Живи, страждущий. Повесть. 80-е годы. Глава 31

                (Реквием по умирающей стране.1988 год)

    В кабинете царила приятная чистота, и еще более приятная тишина. Но стоило сесть, как тишина нарушилась. Знакомый, дребезжащий звук заставил напрячься, подобраться как перед схваткой.
    Звонили из горкома.
    - Здравствуй, Стогов. - Голос был явно суховат для приветствия. Звонил новый первый секретарь, Загинайло. - Ну что там у тебя опять? - это "опять" выделялось особо, и Сергей Дмитриевич сразу понял его цель.
   — А еще что-то случилось, Виктор Ерофеевич? Мне больше пока ничего не известно. Или у вас информация о заводе лучше моей? - Он понял, что попер на рожон. Надо было притормаживать, но не хотелось.
    - Да все вроде, вроде все, - он поймал себя на мысли, что слова точь в точь Бажина, - все, Виктор Ерофеевич, пожар затушили, страшного нет.
    Он не врал, страшного действительно не было: обошлось без жертв, а оборудование..? Уже два года стоит новое, дожидается. Вот и дождалось. "Действительно ждали" - Стогов саркастически ухмыльнулся.
    - Когда тепло дашь? Седьмого сентября комиссия. Смотри, скидок не будет.., особенно тебе. Подсуетись. - Первый замолчал, выжидая, не будет ли ответа, оправдания, а затем, словно вспомнив, добавил припасенное:-Да, кстати, тебя я что-то на бюро не видел. Хотя в городе ты уже был, кренделя выкидывал... Так что жду...
    Разговор был окончен. Трубка немного погудела над ухом и воцарилось на свое привычное ложе.
    Стогов достал сигареты и, глубоко затянувшись, поднялся на ноги. Когда никого не было, размышляя, он нередко шагал из угла в угол, и видимо привычка заставила продолжить свой замкнутый путь.
    "Вот так, все известно... Конечно не ему одному. Конечно и Ирина знает. Только что-то начало получаться... А что собственно они знают..? - Сейчас Стогов последовательно думать не мог. Мысли беспорядочно перебегали с одного на другое."... А с котельной: Сколько раз его же просил вывести ее, и в мае, да и вот уже две недели назад. А тем летом..? Сам же, вот уж на днях: Погоди чуть, побудете в резерве... А теперь скидок не будет..." Какая-то детская обида нахлынула на Сергея Дмитриевича. Захотелось забросить все к чертовой матери и забыть, все забыть.
    Он вдруг глазами наткнулся на портрет Ленина и даже вздрогнул от неожиданности. Тот мирно провисел над головой долгих девять лет и никогда, ни разу не обращал на себя внимание, а сейчас, надо же.
    Ленин, слегка прищурившись, глядел прямо на него. Умные, усталые глаза пронизывали насквозь и, казалось, видели все нутро Сергея Дмитриевича. Стогов, не отрываясь, уставился в эти самые глаза.
    Внезапно пришла нелепая, несуразная мысль:" А что, если он видит, знает все, как живем, что делаем? Стогов попытался отогнать ее:" Да ну, чушь какая-то, "- но тут вспомнил происходящее с ним, и поверил и этой мысли, и больше прежнего.
    Ленин смотрел теперь по другому, взгляд погрустнел, словно хотел ответить, сказать, но зажатый рамками и нитями холста, не мог шевельнуться. И только глазами силился показать:" Да, действительно, вижу." Большего Стогову прочесть не удавалось. То ли Ленин ему не верил, боялся, что проболтается, не выдержит конспирации. Но только знаков никаких Сергей Дмитриевич больше распознать не смог.
    А Стогову хотелось допытаться:"А если на самом деле он все знает, то как, как себя чувствует, что в нем самом творится. Этого ли хотел..? Точно, он хотел не этого... А как так получилось? Столько страданий, лишений, смертей. Как так получилось. Куда мы прикатились...? Что дальше...? Мы так долго не протянем".. .
    Директор подошел совсем близко. Отсюда глаз видно не было, лишь натянутая материя, замазанная красками." Значит показалось. "- это открытие его не успокоило." Но если б он видел, если бы видел все..?"
    Стогов снова сбился с мысли. Он еще раз взглянул на портрет. "неужели ты верил в возможность осчастливить всех нас, всех без исключения? А одного счастья на всех хватит ли..? Ведь все мы такие разные..."
    На этот раз Ленин показался холодным и мрачным и каким-то далеким-далеким. Рисованное лицо было мертво, и Стогов ясно понимал, что это даже не картина, а обыкновенная перерисовка, штамповка, или как там у них. Сколько миллионов таких картин висело по кабинетам, классам, цехам... Сейчас все это было не то.
    Сергей Дмитриевич сел в кресло, постепенно успокаивался. Он только никак не мог понять: почему так растревожил его этот портрет, столько лет изо дня в день маячил перед глазами, а почему именно сейчас..?    
    Пронзительно запищал селектор, и замигал красным глазком "главный инженер".
    - Слушаю, - Стогов заметил в своем голосе вину.
