Двадцать первый век

Жизнь постепенно перешла в интернет
Дети учатся в телефонах, поэты пишут текст на компьютере
Почерк давно позабыт,
Теперь вместо почерка - шрифт
Какой хочешь, выбери как у Пушкина, как у Гоголя,
Бродского, Шекспира, хоть Бога
-На, радуйся и пиши.
Твори так, как когда-то творили они.

Быт вроде остался и неизменен, но проблем стало больше
Не подумайте, просто раньше о них не знали,
Сейчас - знают
Пытаются их лечить.
Кому-то же, как и встарь -
Помогает петля.
Может поезд, квартира на этаже восемнадцатом, нож, таблетки,
Ванная вся в воде, а вода в крови.

Мат..
Он, блять, как вода,
Выливается.
То ли как из ведра, то ли как с под дождя.
Песни пишутся не для смысла,
Разврат засел в головах детей:
Дрочка и мастурбация, мастурбация или дрочка.
На камеру или без
На порно, вебкам или слитые фоточки одноклассницы в беседе
Учеников из 5-го БЭ,
Порно повсюду, оголенные тела видит каждый.
Теперь пошлость - это лишь гениталии, не закрытые клочком ткани.
Закройся ниточкой!
Будешь в рамочке, паинькой.

Сколько всяких «сизмов» вокруг
Вот он не уважает цвет кожи
Он - расист.
Тот платит мне меньше - ведь я женщина, а не плохо работаю.
Он - сексист.
Она не любит меня, я ведь младше на целых 4 месяца и 5 дней.
Считать возраст значимым для определения ценности, качеств и разума
Это - эйджизм.

Капитализм победил, кажется, окончательно.
Если только сейчас резко не поднимутся флаги красные и мы вновь не пойдём в сторону социал демократии.
Как шутят порой, что документов то нет, что Россия лишь маска, а мы также в советском союзе живем и скоро Ленин встанет, поведёт в светлый мир.
Мир, что Маяковский славил трижды, чем сам СОЮЗ.

Смеюсь…
Смех стал передаваться картинками.
О мемы,
Боже, какие мемы!
Они везде
Не удивлюсь, обнаружив один из них в диких джунглях где-то на дереве, глубоко-глубоко в Амазонии.

Секс это что?
Спроси у девятиклассницы
Они лучше знают о нём.
Ведь три половых партнёра, неудачные отношения, депрессия, попытки уйти из жизни посредством всякого суицида.
Тройничок в кустах у парадной,
Порезанные руки и мысли спрыгнуть с крыши,
Не дожидаясь 11-го
Ведь там ЙЭ-ГЭ.
Спроси!
В девятом классе об этом расскажут лучше, чем на лекции в высшем каком нибудь заведении.

Бренды заполонили витрины,
Каждый год называются новым,
Являясь на деле старым,
Но платишь ты - вдвое больше.
Впрочем, ладно, утрирую,
Не всяко дорого в два,
Не исключаю, что в три и четыре и даже больше.
В кармане ни гроша,
На завтрак одни бутерброды,
Зато новенький четырнадцатый
Плюс, про, ультима, максимум,
Но с царапиной на стекле.
Почему-то царапина на стекле,
Но болеть начинает где-то в душе,
Может в сердце.
Ах, ладно, не суть, пойду сфоткаю
Новый гамбургер, что вышел недавно в маке.
Ой, то есть во «вкусно и точка»
Оговорился,
Бывает.

Зато в двадцать первом не идут войны,
Не то, чтобы не идут вовсе,
Просто, скорее, называются чуть иначе.
Операция.
Вы бл*ть там что, ку-ку?
Вы вырезаете опухоль?
Лечите?
Оперируйте сами себя, д*лбоёбы
Спивайтесь во имя будущего без вас.
Прекрасного будущего для нас.
И я это даже не про Россию,
Это сказано в общем, с посылом
Ещё на первые годы.

Поэты никому не нужны
Поэзию толком не знают
Наш век - не поэзии.
Так Музыки с речетативом
И вставками
«О Боже, я имел её сто раз»
Или
«Её рот вкусил божественный Ананас»

Ладно, подходим вплотную к концу.
К началу 23-го года.
Мне, кажется, всё в п*зду,
Но будь как будет.
Я, читая историю,
Понимаю.
Раньше было не лучше!
Да и сейчас уж точно не хуже.
Там войны
Сейчас операции
Там не было секса,
Теперь, вот в избытке
Расхлёбываем ваше прекрасное воспитание,
Дорогие советские граждане.
Кому как, а мне нравится,
Ведь я наблюдаю, скорее от третьего,
Чем как-то от первого лица что ли.
Мне интересно куда мы придём,
Что там, в п*зде, в которую мы бредём.