Драма в трёх актах. На встречу мечте

Впервые за много вечеров Гедеон решился выбраться из четырёх стен той клетушки, что стала его пристанищем в Санкт-Петербурге. Надо было что-то решать. Денег, которые он копил со времён средней школы, почти не оставалось. За следующий месяц уже нечем будет заплатить за квартиру, если, конечно, он не перестанет есть совсем, а какими бы ни были условия его жизни, хозяин требовал своевременной оплаты и каждый раз угрожал повысить цену. Красивое название района — Северная Пальмира, безусловно, привлекало тех, кто ещё не знал, где окажется, добравшись до Санкт-Петербурга. У хозяина квартиры, действительно, был шанс обдурить кого-то повыгоднее для себя.

Мечты о том самом Петербурге, о карьере актёра, его ведь не зря родители назвали в честь австро-немецкого актёра Гедеона Буркхарда. О том, что известный режиссёр, лишь увидев Гедеона, сразу же предложит ему роль, разбились о реальность. Да, его приняли в агентствах, да, взяли фотографии, на которые Гедеон потратил баснословные, по его мнению, деньги, да, обещали позвонить. Да он даже поучаствовал в паре кастингов на второстепенные роли, но не получил приглашения сняться даже в массовке... Никому неизвестный мальчик из Рокино оказался никому не нужен.

Каждый день Гедеона одинаков. Он действительно боролся за своё возможное будущее! Начинался он с того, что в течение почти двух часов Гедеон добирался до районов города "белых ночей", в которых находилось всё то, о чём он мечтал: бутики, рестораны, дорогие дома, огромные бизнес-центры и, главное, киностудии. Красивые люди на красивых машинах, казалось, не подозревали, что есть совсем другая жизнь, в которой есть Гедеон — сын учительницы из далёкого маленького городка и полицейского, погибшего при исполнении, когда мальчик был совсем маленьким. Эти люди просто не замечали его, не видели, отказывались увидеть чужие и чуждые проблемы. Нет, Гедеон вовсе не рассчитывал на их помощь и не просил о благотворительности. Он хотел работать! И ежедневно посещал все мыслимые и немыслимые кастинги и отборы, надеясь попасть в индустрию хотя бы в массовке, стучался в двери всех актёрских агентств. Даже в модельные пробовал! Но последовало только одно предложение - сняться в абсолютно обнажённом виде для рекламы презервативов, имитирую половой акт с другими моделями. Такое унижение было не для него. А вечером, ничего не добившись и будучи жутко голодным, поскольку на обед потратиться не решался, возвращался в крошечную квартирку в грязном районе на окраине.

Когда-то он блистал на сцене школьного театра в сшитых мамой нарядах, не задумываясь, что матери попросту не хватало денег, чтобы купить ему другие, более изысканные. Позже пришло это понимание, и тогда Гедеон — совсем ещё подросток — стал зарабатывать сам, всеми доступными юному мальчишке в провинциальном городке. Он развозил почту, продавал пирожки и кофе в местной закусочной, переводил тексты с испанского и на него, благодаря маму за этот навык. Нет, парень никогда не ругал мать за скромный образ жизни. Им и вправду хватало на всё необходимое. Но у Гедеона была мечта. Он страстно желал стать известным актёром. Он искренне верил в свой талант, убеждаемый в этом комплиментами школьных поклонников.

Гедеон всею открытой и искренней душой любил кино. Он ходил на всё.

И вот, едва окончив школу, он собрал вещи и купил билет в Санкт-Петербург. Его мать всеми силами отговаривала сына от этого безумия. Убеждала, что лучше провести беззаботное лето с друзьями в Рокино, чтобы потом поехать в университет Казани, который предоставил Гедеону стипендию. Парень обещал матери, что обязательно вернётся в Татарстан и будет учиться в университете, если в Петербурге что-то не сложится — ну мало ли таких начинающих актёров... Да и вообще, вдруг именно сейчас просто не окажется подходящих для него ролей.

