1. Ай да Аверьянов, ай да сукин сын!

НОВЕЛЛА ПЕРВАЯ

     Школьный отдел, пожалуй, самое беспокойное место во всей редакции «Молодёжки». Юные графоманы идут неослабевающим потоком. В руках — толстенные тетради, под завязку исчерканные километровыми рифмами с немыслимым количеством орфографических ошибок в каждой строчке.
Поэтому, когда на пороге возник высокий, коротко стриженый, белобрысый паренёк, Сергей Аверьянов даже не потрудился изобразить дежурную улыбку на устах. Материал срочно в номер надо сдавать, не до политеса тут.
— Стихи, — утвердительно буркнул заведующий отделом. — Положи на эту папку. За ответом — через неделю.
— Я зарисовку принёс… небольшую, — паренёк действительно положил на папку несколько исписанных листков в косую линейку. — Здрасте…
— Небольшую.., — оживился Сергей, — тогда привет. Как зовут-то?
— Ильин, — коротко, но с достоинством ответил вошедший.
— Серьёзный ты автор, как погляжу, – Аверьянов неожиданно повеселел. — Присаживайся, товарищ Ильин, вон на тот стул и жди. Только не вертись.
 Паренёк основательно уселся на стул и замер, ничем не проявляя своего нетерпения. В кабинет беспрестанно заглядывали сотрудники. Он произносил неизменное «здрасте» и затихал.
 Наконец, Аверьянов разогнулся, выпрямился до хруста в позвоночнике, собрал разбросанные по всему столу листки, аккуратно сложил их в стопочку и неожиданно протянул терпеливому посетителю. Тот недоумённо уставился на него.
— Не в службу, а в дружбу, — улыбчиво хмыкнул Аверьянов, — отнеси мой опус, пожалуйста, в машбюро. Выйдешь из комнаты — третья дверь налево. Только непременно отдай в руки Маше Игнатьевой.  Скажешь — Аверьянов прислал.
Ильин уважительно взял рукопись, кивнул и вышел. Сергей ещё раз потянулся, вытащил из ящика стола зажигалку, пачку сигарет, распечатал её, потянулся за листочками Ильина, пробежал по косой, положил сигареты на стол. Ещё раз глянул на строчки, хмыкнул и поднял телефонную трубку.
— Машенька! Мальчишка, что статейку мою притащил, ещё у тебя? Попридержи его, пожалуйста. Пусть у вас посидит, пока ты текст печатаешь. Не волнуйся, он, не в пример приходящей сюда акселератской братии, удивительно смирный. Имел возможность убедиться лично… Спасибо, Машенька. Я прочту его зарисовку ещё разок, звякну тебе, и ты выпустишь парня на свободу!
… — Какая же это зарисовка? — передвигая сигареты с места на место, бормотал про себя завотделом. — Вот мы её прямо сейчас легонько подправим, совсем легонечко. Имеем на это полное право. Допишем пару предложений, сократим чуток финал … вот таким путём! А что, на маленький рассказик свободно потянет. Будет то, что доктор прописал. Ай да Аверьянов! Ай да сукин сын! Вот так молодые таланты и рождаются в этих стенах. А что фактически представляет собой молодое дарование? Данные свои он указал? Ага… учащийся второго курса студии при нашем драмтеатре. Артист к нам на огонёк заглянул! Вот откуда такое достоверное изложение материала. Я-то поначалу удивился тому, как у него безупречно и логично всё в тексте выстроено. Настоящий театральный этюд, чёрт побери! Завязка имеется, событие занимательное, развязка на месте. Всё как у людей... Вот только на будущего Андрея Миронова он совсем не похож. Интересно, такой потрясающей скромности их в студии обучают? Туда бы наших редакционных орлов послать. Глядишь, научили бы наших щелкопёров приличным манерам. Что там дальше? Адрес… фамилия… имя…  Прости Господи, как же он живёт с таким именем? Тут ещё и отчество… — Аверьянов прыснул и резко потянулся к телефону. — Машенька!.. Чего хихикаю? Анекдот вспомнил. Напечатала? Спасибо большое. Тогда вручай рукопись парню и срочно гони ко мне.
Через пару недель пунктуальный Ильин, как ему было велено, позвонил Аверьянову. В трубке послышался  женский голос:
 — Сергей в командировке, а это Маша. Кто им интересуется? Ах, Ильин, контрамарку на «Тартюфа» можно у тебя попросить? Можно! Запоминаю. У администратора на фамилию Ильин два места. Понимаю, что ты студиец. Меня вполне устроят стулья в амфитеатре. Теперь я тебя обрадую. Бери ноги в руки и дуй в редакцию. Прямо у проходной стоит киоск. В нём только местную прессу продают. У продавца заберёшь наш ежемесячный литературный альманах, "Рукописи не горят". Просто так его, практически, не купить. Но для своих приберегаем. Тираж, понимаешь, маловат. На восьмой странице под рубрикой «Моя первая публикация» ищи свою фамилию.
Буквально через пятнадцать минут он уже стоял в очереди у газетного киоска, мысленно подгоняя тех, кто и без его понуканий торопливо раскупал свежую прессу. Наконец, дрожащими  руками развернул заветный номер. Напечатали!!!