В плену лозунгов гл. 11 Детские шалости

    Крепкий морозец щипал за нос и щёки, но мы не замечали, играя весело в снежки. Снег плохо склеивался в руках и рассыпался. У Марата же получались крепкие снежки и меткие удары. Я и Галка едва успевали увернуться.
    – Аня, бежим, – крикнула подруга, увлекая за собой.
    Мы с визгом выбежали со двора и оказались на проезжей улице. Мимо ехал троллейбус, просигналив два раз.
    – Галка! – воскликнул Марат. – Твой папа за рулём.
    Троллейбус остановился на конечной и распахнул двери. Люди высыпали из салона и разошлись, поскрипывая снегом под ногами. Дядя Коля отъехал в сторону на пятиминутный отдых. Галка подскочила к отцу и умоляюще заглянула в глаза:
    – Папа, прокати нас? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, всего чуть-чуть.
    – Ладно, но только одну остановку, – ответил он и обернулся к кондукторше. – Катя, ты разрешишь трём зайцами проехать до следующей остановки? 
    Молоденькая кондукторша согласно кивнула головой и уткнулась в путевой лист, что-то там записывая. Мы заскочили в пустой салон, а дядя Коля пошёл к киоску за газетой. Марат с интересом глядел на панель управления в кабине водителя. Галка, чувствуя себя хозяйкой, уселась в папино кресло и блеснула знаниями:
    – Смотри, это руль с гидроусилителем. А эта педаль тормоза, и эта педаль тоже тормоз.
    – Разве так бывает, чтобы обе педали были тормозом, – недоумевал Марат.
    – Бывает. Один электрический, а другой пневматический.
    – А где тогда газ?
    – Вот эта, правая педаль.
    Галка поставила ногу на неё, показывая Марату. Прозвучал щелчок, и троллейбус плавно поехал к фонарному столбу. Катя вскочила, истошно завопив:
    – Остановите сейчас же троллейбус!
    Дядя Коля кинулся назад и, влетев в кабину, остановил троллейбус у самого фонарного столба, избежав столкновенья. Затем Галку схватил за воротник пальто, крича ей в ухо:
    – Ты зачем в кабину полезла?! Хорошо, что я рядом был, а то не избежать беды! А ты, Катя, почему разрешила ей за руль садиться?
    – Откуда же я знала, что ваша дочь вытворять начнёт!
    У Галки задрожали губы и появились слёзы. Ещё секунда и заревёт во весь голос, но папа вовремя отпустил из рук воротник. Он тихим голосом объяснил, как надо вести себя в общественном транспорте и вывел нас на улицу, приказав никому не говорить о случившемся. Затем вернул троллейбус на автостоянку. Пассажиры начали заходить в салон, обсуждая случившееся. Кто винил непослушных детей, кто беспечность родителей, а кто недостаточное воспитание в школе.
    Мы отправились домой, дав клятву друг другу молчать, как Зоя Космодемьянская. Но не зря же говорят, добрая слава на месте стоит, а плохая впереди летит. Нашёлся «мальчиш-плохиш» и доложил нашим родителям, как мы хотели угнать троллейбус. Тётя Маша отшлёпала дочку мокрым полотенцем и запретила целую неделю гулять на улице. Дядя Карим отстегал сына ремнём, а меня мама долго ругала, называя безотцовщиной, потом заплакала и я вместе с ней. Но какие бы беды не случались, они быстро забывались, к тому же дядя Коля никогда не вспоминал тот злополучный случай.
    Вскоре мы увлеклись радиоигрой «Путешествие по любимой Родине», где юнга Захар Загадкин, плавая по разным морям, рассказывал о своих приключениях. В конце передачи корабельный кок Антон Камбузов зачитывал интересные названия, которые надо отыскать на карте, например, город Палатка или реку Таз. Оказывается, есть такой городок на Дальнем Востоке, а Таз протекает в Западной Сибири. Дети писали в редакцию ответы и победители получали дипломы. Решили и мы испытать свои силы.
    В воскресный день я и Марат пришли к Галке, так как у неё был глобус и большой атлас. На полу разложили карту СССР и, сталкиваясь лбами, начали искать странные названия, сверяясь с географическим справочником. Баба Дуся, думая, что мы выполняем домашнее задание по географии, похвалила нас за прилежность и дала по пирожку с картошкой. Затем оттащила трёхгодовалого внука, который сидел на карте в районе Урала и никак не хотел уходить.
    Мы так увлеклись поисками, что даже не слышали, как пришёл с работы дядя Коля и подкрался сзади. Взглянув через плечо дочери в раскрытую тетрадь, где написан очередной диктант Захара Загадкина, запел заставку радиоигры:
    – «Кто весел, тот смеётся,
       Кто хочет, тот добьётся,
       Кто ищет, тот всегда найдёт!»
