19. Покровитель садовника

«Шиза косит наши ряды».
фольклор

На излёте своей вузовской карьеры Макулатурный около года занимал должность заместителя декана.
Руководство вуза относилось к Матвею, мягко говоря - недоверчиво, считали слишком умным.
К его несчастью, Матвей по любому вопросу имел собственное суждение, чаще всего расходившееся с мнением начальства, но нередко оказывавшееся впоследствии правильным.
В те дни дела на факультете шли весьма успешно, не без личного участия и старания Макулатурного, но отношений с руководством это не меняло.
Кто из нас вообще меняет выработанные за десятилетия убеждения и подходы?

Стас был бывшим студентом и протеже Макулатурного. Еще во время студенчества Стаса, заметив его неадекватность, Матвей по доброте душевной помогал ему в учёбе. А после получения диплома бакалавра (ох уж эти бакалавры - бакалейщики новейшего разлива современного образования!) помог с трудоустройством.
Куда можно было трудоустроить Стаса? Никуда, кроме Alma mater.
Матвей Сергеевич позвонил Стасу и сообщил ему о вакансии садовника, о более чем скромной зарплате и обязанностях сотрудника на этой должности: «Ты просил работу? Приходи, есть вакансия. Это то, чем я могу тебе сейчас помочь».
Однако уже при трудоустройстве не обошлось без происшествий. Верхнюю одежду Стас снял приемной деканата, куда его привел Макулатурный, а, вернувшись после беседы с деканом, Стас заявил, что кто-то подменил его кепку.
Это было очень странно – никому его кепка была не нужна даже даром, тем более – её подменять. Выяснилось, что он не узнал свой головной убор.
Этот эпизод не был единственной странностью Стаса.
К примеру, позже Стас очень оригинально здоровался с сотрудниками университета. Он приоткрывал дверь кабинета, просовывал голову и говорил: «Здравствуйте, кто тут!?» Столь странное сочетание приветствия и вопроса многих ставило в тупик и вызывало у одних приступ хохота, у других – агрессию.

Стас бежал по широкому коридору университета, распугивая редких студентов и преподавателей. Шла пара, но, к счастью, людей там почти не было.
Заместитель декана Матвей Сергеевич Макулатурный остановил Стаса вопросом: «Ты куда бежишь?», а тот возбужденно сказал, почти прокричал: «Срочное задание!»
Матвей Сергеевич пригласил Стаса в кабинет и принялся объяснять:
- Срочное задание, говоришь? Ты где работаешь, забыл что ли? Прежде чем приступать к выполнению, сядь – выпей чаю. Затем посоветуйся с коллегами. На следующий день можешь приступать, но прежде не забудь осведомиться – не отменили ли вчерашнее распоряжение? А ты по коридорам бегаешь: «Срочное задание, срочное задание!» Сдурел?
Стас заболел из-за джинсов. Так он сам сказал. У когда-то него были фирменные джинсы, их у него украли. Он до такой степени расстроился, что заболел. «Но всё к лучшему, могли ведь и в Афган забрать», - успокаивал он себя чужими словами и продолжал:  «В детстве я рисовал башенный кран и лыжников, а на фитопатологии у меня хорошо получались больные початки».
- Причем тут лыжники? – спросил Макулатурный.

Стас быстро забыл о деталях его приема на работу и всем заявлял: «Я устроился сам!». И стал даже требовать: «Я – садовник, мне должны давать студентов, а я буду ими руководить!» Собой научился бы руководить для начала!
Не осознавая, Стас подставлял себя и своего покровителя. В выходной день Стас привёл с собой в оранжерею какую-то женщину. Сторож видел и доложил.

- Слышали про твой бешеный карьерный рост, - на совещании сказал Матвею доцент Шура.
- Это собачья должность, - ответил Матвей.
- Все административные должности – собачьи. Насчёт Стаса, не заметили, что у него обострение?
- Взяли его садовником, будет в оранжерее ухаживать за растениями, справится. Глядишь, и обострение пройдёт.
- Это вряд ли.
Правота Шуры стала очевидной очень быстро.
В то время, когда они были на совещании Стас «поставил на уши» весь университет. Заведующая оранжереей Алла Ивановна отпустила его в три часа, и он не знал, куда себя деть и всех достал, разыскивая Макулатурного.
Матвей Сергеевич сделал Стасу внушение: «Если договорились на пять часов, значит приходи в пять, а не в три. И не нужно у каждого спрашивать – где замдекана?!»