Однако сам Гедеон был убеждён: стоит ему оказаться в Санкт-Петербурге — и всё сложится само собой. Конечно, при всей его романтичной вере в собственные силы парень не лишился элементарной рассудительности. Он не стал транжирить накопленные за столько лет деньги; снял самое дешёвое жильё, далёкое от престижного центра, роскоши загородных коттеджей и манящего киноискусства; питался глотком тумана с капелькой росы, обосновывая это вниманием к фигуре, а не к кошельку; не позволял себе развлечений или лишних покупок. На что Гедеон всё же вынужден был потратиться, так это на пару достойных, по его мнению, нарядов, в которых посещал агентства и кастинги, и фотосессию для портфолио, представляемого в агентствах. Парня поначалу крайне возмутило, что они все отвергли его фото со школьных выступлений, но затем он был вынужден принять правила игры.

Ах, романтичная и наивная юность. Отпущенные на определение и становление карьеры актёра два месяца истекали. Платить ещё месяц за квартиру было крайне расточительным и почти невозможным. Особенно учитывая, что если ему всё же придётся возвращаться в Татарстан, то он проживёт в ней неполный месяц.

Поняв, что что-то делать нужно определённо, Гедеон впервые за время, проведённое в городе его мечты, позволил себе не сидеть дома, занимаясь аутотренингом о том, что всё обязательно будет хорошо, и заодно жалея себя. А решение ему предстояло принять очень непростое. Выбор надо было сделать почти немедленно, а точнее — вчера.

Гедеон мог остаться в Санкт-Петербурге и устроиться на какую-то работу. Обычную, которую ему совсем не хотелось снова выполнять. Это же город мечты, в конце концов! И при этом он мог бы пытаться попасть куда-то, ходить на какие-то кастинги и может быть... Нет, обязательно в один прекрасный день он станет звездой кино и получит премию «Ника». Но при выборе этого варианта — наиболее рискованного — Гедеон терял стипендию в университет и рисковал остаться без образования. Конечно, какая разница, если он вот-вот станет знаменитым актёром, однако остававшийся червячок сомнения грыз словами матери.

Другой вариант был очевидным и, наверное, правильным с общественной точки зрения. Гедеон мог вернуться домой и уже в сентябре стать полноправным студентом университета Казани. Чтобы спустя ещё несколько лет работать на нелюбимой работе, может быть, жениться и жить банально, как все...

И весь этот день Гедеон посвятил принятию столь непростого для него решения.

Поразмыслив немного, парень пришёл к выводу, что экономить столь жёстко уже не имеет смысла. Он либо устроится на работу, либо вернётся домой — это значило, что и в том, и в другом случае он может себе позволить немного отдохнуть.

И Гедеон гулял по жарким и манящим улочкам Санкт-Петербурга, впервые позволив себе просто наслаждаться окружающим блеском и думая, готов ли отказаться от этого всего. И забывая задать себе главный вопрос: а было ли это всё у него?

Он заходил в магазины, даже что-то примерял, купил несколько безделушек, с удовольствием позволил себе съесть удивительно вкусное мороженое в обед. И снова гулял, смотрел на людей и думал.

С сожалением парень понимал, что он безумно одинок в этом большом городе. За прошедшие два месяца у него не то что друзей, но и знакомых-то толком не появилось. Он настолько грезил счастливым будущим, что совершенно не заботился о настоящем. Мама, которая часто-часто звонила единственному ребёнку, умоляла забыть глупости и скорее возвращаться, говорила, что скучает. Гедеон тоже скучал, но отказываться от мечты не хотел.

Вечером, вопреки прежним опасениям возвращаться в неблагополучный район поздно, парень не стал спешить домой. Он сходил в кино, посмотрел на звёзд, игравших любовь, на большом экране — а это намного интереснее, чем по телевизору. И в который раз Гедеон подумал, что он же ничем не хуже Брюса Уиллиса, Джейсона Стетхема, Антонио Бандероса...

