Отчий дом

Не найти на карте это место,               
Да, и тех, кто сильно говорил.             
Краска на дверях почти облезла,
Шелуха её летит с перил.               

Как-то грустно у большой ладони*,
И родимый дом осиротел,
Обветшал за временем в погоне
И остался голым не у дел.

Пусто в нём и холодно отныне,
Не слыхать знакомых голосов,
Соек трёп да холмики полыни               
У ворот, что вечно на засов

Заперты невидимым мерилом,
Отжитой эпохи колдуном.
Стали тихо комнаты могилой,
А надгробьем - высушенный дом.

Лучше бы я этого не видел,
Ни обоев рваных, ни порог
В жутко невостребованном виде,
Но увидел, а забыть не смог,

Как когда-то он дышал весною,
Жизнь была, картошка, пироги,
И дороги, книгой записною,
Открывались Лёшкою с ноги,

Как летели дедовские сани,
Как щипал лицо горячий жар
На полках столетних в русской бане,
А теперь слезой в груди пожар.

Не забыть, как после сенокоса
За багровым солнцем вдалеке
Всё бегу я маленький и босый
К уходящей временем реке.

*ладонь – ровная, хорошо просматриваемая местность