    - Дмитрич, я посмотрел сейчас там, думаю, шум поднимать не стоит, не из чего. Зря 
 перепугались. Наверное сегодня и приступим к демонтажу. За спецами уже послал. - Бажин похоже все решил. Он видимо хотел сказать что-то, но оставил на потом, и лишь спросил:- Как думаешь?
    Стогов об этом не думал никак. Но, для чего-то кивнув головой, ответил:
   - Давай, действуй. Сам знаешь, как надо.
    Главный конечно сделает все как надо. Обойдется все и без его участия, и немного даже повеселел. Но тут же вспомнил разговор на пожаре, а продолжать его не хотелось.
    Вновь раздался хриплый, родной голос:
    - Ты что это вдруг извиняться вздумал? Вспомни, всяко было, и до матов доходило. -
Бажин видимо подбирал слово, - другой ты какой-то, не узнаю я тебя, Дмитрич.
    Стогов это и сам видел: другой.
    - Да бог его знает. Все нормально. - Ему больше по проводам говорить не хотелось, если б рядом друг с другом, но сейчас одному, молча было лучше. - Все, Семеныч, отключаюсь. - Стогов нажал на кнопку, красная точка погасла, рука потянулась за сигаретами. Курить было нечего, пустая пачка полетела в корзину, а хозяин кабинета опять заходил из угла в угол.
    Постепенно, шаг за шагом отдаляли его от настоящего. Про пожар не думал, но при первой же необходимости смог бы быть в курсе дела. Все нити предстоящих работ автоматически были собраны в голове, и покоялись там пока невостребованные.
    Сергей Дмитриевич остановился. Вспомнилось: совсем недавно, по этому же ковру разгуливал злодей, а он, Стогов сидел вон в том кресле. Он пытался вспомнить, как тот выглядел, но не мог. Тут же поймал себя на мысли, что думает об этом, он не знал как назвать, но думает спокойно, значит верит и сейчас. Значит это не бред. Он чувствовал себя вполне нормально, и вороша подробности последних дней, другим путем пришел к такому же выводу. Но что с ним было, неужели все это было с ним на самом деле..?
   Он вновь побрел по своему пути. Сделав насколько шагов к окну, вдруг резко остановился у потаенного за шкафом зеркала. В зеркале он увидел злодея. Точнее это он был сам, потому-то и не вскрикнул, не напугался, но черты уж очень походили на того. Стогов пошел ближе. С каждым шагом зеркало искажало сильнее, и почти вплотную он увидел себя реального, нормального, каким привык себя видеть, каким хотел себя увидеть. Но в эту минуту ему было далеко не ясно: А каким бы он хотел себя видеть?
    Сергей Дмитриевич принялся внимательно изучать свое отражение. Он давно не смотрелся в зеркало, и увиденное в восторг не привело. Лицо не понравилось. И хотя тело было еще ничего, но лицо старило, выдавало прожитое. И главное цвет, грязно-желтый, и впавшие глаза, они отталкивали Стогова от зеркала. Сделав шаг назад, взглянул еще раз, еще шаг-без изменений, злодеем и не пахло. Он посмотрел внимательней: был собой, прежним.
    На душе стало легче, но не на долго. "Ведь если ничего не было, значит что-то со мной... Не в порядке..? Съезжаю помаленьку..? - Стогов не верил в это, но иначе как объяснить..?" Он считал, что психику свою контролировал, в этом не сомневался. Но что тогда с ним: что происходит..?
    Оборвав мысль, зазвонил телефон:
    - Сережа, что там у вас, с тобой все в порядке?
   " Странно, лет пятнадцать как отучил ее звонить на работу. Значит..."
    Ирина перебила мысль.
    - Почему молчишь? Я звонила раньше, никто не отвечал... Как там у вас?
    - Нормально все, жди, скоро буду. - Не дожидаясь ответа, он положил трубку и сел в кресло.
   " Наверное Аннушка уже дома. "-Стогов улыбнулся. На протяженнии последних лет она была его отдушина. Ее он любил всегда, а сейчас, когда стала девушкой, особенно. До того походила на Ирину. "А она стала другой... Может кажется? Вот и сейчас позвонила..."
    Стогов рывком поднялся. Он остро почувствовал: надо домой, быстрей. Еще ему захотелось принести чего-нибудь редкого, удивить, восхитить... "Как это было давно."
    Он захлопнул дверь, но запирать не стал.
    У заводоуправления стояла слегка покореженная "Волга", а из-под нее на какой-то дерюге торчали длинные ноги фирменного водителя.
    То ли особым чутьем, то ли по башмакам, но директора Гога учуял и чуть не выпорхнул из-под машины.
    - Все готово, Сергей Дмитриевич. Секундочку, руки помою, и можем ехать.
    - Не суетись, - Стогову сейчас особенно не понравилась эта похожая на лакейскую поспешность. - Гони в гараж и делай по уму. Три дня дергать не буду... Но по уму, понял..? - Он для чего-то пнул острым туфлем тугую шину и пошел пешком к проспекту.