    Все разом вскочили. Я и Марат поздоровались, а подруга похвасталась:
    – Папа, а мы разгадываем географический диктант.
    – А вы не боитесь, что мозги свернёте, пока ответ найдёте?
    – Нет! – воскликнули мы хором.
    – И всё же я предлагаю вам кое-что предпринять для продвижения ума.
    – Что? – спросили мы наперебой.
    – Попить чай с конфетами.
    – Папочка, – обрадовалась Галка, – ты у меня такой хороший.
    Дядя Коля улыбнулся и крикнул тёте Маше, что хлопотала на кухне:
    – Хозяюшка! Налей-ка детям чай, я купил конфеты «Мишка на севере».
    И положил на стол кулёк рядом с малышом, который сидел у бабы Дуси на коленях и разглядывал картинке в азбуке. Отодвинув книгу в сторону, тот загрёб толстыми ручонками бумажный кулёк и закричал:
    – Мои катетки!
    Все были удивлены, но не захвату конфет, а тому, что он заговорил. В три года давно пора уж было говорить. Дядя Коля взволновано потрепал сыновий чуб:
    – Наконец-то! Что же молчал, шалунишка? Скажи мне: «папа». Ну, скажи. Не скажешь, отниму конфеты.
    – Па-па, – повторил малыш по слогам, не выпуская из рук драгоценный кулёк.
    Тот вновь заставлял сказать «папа», но ребёнок был занят распаковыванием кулька. Я и Марат, чувствуя неловкость, направились в прихожую одеваться. Галка последовала за нами. Проходя мимо стола, сумела ухватить три конфеты и под возмущённый крик братика устремилась к выходу. Выскочив из квартиры, подруга разжала ладонь, и мятые конфеты оказались у нас во рту. 
    – Пошли на стройку, пока светло. – предложил Марат.
    Недалеко от нас шло строительство многоэтажных домов. По воскресным дням там не было никого, кроме хромого деда, что сидел безвылазно в сторожке. По дороге к нам примкнули знакомые ребята со двора. Чем ближе стройка, тем грязнее становилась заснеженная земля, взрыхлённая гусеницами больших экскаваторов. На длинном заборе, сколоченном из горбыля, красовался транспарант: «Пятилетку в четыре года!»
    Марат отыскал знакомую лазейку и раздвинул две доски. Просунув голову, внимательно оглядел стройплощадку и призывно махнул рукой. Старясь не шуметь, все дружно устремились к ближайшему подъезду. Вбежав гуськом по лестнице без перил, прошлись по пустым квартирам, выглядывая в окна. Не найдя ничего интересного, поднялись на чердак, где стояла большая бочка с гудроном, что строители использовали для заливки крыш. Мы тыкали палками в чёрную массу, наматывая на конец, и жевали тягучую безвкусную смесь, что липла к зубам, затем выплёвывали её на пол.
    Но и это надоело всем. Отбросив палки, полезли на крышу и бегали по волнистому шиферу, размахивая руками, словно крыльями. Я же, вцепившись в руку бесстрашной подруги, впервые в жизни ступила на крышу. Когда же огляделась, ахнула! Вот где простор, вот где красотища! Дух захватывает!
    – Галка, смотри, наш двор. А там заводские трубы, где мама работает.
    – Аня, а вон школа и парк.
    – Смотри, электричка едет, как змея.
    Наши восторги оборвал крик сторожа снизу:
    – Эй, шалопаи, живо спускайтесь, иначе милицию вызову!
    Нас, как ветром, сдуло с крыши к чердачному люку. Мы мчались вереницей по лестнице без перил и выскакивали из подъезда, точно птицы из гнезда, и быстро исчезали в лазейке забора. А старенький дедушка стучал палкой по чугунным батареям, лежащим штабелями у сторожки, и громко ругался:
    – Ишь, хулиганы! Поймаю, уши надеру!
    Когда стройка оказалась далеко за спиной, мальчишки почувствовали себя героями. Они шли, вспоминая хромого деда, который так и не решился их поймать. Одна я никак не могла избавиться от страха. Лишь во дворе успокоилась и обнаружила, что ладони и рукава в гудроне, а обувь в чернозёме. Остальные выглядели не лучше.
    – Ребята, смотрите, как испачкались, – сказала я.
    Все начали отдирать гудрон от рукавов и снегом чистить ботинки от грязи, но скрыть все следы похождений на стройку так и не смогли. Расходились молча, предчувствуя хорошую взбучку от родителей.