Утром следующего дня у Макулатурного было агрессивное состояние, но пока он вымылся и побрился, собираясь на службу, с агрессией удалось справиться. Позже, анализируя события дня, Матвей Сергеевич предположил, что это была чужая агрессия, просто-напросто он каким-то неведомым образом уловил эмоцию, которая была направлена в его адрес. Прежде он не замечал за собой медиумических или экстрасенсорных способностей, но иного объяснения не нашёл.
Вспомнив, что вчера Стас просил о встрече, Макулатурный направился сразу в оранжерею. Находившаяся там студентка сказала: «Станислав ушёл в главный учебный корпус. Его вызвали в отдел кадров».
По пути в главный учебный корпус Макулатурный столкнулся с заведующей оранжереей – непосредственным начальником Стаса – Аллой Ивановной. Она успела уже побывать в отделе кадров, у декана и везде пожаловалась на садовника.
Свое недовольство подчиненным она повторила и Макулатурному: «Стас неадекватный человек, у него раздвоение личности, он вчера с работы не хотел уходить».
– Почему? – поинтересовался Матвей Сергеевич.
– Потому что ненормальный. Я его отпустила, а он сказал, пока не закончит работу – не уйдёт.
– По вашему мнению, это свидетельствует о психическом расстройстве?
– Без сомнения!

Связавшись со Стасом по телефону, Макулатурный вызвал его в свой кабинет.
– У нас не принято умничать, здесь все считают себя умными и имеют большие амбиции. Ни с кем нельзя спорить, тем более с начальством, – Макулатурный принялся отчитывать Стаса.
–  Алла Ивановна не умеет руководить, – возразил Стас.
– Твоя работа – выполнять её указания, – продолжил увещевания Макулатурный.
– Моя проблема в том, что все думают про себя, а я вслух.
В чём-то Стас прав, – подумал Матвей Сергеевич, – Алла Ивановна действительно очень слабо разбирается в психологии личности и коллектива, не способна планировать работу. Поэтому ничтожны результаты научной работы лаборатории, несмотря на наличие солидной материальной базы, большого резерва бесплатного студенческого труда и знаний преподавателей, готовых в любой момент дать научную консультацию.
В конце рабочего времени, позвонив предварительно и спросив разрешения, вновь пришёл Стас. Он жаждал общения, рабочий день закончился, и Матвею ничего не осталось, как отправиться вместе с ним на прогулку. Они шли в противоположную от дома Макулатурного сторону.
Начался дождь. Стас достал из сумки зонт. Они остановились «под козырьком» одного из зданий.
Стас выплёскивал потоки слов, переполнявшие его перевозбуждённое сознание. Сверхчеловеческой скороговоркой он вещал о том, что наболело: как он работал учителем в сельской школе, о перипетиях отношений с директором и завучем школы, и почему они его уволили. События многих лет спрессовались в психологический заряд большой силы, который Стас пытался выпустить в мозг Макулатурного.
В течение получаса садовник успел рассказать как «набил морду невестке», о работе ночным сторожем на стройке и о разборке с малолетками:
«Черенком я в совершенстве владею, ведь я лопатой работаю!» - объявил рассказчик, дойдя до кульминации последней истории. Дольше вынести этой пытки Макулатурный не мог и, как только дождь закончился, отправил Стаса домой.

Вскоре этого разговора Стас в очередной раз попал в психиатрическую больницу, но перед этим несколько дней подряд посылал своему покровителю СМС, большая часть которых была без текста. Просто нажимал кнопку «отправить сообщение» в момент очередного приступа. Некоторые СМС всё же были с текстом, но к несчастью, с бредовым. К примеру: «Бойцы фронта не видемого от МУЖИКОВ В ТУАЛЕТЕ ПРЯЧУТСЯ. ПОТОМУ ЭТОТ ф. Не видимый.
И.к.р. из РОМАНА».
Сначала Макулатурный просматривал СМС, затем удалял не читая. Послания то прекращались на несколько часов, то шли нескончаемой вереницей.
На звонки Матвея Стас не отвечал, возможно, просто не мог разговаривать, и Макулатурному приходилось выключать телефон.

Добрые люди из трамвайно-троллейбусного депо привезли в отдел кадров университета документы и больничный, которые Стас потерял.
Садовника уволили с занимаемой должности, а он еще две недели донимал покровителя СМСками.
Матвей злился: «Не зря в народе говорят: «Не делай добра, не получишь зла», «доброта хуже воровства» и «ни одно доброе дело не остается безнаказанным». Ему нужна была работа, и я его устроил. Кто виноват, что он не справился с работой и с самим собой?
Заставь дурака омлет готовить, он и свои яйца разобьет!»