Сев за столик в кафе, находившемся на первом этаже того же развлекательного комплекса, что и кинотеатр, Гедеон первым делом достал зеркальце. Ему вдруг потребовалось убедиться. Посмотрел. И снова поверил. Но ведь он, правда, красив! Чистая светлая кожа, короткие упругие тёмные локоны, глаза цвета мокко, аккуратный, чуть вздёрнутый носик, пухлые губы и лучезарная улыбка. И это очаровательное личико полностью гармонировало с накаченной фигуркой. Можно считать себя идеальным. Непонятно в чём причина отказа в пробах актёрского мастерства в кино?

Убрав зеркало в карман, Гедеон наконец-то решился сделать заказ и взял в руки меню.

— Позвольте вас угостить, — донёсся до его слуха бархатистый низкий голос.

Парень отмахнулся от этого звука, словно он не мог быть обращён к нему.

— Вы кого-то ждёте? — более деликатно, но проявляя некоторую настойчивость, осведомился мужчина.

— М? — Гедеон всё же оторвался от разглядывания картинок с яркими коктейлями в меню и увидел парня.

О, он был прекрасен. Кажется, ему даже пришлось тяжело вздохнуть, чтобы не открыть рот, изумлённо уставившись на него. Высокий парень в идеально сидящем тёмно-сером костюме и белоснежной рубашке с расстёгнутым воротником определённо произвёл впечатление на неискушенного Гедеона. И он медленно оценил всё, представленное на обозрение: русые волосы в модной нынче растрёпанности, как у кинозвёзд; насыщенный оттенок голубых глаз, отлично различимый даже в приглушённом свете кафе; чёткие, немного острые черты лица, кривую улыбку со сжатыми губами; сильную шею, достаточно говорящую о физической форме своего владельца; наверняка подтянутое тело, скрытое строгой офисной одеждой, длинные пальцы рук...

— Ну как, прошёл кастинг? — чуть сильнее усмехнувшись спросил парень.

— Что? — смутившись, переспросил Гедеон, не поняв подтекста вопроса. Откуда он мог знать, что он был на кастинге? Он не похож на начинающего актёра. Слишком уж дорого одет.

Мужчина рассмеялся над его растерянным выражением лица, продемонстрировав идеально ровные, белые зубы и божественную улыбку.

«Ещё и слишком красив, — сделал вывод Гедеон и задался вопросом: — Интересно, сколько ему лет? На вид лет двадцать пять-тридцать. А может, ещё больше».

— Так позволите составить вам компанию? — наклонив голову, мужчина напомнил, что не просто так здесь стоит.

Гедеон уже не мог ему отказать — слишком уж неловко повёл себя, но и в то, что после этого он ещё может им интересоваться, тоже не поверил. Он лишь кивнул в ответ и получил от парня ещё одну роскошную, открытую улыбку.

— Валера, — представился он, присаживаясь напротив Гедеона и поставив локти на стол, что, Гедеон это определённо помнил, было неприлично. Он удивлённо взглянула на мужчину, когда он, устроив подбородок на сцепленных ладонях, принялся внимательно наблюдать за ним. С его губ не сходила лёгкая усмешка, словно что-то его определённо забавляло. Да не что-то. А кто! Гедеон. Это парню определённо не понравилось, и он немного насупился, снова уставившись в меню.

— Ты ещё не определился? — спросил Валера.

— Я не знаю, — коротко ответил парень.

— М-м, может быть, я подскажу? Какие коктейли тебе нравятся?

Гедеон передёрнул плечами, словно он спросил некую банальность. Это так и было, конечно. Но что-то в этом парне было не так, и это что-то Валерку слишком притягивало. Настолько, что он, зайдя в это кафе почти случайно, не смог пройти мимо. Даже не внешность, хоть он, бесспорно, привлекал внимание. И не яркая одежда. И не выставленные напоказ сочные ягодицы в обрамлении ткани брюк или несколько лишних дюймов спереди... Этого всего вокруг было предостаточно. Но что-то было в этом мальчишке, что заставило остановить на нём взгляд и подойти. Какая-то загадочность, какая-то... изюминка. Да, видимо, так. Нечто отличало его от толпы. И мужчине отчего-то стало интересно узнать, что же именно.

