Шпицвег. Алхимик. 1860

Маркграф наш, который - известнейший циник,
В научные знания просто не верит
И, если узнает, что кто-то – алхимик,
То травит его, как последнего зверя.

Поэтому я не могу открываться,
Иначе жизнь будет тяжёлой и мрачной,
И должен с делами своими скрываться
Вот здесь, наверху, в полумраке чердачном.

Познал уже многое я, и умело
В сосуды вливаю все ингредиенты
И чувствую, что завершу своё дело, –
Открытие скоро, лишь дело момента!

Сегодня всё это и может свершиться -
Я верю, надеюсь, хотя и робею...
Но только должна, наконец, появиться
Сейчас в этой колбе моя «панацея»*!

Я силами зла и добра овладею,
И циник маркграф очарованно ахнет!
А коль захочу – отомщу я злодею,
Пускай от тоски и от злобы зачахнет...

Но, впрочем, зачем мстить мне? Вовсе не надо,
Ведь с «красным львом»* буду маркграфа сильнее...
Творю заклинанье. Ну, где ты, отрада?
Вершись, «эликсир»* мой, моя панацея!

-----
* В алхимии «философский камень» называли «красным львом», «великим эликсиром», «философским яйцом», «панацеей».