Между прошлым и будущим часть4

ПОВЕСТЬ

Глава вторая (продолжение)

СЕМЕЙНЫЕ ИСТОРИИ

Непростая и нелёгкая доля досталась бабушке Соломониде. Из близких людей у неё была одна сестра – Анисья. Обе они когда-то вышли замуж за казаков, а это было запрещено в семьях староверов. Может быть, поэтому, родственники не очень-то их привечали. Был у нашей бабушки и старший брат, который умер в молодом возрасте. Сёстры выросли с отцом, Михаилом. Их мать пролежала десять лет парализованная. Ужасное пророчество свекрови, приковало женщину к постели.
Когда-то прапрадед этого семейства из-за нехватки русских девушек в Забайкалье, женился на рыжеволосой дочери тунгусского народа, которая оказалась очень непростой девушкой. Она приняла веру старообрядцев и освоила грамоту. Постоянно читала Библию, набожная была. Но смесь христианства и идолопоклонничества каким-то странным образом уживались в ней. Заговорами и травами она лечила всю округу. Могла предсказать будущее и даже точно знала дату своего ухода в мир иной. Когда этот день наступил, старая тунгуска позвала сына с семьёй для прощания. Благословив сына, невестку и девочек, она, глядя на внука, произнесла:"А этого я не благословляю, его я заберу с собой". Михаила как громом поразило! Упав перед матерью на колени, он взмолился: "Матушка, не забирай у меня единственного сына"! На что старуха ответила: "А тебе на роду написано – век с девками маяться".
Денно и нощно, стоя на коленях вместе с женой, молил Михаил Бога избавить его от пророчества матери, но на сороковой день после смерти бабушки сын его не проснулся. Он лежал на полатях, вытянувшись во весь рост, без признаков жизни, тело его было холодным. Зеркало, подносимое к губам мальчика, не запотевало, что так же подтверждало загадочную, необъяснимую смерть. Ночью, после похорон сына, его убитая горем мать не могла уснуть. И вдруг услышала голос, который произнёс:"Живого похоронили"! В кромешной тьме бежала мать на кладбище! Над могилой сына она увидела свечение, которое, как ей казалось, подтверждало то, что мальчика похоронили живым. Как подкошенная, она упала на могилу и стала разгребать землю руками. Там её и нашли. От пережитого горя и ужаса мать Соломониды и Анисьи парализовало. Десять лет молила она Бога забрать её к себе, в надежде встретить там, на Небесах, своего сыночка. К сожалению, я не знаю всех имён своих далёких предков, но эта легенда передаётся в нашей семье из поколения в поколение.
Отцу девочек, Михаилу, как и предсказала его мать, досталась очень тяжёлая жизнь. Десять лет ухаживал он за парализованной женой и воспитывал дочек. А они росли упрямыми и своевольными, тунгусская кровь играла в них. После смерти матери, когда пришло время выходить замуж, обе они влюбились в казаков, и не знали как признаться в этом отцу. Но не зря их бабушка была тунгуской. Женщины этого народа всегда были свободолюбивы и умны. Помню бабушкины рассказы о том, как они с сестрой нашли своему отцу невесту, вдовушку из казачек. Измученный и уставший от одиночества, он женился на ней, а потом и дочерям не смог отказать выйти за казаков.
Жених Соломониды, Константин, был круглым сиротой. Его родители пришли в Забайкалье из Тобольской губернии не то ссыльными, не то переселенцами. Здесь, в станице Васильевский Хутор, они заболели и умерли, оставив сиротами двух детей. Но мир не без добрых людей. Обоих братьев приняли и воспитали чужие люди, разлучив их навсегда. Константина взял в свою семью промышленник Мышкин, а когда пришёл возраст, определил его в казаки вместо своего сына, справив коня и амуницию. Вот тогда и полюбили друг друга родители моей мамы. Они были красивой парой. Он – бравый казак! Высокий, из под фуражки вьются по ветру густые тёмные кудри, живые карие глаза. Она тоже была хороша – голубоглазая, рыжие косы уложены короной, а росточком маленькая была.
Очень любили друг друга Константин и Соломонида. Но судьба не была к ним благосклонна. В тысяча девятьсот двенадцатом году родила Соломонида первенца, сыночка Ваню, а через пять лет, в семнадцатом, дочку Дарью. Когда грянула революция, Константин, как и многие, принял её идеи, а когда пришлось её защищать, ушёл в партизаны. После установления советской власти, казалось, что теперь все будут счастливы, наступит светлая эра справедливости. У этой пары тоже были свои планы на будущее. У них родилось восемь детей – четверо мальчиков и столько же девочек. Моя мама всю жизнь вспоминала своего отца, каким он был добрым и ласковым. Любил играть с детьми, мастерил для них разные деревянные игрушки. Она росла в счастливой, дружной семье, где все любили друг друга. Но в начале тридцатых к ним пришло горе. Двое младших умерли после какой-то прививки. Диагноз поставлен не был. К остальным детям врачей не подпустили, может это и спасло их. Прививки им не поставили. Константин невыносимо тяжело переживал утрату. Дети болели недолго, угасали на глазах у родителей, которые ничем не могли им помочь. Врачи так и не назвали причину смерти.
