122 сонет Шекспира Художественный перевод

Я потерял подарок твой, дневник.
Но разве мог он заменить мне память?
Она меня питает, как родник,
пока я существую вместе с вами.

И на пороге вечности моей,
когда иссякнут все земные сроки,
я буду помнить всё в душе своей,
и даже то, о чём не скажут строки.

Мне не нужны квитанции в любви,
чтоб завести её учёт дословный,
воспоминанья вверил я свои
душе моей, горячей и свободной.

Писать дневник, чтоб помнить про тебя —
признаться в том, что стал забывчив я.

Сонет 122
http://shakespeare.ouc.ru/sonnet-122-ru.html
----------
Оригинальный текст и его перевод
----------

Thy gift, thy tables, are within my brain
Full charactered with lasting memory,
Which shall above that idle rank remain

Beyond all date, even to eternity;
Or, at the least, so long as brain and heart
Have faculty by nature to subsist,
Till each to razed oblivion yield his part
Of thee, thy record never can be missed.
That poor retention could not so much hold,
Nor need I tallies thy dear love to score;
Therefore to give them from me was I bold,
To trust those tables that receive thee more:
To keep an adjunct to remember thee
Were to import forgetfulness in me.

Твой подарок - твоя книга для записей {*} - находится в моем
мозгу,
записанная долговечной памятью,
которая останется превыше этого бесполезного ряда _строк_
за пределами всех сроков, до самой вечности;
или по меньшей мере, пока мозг и сердце
имеют от природы способность существовать, -
до тех пор, когда каждый уступит _полному_ [стертому] забвению
свою долю
тебя, _эти_ записи о тебе не могут быть утеряны.
То бедное хранилище не могло удержать многого,
да мне и не нужны квитанции, чтобы вести учет твоей любви;
поэтому я посмел отдать его,
чтобы довериться той книге, которая вмещает тебя в большей
мере.
Держать _такое_ приспособление, чтобы помнить тебя,
означало бы _признать_, что я забывчив.

{*  Как  явствует  из содержания сонета, поводом для него послужило то,
что  поэт  утратил  (возможно,  отдал  кому-то) полученный от Друга подарок,
который  представлял  собой какого-то рода книгу для записей. Что в точности
это  была  за  книга  и  была  ли она пустой или содержала записи - остается
неясным.}