Послепраздничное просветление

А что если я на земле наяву не живу?
Быть может в каких-то немыслимых снах
я грежусь какому-то божеству,
который слегка задремал… 
а ну нах…

Я — ни монада, ни начало сущего всего,
ни человек, ни тварь дрожащая, ни божество…
Я — просто виртуальная частица, —
что как бы есть, а как бы нет.
Я — сон, — какой Творцу так скоротечно снится, —
что вмиг развеется, забрезжит лишь рассвет.
Проснётся ль мой Создатель?
Кто может дать ответ?
Уже не так уж мало лет
Творец глаза не мыслит открывать,
все божества, поди, не прочь поспать…

А если Бог, как я, умеет управлять своими снами?

А что как Он из сонма жалостных творцов,
кто создал сей
мир во всём несправедливый?
А что как Он лежит себе и спит,
корпя во сне
над грёзой жизни незатейливой моей?
Что ожидать в ближайшем сроке мне?
А что как Ему непробудного сна липкий клей
глаза запечатал, и в уши бесёнок гадливый
вовсю нашептал
сна малоумного скверный финал…

Проснётся ль Он? 
А важно ль это?
Я — порождение фантазий Божества;
Я — сон сверхдаровитого Поэта —
и не исчезну во крещенской я купели,
как нечисть вся, что вышла из воды
иль из метели
в канун святого Рождества.

Я был и буду, будто «да» и «нет»
в одном понятье.
«Я» есмь «Мы»
«Мы» — Божий свет —
а он всегда сильней бесовской тьмы.