Он сам строгал доски и делал гробики для своих деток и, теряя сознание, не раз падал тут же у верстака. Соломонида страдала не меньше, но надо было поддерживать мужа. Это и сознание ответственности за остальных детей помогали ей переживать это страшное горе. Кое-как они отошли. Легче, конечно, не стало, но надо было жить дальше, растить и поднимать шестерых детей.
Когда моя мама пошла в школу, учительница не раз говорила ей: "Никакие вы не Рубановы. Ваша настоящая фамилия – Рубан, вы евреи". Кто знает? Возможно так оно и было, немало разных кровей намешано в забайкальцах, все национальности дружно живут на забайкальской земле. По рассказам мамы её родители были очень неконфликтными людьми. Она часто вспоминала, как ждала своего папу с работы и притворялась спящей на его месте, зная, что он, поужинав, осторожно возьмёт её на руки и приласкав, унесёт в постель. Вот такая это была семья.
Беда пришла внезапно. Шёл тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Двадцать первого ноября по ложному доносу Константин Матвеевич был арестован как враг народа. В то страшное время многих ждала эта участь. В Даурии тогда почти не осталось мужчин. Всех арестованных держали на территории пограничного отряда. Младший сынок Константина, шестилетний Толя, прибегал к забору застенка. Однажды ему удалось увидеть через щель отца и даже переброситься с ним двумя фразами. Константин успел сказать сыну, что он ни в чём не виноват и стал жертвой оговора.
Больше Константина никто никогда не видел. На момент ареста его детям было лет: Ивану - 25, Дарье - 20, Владимиру - 18, Надежде - 15, Евдокии - 12 и Анатолию - 6 лет. Соломонида была абсолютно раздавлена этой ужасающей несправедливостью, ведь она знала, что её муж ни в чём не виноват. Ну как мог простой плотник, отец многочисленного семейства, быть японским шпионом! Старшие на себе испытали, что значит быть детьми "врага народа". На работу их нигде не принимали. Из дома конфисковали всё небольшое имущество – тёлку, лошадь с упряжью, телегу. Пришлось переехать в посёлок Шерловая Гора. Там на работу в шахту брали всех.
Когда началась Великая Отечественная война, сыновья Константина, Иван и Владимир, геройски сражались за Родину. Владимир на американском "Студобеккере" с советским миномётом "Катюша" в кузове. Это было секретное оружие, поэтому под сиденьем шофёра находилась бомба. На ней он и проездил всю войну по передовой. Так случилось, что воевавших на разных фронтах братьев, Победа застала в Берлине, и они случайно встретились у Рейхстага.
Соломонида была счастлива – оба её сына вернулись живыми. Но как же горько ей было сознавать, что их отец лишён возможности гордиться сыновьями, ведь тогда ещё никто не знал где он и что с ним. В душе её ещё теплилась надежда, что её Костя жив и когда-нибудь они встретятся. Долгими бессонными ночами она представляла себе эту встречу. Как он обнимет её и прижмёт к своей груди... Любовь всё ещё жила в её сердце. Но её надеждам не суждено было исполнится никогда.
В тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году уже мой отец добился реабилитации дедушки. Тогда же пришла справка о том, что Рубанов Константин Матвеевич умер в далёком Забайкальском селе от пневмонии. Но это оказалось ложью. Уже после смерти бабушки Соломониды Михайловны, сестра моя, Ольга, подала запрос на просмотр архивных документов по его делу. Двадцать первого января тысяча девятьсот девяносто первого года ей была предоставлена эта возможность. Вместе с мамой они побывали в Чите в архиве КГБ, где им были выданы документы, из которых следовало, что Рубанов Константин Матвеевич был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян двадцать восьмого февраля тридцать восьмого года. Бабушка умерла в тысяча девятьсот семидесятом году так и не узнав всей правды.
Боже! Храни нашу многострадальную страну от всяких революций! Не надо больше смертей ни в чём не повинных людей и сломанных судеб.
Вот из таких семейных историй я, маленькая девочка, узнавала о своих далёких и не очень далёких предках и постигала, какая она – жизнь. Слушая разговоры взрослых, что-то сразу забывала, а о чём-то задумывалась надолго. Давно уже нет самых близких и дорогих людей, остались только воспоминания о той, далёкой, совсем не похожей на нынешнюю, жизни...