— Я предпочту «Мохито», — сообщил Валера, рассчитывая, что парню тоже понравится этот не обязывающий напиток. — Самое то в жаркий вечер после рабочего дня, — подмигнув парню, добавил он.

— Да, — согласился Гедеон, едва заметно выдохнув от облегчения, что парень избавил его от очередной неловкости. — Я тоже. — И испуганно покосился на цену. Но ведь он планировал сегодня побаловать себя, не так ли?

Валера подозвал официанта и сделал заказ. Ждали они его в тишине, которую сложно было назвать уютной. По крайней мере, для Гедеона. Но спустя пару минут ему надоело чувствовать эту скованность, и он бросил на мужчину дерзкий, вызывающий взгляд и выпрямил спину, словно собрался произнести душещипательный монолог.

Мужчина в ответ удивлённо вскинул брови и уже собрался что-то сказать, но заметил их официанта, спешащего к ним с коктейлями.

— Я могу узнать твоё имя? — продолжая изучать парня, спросил Валерка обманчиво вкрадчивым тоном.

— Гедеон, — еле слышно отозвался он, густо покраснев. Ему даже не пришло в голову, что он не представился ему. Но ведь он и не спрашивал, не так ли?

— Предлагаю тост за знакомство, Гедеон, — подняв свой бокал, предложил Валера. И парень поддержал.

Мужчина внимательно наблюдал, как полные губы обхватили тонкую трубочку, потянули, как сократились мышца горла, проглатывая жидкость... Ему потребовался большой глоток освежающего напитка, чтобы умерить свой пыл.

— Вкусно... — произнёс Гедеон.

— Ты никогда раньше не пробовал? — изумился Валера.

— Ну... — замялся он. — Я никогда не был в таких местах.

Мужчина осмотрелся. Самое обычное кафе. Ничего особенного, изысканного или же дорогого.

— Ты не местный, — догадался он.

Гедеон ответил испепеляющим взглядом.

— Откуда ты? — уверившись в своей догадке, спросил парень. Провинциальная пташка — это интересно.

— Из Рокино, — с вызовом ответил парень.

— Никогда не слышал, — искренне сказал Валера.

— Ещё услышишь, — самодовольно заявил Гедеон.

— Неужели? — удивлённо выгнув левую бровь, спросил он.

— Да. Когда все узнают меня.

— О-о. А каким же образом тебя все узнают? — посмеиваясь про себя, поинтересовался он.

— Я актёр, — преисполненный чувством гордости, сообщил парень.

— М-м-м, — заинтересованно склонив голову набок, протянул мужчина. — И где же ты снимался?

— Пока нигде, но...

Валера рассмеялся. Громко и заливисто. Он всё понял о парне, можно было даже не продолжать. Один из миллионов простаков, приезжающих покорять Петербург. Проходит совсем немного времени, когда они уезжают обратно, поняв, что ничего не добьются, кроме потерянных гордости и достоинства. Кто-то из них справедливо понимает, что проблема в собственной бездарности. Кто-то — винит во всём слепых режиссёров, деньги, влияние и связи более успешных конкурентов...

Серьёзно, ну откуда столько самоуверенности в этом мальчишке?! Красавчик? Да, безусловно. Но скованный, зажатый, неестественный. Что ему делать перед камерой, если всего лишь от взгляда привлекательного незнакомца он готов провалиться сквозь землю.

Конечно, Валерка мог бы его расслабить. Впрочем, ведь это же и было его целью. Наверное. Он не раздумывал о том, зачем решил завести знакомство с одиноким парнем с грустным взглядом глубоких карих глаз. Но ведь такой не пойдёт просто так с ним... А если за деньги? Судя по всему, их ему не хватало, и он вполне мог согласиться. И он будет щедр. Эта мысль одновременно и понравилась мужчине, и нет. Он не привык платить за секс, но не прочь побаловать парня, если ему с ним хорошо. С этим... было интересно.

