Живи, страждущий. Повесть. 80-е годы. Глава 32

               (Реквием по умирающей стране. 1988 год )


     Пройдя мимо остановки, он перебежал через дорогу, и направился к гастроному.
    Новенький магазин, построенный на его, заводские деньги еще блестел чистыми, не загаженными окнами, и отражал Сергея Дмитриевича ничуть не искажая.
    Стогов вспомнил, как месяц назад его сдавали, а потом как отмечали удачную сдачу и, как наотмечавшись, наехал на новую заведующую горпо, Борисову Агнию Петровну, племянницу Загинайло. Но вспомнил без сожаления: мол было, что поделаешь... А где-то через неделю ему в горкоме пространно так намекнули, а он промолчал, лишь в душе напрегся. Старался быть непробиваемым, поменьше в себя впусить.
    "Сейчас бы ответил" - представил, как мог бы сказать, выбросить в лицо что-нибудь едкое, озорное:"Ну ****ь же, ведь все же знают. Эх, шавки, на лапках, хорошенькие, облизанные..." - Он не злился. Он так спокойно давно не думал.
    "С чего до нее тогда докопался? "-Его даже развеселило, когда вспомнил, как все произошло.
    "Вроде повскакивали танцевать, все уже хорошие были, тут как раз она. Обхватила пышными ручками, припала лицом к груди, и ловко так орудуя внушительным задом, давай оттирать его к какой-то кладовке. И ключи-то припасла. А там шустро, он ничего и не сообразил, оказалась голой. С ее-то комплекцией... И давай, давай напирать. Сама глазками заплывшими сверлит, да молча так... Еще почудилось тогда, что бюстом могучим полкомнаты занято, и что ему, Стогову из-за нее воздуха не хватает. Столько мяса раньше он не видел. Завалила его на какой-то ларь. А уж потом, с какого кляпа, он и теперь понять не мог, но отблагодарил ее звонкой, смачной оплеухой. Та лишь посмотрела. Но взгляд помнится и по сей день. Надо же: и месяца не пробыла в городе, а уже с кем только не перезнакомилась.
    Стогов стоял у магазина. Вспомнилось как противно было потом, и дома тоже наскандалил. Они-то причем?
    Но все это пронеслось перед ним как прошедшее, прожитое и волновало не сильно... А тут еще "гастроном", столько сил поглотивший, стоит, сияет, радуется.
    Стогов открыл дверь. Сразу поразила пустота. Витрины, стеллажи выглядели убогенько. Ни конфет, ни тортов, ничего подобного. Он не помнил, когда последний раз был в магазине покупателем, простым покупателем, в этом году уж точно, но пустота его явно оскорбила. Конечно он слышал: "тяжко, голо", но чтобы так...
    Все-таки из магазина Сергей Дмитриевич вышел с покупкой. Плоская, яркая коробочка намекала на свою исключительность,и заставляла оборачиваться встречных женщин.