
Бедная луна, ты такая же не согретая
в перезвоне облаков, в капищах вечного снега,
отведи тени ночные, в тьме причалы печали,
освети холодным светом так знакомого мне отчаянья.

Побренчи ключами, мой запертый одиночеством дом.
Спой песню, угол комнаты, ни о чём.
Рот открыть в безвольном крике, сразу его закрыв.
Продолжать болеть тем, что до сих пор болит.

Температура в скелете мозга близится к нулю.
Я тех, кто меня забыл, все ещё зачем-то люблю,
но не вычистить души, в коридорах больниц, потерянной,
я бы мог оправдаться за всё это, только дайте мне больше времени.

Бесполезное волочение призрачного существования,
постоянно оглядываясь в прошлое, живя в настоящем, неправильно.
И кто вообще так сообразил, придумал,
что перманентным быть может лишь боль, лишь мука?


II.
Я сижу у окна, за окном не видать и мухи.
Как испытать хоть что-то кроме отёчной скуки?
Я сижу у окна, покурил, зачем-то таблетку выпил.
Что тебе скажет после смерти моей моё имя?

Распластался на полу, хотел заплакать, не получилось.
Тебе тоже что-то кроме пустоты (и) не снилось?
Думал выплевать лёгкие, зайдясь в танце предсмертного кашля.
Могу ли и я жить в хоть из чего-нибудь сделанной башни?

Я не вышел из комнаты, но опять совершил ошибку.
Стих ли ковёр? Может ли рифма зайти за нитку?
Я склоняюсь к бюсту в предполагаемой близости к женщине.
Нравится ли мне быть постоянно униженным, оскорбленный, отверженным?

Край гардины упал, как гроза оперилась в небе.
Что предназначено нам? Да и вообще: кто мы? где мы?
Как паук, хруст пальцев ползет вверх, сдавливаясь на горле.
Если я что-то и понимаю в жизни, то только в очаровании боли.


III.
Фигуры частного в пространстве сущего, как метастазы
рождались в животе с отрыжкой первою и умирали сразу.
Фракталы памяти, наброски, силуэты, лица –
всё это в мире есть, чтобы в этом же и забыться.

И некуда вернуться, и не к кому, и нету
в последней пачке искомой пальцами последней сигареты.
И нет отца, нет матери, нет брата, нет жены.
Нет ни ключей, ни паспорта. Нет дружбы, нет вражды.

Для счастья иль несчастья, для горя или радости
мы были рождены? Не важно, всё останется
таким, как должно быть. Итог: катарсис, прах –
суть данности вещей. Морганье мокрых глаз.

И снова всё о Ней... И снова. И всегда.
И в темноте вальсирует с карандашом рука.
И что-то на конце застряло, на языке –
не отыскать причины, всё сводится к тоске.

Немель, 2021