Он ещё попытался разговорить Гедеона, узнать немного больше о том, кто он, что из себя представляет. Парень отвечал односложно. О нём спрашивал, казалось, неохотно, преимущественно отзеркаливая вопрос — «а ты?» Поэтому и узнал он о нём совсем немного. На взгляд Валеры, ничего.

Гедеон что-то лепетал о том, как учился испанскому и что мог подработать ещё совсем школьником, и странно закатывал глаза, когда мужчине надоело впустую тратить время.

— Хочешь заработать? — спросил Валера, перебивая его, делая ударение на последнем слове.

В этот раз Гедеон не смог удержаться, чтобы не приоткрыть изумлённо рот. Ему-то казалось, что у них почти свидание, а он решил предложить ему работу. Что ж, это тоже неплохо... Правда, он ещё ничего не решил насчёт себя.

— Я дам тебе триста евро, если ты сейчас поедешь со мной, — твёрдо сказал Валера, уверенно глядя в глаза парню. Он согласится. Он не сомневался, что сможет его убедить.

Кажется, Гедеон не сразу понял, что значило это предложение, и нахмурился, переваривая. Парень внимательно наблюдал, поэтому точно заметил момент осознания мальчишки. Его губы сжались в тонкую ниточку, глаза прищурились, а рука сжалась, обхватывая бокал с коктейлем. Ещё мгновение, и он плеснул бы его в Валерку.

— Ну-ну, не стоит, — поймав его руку и прижав его пальцы плотнее к холодному стеклу стакана, сдержанно сказал Валера. — Тебе нужны деньги — они у меня есть. Я дам тебе их за взаимное удовольствие.

Гедеон был в шоке. У него не было нормальных отношений. Никогда не было! Он как-то пытался встречаться с девочками, но они вели себя совсем не как героини романов, которые он обожал. И Гедеон разрывал отношения, а девчонки крутили у виска относительно него. Да... Он не умел вести себя с девушками, не умел флиртовать, очаровывать. А его фразы из любимых пьес ставили девчонок в неловкое положение. Не говорят так в жизни в двадцать первом веке! Но Гедеон отказывался это понимать... А тем более даже не задумывался об отношениях с представителем одного пола с ним.

И вот теперь перед ним сидел мужчина, с которым наверняка многие захотели бы провести время. И он предлагал Гедеону деньги за то, что он... возьмёт его невинность. Нет! Это не должно быть так. Нет!

Его нижняя губа задрожала.

Валера поцокал языком и отрицательно покачал головой, при этом ласково поглаживая ладошку Гедеона, который больше не сжимал бокал. Фактически, это было их первое прикосновение, ну если не считать грубого захвата во избежание порчи костюма.

— Не надо слёз, — сохраняя олимпийское спокойствие, произнёс он и решил повысить ставки.
— Пятьсот евро, и ты остаешься со мной на всю ночь.

Рука Гедеона опять непроизвольно дёрнулась к стакану и снова была перехвачена Валеркой.

Да как он смел ещё и торговаться!

— Тысяча.

Гедеон задохнулся от услышанного. Ему пришлось бы подрабатывать в течение нескольких месяцев, чтобы скопить, а он вот так просто...

— О чём ты сомневаешься? Если бы мы посидели ещё немного, поговорили, ты бы ещё выпил, и всё равно мы поехали бы ко мне. И занимались бы сексом. Но ты бы получил только удовольствие, правда, приглушённое выпитым алкоголем. Я предлагаю не оттягивать неизбежное и заработать.

Его холодный тон и кривая усмешка выводили из себя. Да как он смеет! Он бы ни за что...

— Две тысячи евро, — по слогам произнёс Валера.

Гедеон ахнул и задрожал.

Мужчина впервые подумал о том, что парень мог попросту испугаться.

— Я не обижу тебя, — прошептал он доверительно, искренне пытаясь успокоить. — Я не предлагаю никаких извращений или чего-то такого. Я хочу доставить удовольствие тебе и чтобы ты позаботился обо мне. Если тебе будет спокойней, то можем поехать в дорогой отель. Я предъявлю консьержу паспорт и расплачусь кредиткой. Там будут знать мою фамилию. Это гарантирует тебе, что ты в безопасности?

— Я сам не знаю твою фамилию, — пробормотал он.

— Русик. И раз уж мы официально представлены, давай завершим нашу сделку. Итак, я плачу тебе три тысячи евро за то, что всю ночь буду доставлять тебе удовольствие.

Гедеон ещё шире распахнул глаза, словно спрашивая — так долго?

— Да, меня хватит на всю ночь, — самодовольно подтвердил он. — Договорились? — Русик вернулся к основному вопросу.

Парень молчал. Но и не отказывался. Это определённо устраивало Валеру. А он просто не знал, как быть. С одной стороны, вся аморальность данного предложения, страх перед неизведанным и самый обыкновенный шок. С другой — баснословная для парня сумма, которую он мог получить в одночасье, а отдать нужно было такую малость, которую другие отдают бесплатно и на заднем сидении дешёвой машины одноклассника.

Русик не стал больше церемониться. Он достал бумажник, бросил несколько купюр небольшого номинала на стол, расплачиваясь за напитки, и отсчитал ровно три тысячи. Мужчина положил их на стол около Гедеона.

— Они твои. Бери, и пойдём, — фактически приказал он.

— Я никогда не... — шёпотом начал парень, решив предупредить о своей неопытности.

Возможно, он не сможет позаботиться о нём, как он того хочет. Конечно, он кое-что знает, читал, видел в запретных фильмах...

— Я это понял, — перебил его Валерка, уверенный в том, что он хотел сказать, что никогда не продавался. Но, видимо, дело только в цене.

Русик поднялся, эффектно возвысившись над Гедеоном. В его голубых глазах пылал пожар, когда он наблюдал, как, краснея и дрожа, парень собрал деньги со стола и спрятал их в карман. Он поднялся, и оказалось, что он совсем не намного ниже ростом, чем Валерка. Он притянул его за талию к себе, прижимая к своему боку, ощущая трепет нежного мальчишеского тела.

Гедеон замешкался, как только они оказались на улице, запутался в собственных ногах. Русик крепче обнял его.

— Ус-по-кой-ся, — прошептал он ему на ухо, обжигая дыханием. — Ты же актёр, вот и сыграй, будто у нас очень нежное и страстное свидание. Договорились?

Парень кивнул, но дрожать не перестал, и Валера погладил его по спине, словно ребёнка.

— Так, ко мне или в отель? — уточнил он, подводя парня к своему автомобилю. Он не знал, что это была последняя модель «BMW».

Гедеон представил, что каждый служитель отеля, а может, и другие посетители поймут, зачем они туда приехали и что он — продажный мужчина... Нет, это было бы выше его сил. У него дома их хотя бы никто не увидит, а если соседи и увидят, то не подумают, что...

— К тебе, — выдохнул парень прежде, чем успел додумать.

Валера счастливо улыбнулся и помог Гедеону забраться в машину.

Занавес рухнул, умолкла толпа,
Маски снимаются. Сыграна роль.
Правда окажется слишком глупа,
Жалким уродом красавец-король.

Не за чем нынче обличье скрывать –
Здесь все друг друга узнали давно.
Кем и судилось для зрителя стать...
Отбыта пьеса... Допито вино...

Сняли с брюнетки медовый парик,
Смыт со смуглянки сияющий грим.
Шум затихает и даже затих...
Юный герой оказался седым.

Жалко хромает рубака лихой,
Шпаги в руках не держал мушкетёр,
Крохой последнею делится вор,
Видит соринку в стакане слепой.

Им повезло – им играть только час.
Дальше – остаться самими собой.
Мы же без маски выходим лишь раз –
Если уж сцена – решительный бой...

Там и проявится трус и подлец,
Кровью отмоется ретушь белил.
Маске на поле приходит конец.
Ты умираешь лишь тем, кем ты был...