Изо: крестьянин и его зверь на колесиках
3 книга:
Растрескавшееся зло — совсем в угол от дел отодвинули. Молчит, не шевелится, потому что «как начнешь рот разевать и шевелиться, так сразу на куски разваливаешься». Но не умирает, ждет чего-то. (Злого гостя прихода: «открою ему, красавчику-сменщику и умру»)
Комм:
Эх, мне бы красавчика-сменщика дождаться… Тоже пора молчать, не шевелиться, ни на что постороннее силы не тратить – только кнопки нажимать, своими электронными творчествами землю поливая…
2 книга:
Ван Гог - художник, лет 10 искавший себя, лет 5-7 искавший себя в живописи, года 2 писавший и 1,5 – умиравший.
Комм:
Все же, не совсем понятно, почему он оказался столь некрепок – при том, что художники вообще-то склонны к долгожительству, как и любые мастера, их стимулирует ниточка самосовершенствования…
ЦИТАТЫ, Солженицын:
Стреляло ему от шеи в голову, стреляло не переставая, да как-то ровно
стало бить, на четыре удара. И четыре удара кивали ему: Умер.--
Ефрем.-- Поддуев.-- Точка. Умер -- Ефрем -- Поддуев -- Точка.
И так без конца. И сам про себя он стал эти слова повторять. И чем
больше повторял, тем как будто сам отделялся от Ефрема Поддуева, обреченного умереть. И привыкал к его смерти, как к смерти соседа. А то, что в нем размышляло о смерти Ефрема Поддуева, соседа,-- вот это, вроде, умереть бы было не должно.
Комм:
Все это заемное – у Чехова, Горького и т.д. и т.п. Стрелять надо таких писателей – и желательно с одного раза застреливать… Пусть про свою смерть пишет… Использование других людей в качестве собственных карикатурных персонажей – ей Богу, это преступление… Условность формы – «литература» - неизбежно порождает общую неправду…
Инет, Амиель:
Слова и поступки умирающего имеют великую власть над людьми, и потому как ни важно хорошо жить, едва ли не важнее всего хорошо умереть. Дурная, непокорная смерть ослабляет влияние хорошей жизни; хорошая, покорная, твердая смерть искупляет дурную жизнь.
Комм:
Дурная страшная болезнь ослабляет влияние хорошей жизни, а легкая смерть – напротив. Это как бы прижизненный страшный суд… А так никак не может быть разночтений между жизнью и смертью… Хотя, опять же, и в жизни могут случиться чрезмерные испытания, когда начинаешь роптать… (даже Христос роптал на кресте! Да и по жизни явно мучился) …Хороший, покорный, твердый человек – наверное, есть такие… дачники, но мне все же трудновато представить (похоже на первое впечатление, которое в дальнейшем непременно разрушится, развиваясь…)
3 книга:
«...И откуда ты только всё знаешь?!" - "От верблюда, конечно. От того верблюда, который даже в игольные ушки пролазит… Ведь потому, например, муравей и маленький, что в большой мир не пролез..." (болтовня? - а между тем это моя любовь к ней вырождалась и умирала, я мгновенно себя очень скверно почувствовал...)
Комм:
Ежедневно случаются маленькие смерти – а иногда и не очень маленькие; бывают даже такие, что после них и жизнь не дорога… Не бывает такого, чтобы весь день прожил на подъеме, чтобы одно лишь безоблачное небо (а если и случится довольно крупный за день подъем, то потом вдруг ночью заснуть не можешь, бессонница, причем самая бессмысленная и беспомощная…)
2 книга:
В Средние века землю и человека окружали Бог и дьявол, в Новую историю – «Вселенная», понятие неопределенное и расплывчатое, а с 20-го века его окружает «Космос», великая пустота. А человек умирает от пустоты – вот он и пытается застроить ее, заселить – и быть богом, чтобы заместить оставившего его Бога.
Комм:
Еще «Государства» последние века заселили пустоту (или они всегда были? Как всегда были Коллективы и Сообщества на определенной территории – начиная с племени, деревни, города, войска, корпорации…) Хотя «государства» не могут только препираться друг с другом – нужно что-то еще, общечеловеческое… Теряя человеческое – из-за пидарастии (как америкосы) или напротив, изуверских религиозных амбиций (как арабы) – государства рубят сук, на котором сидят… Боливар не вынесет двоих – ведь «государство» и само по себе достаточное извращение, с одной стороны и религия, с другой…)
ЦИТАТЫ, Кустурица:
после того, как смерть стала темой спекуляций в СМИ, она утратила свое значение.
Комм:
Для горцев чуть что и - «смерть потеряла значение», можно убивать и умирать. Эти люди живут на камнях и не расстаются с железными кинжалами. Запрети им убийства и жизнь потеряет свой высший смысл!
Инет, Амиель:
То, что умирает, отчасти причастно уже вечности. Кажется, что умирающий говорит с нами из-за гроба. То, что он говорит нам, кажется нам изречением оракула, повелением. Мы представляем его себе почти пророком. Очевидно, что для того, который чувствует уходящую жизнь и открывающийся гроб, наступило время значительных речей. Сущность его природы должна проявиться. То божественное, которое находится в нем, не может уже скрываться.
Комм:
Всю эту возможную значительность и силу прячут в реанимациях (при том, что там процентов на 60 добивают, а не реанимируют! Если кровно не заинтересованы деньгами в выздоровлении «клиента»… Государственная медицина – это преступление! Более того, любая государственная или корпоративная – т.е. не индивидуальная – собственность – это абсурд! Именно по причине распространения корпоративности и гибнет Америка. Даже святой, если лично не заинтересован, будет относиться к «клиентам» как к дровам, а к «государству» или корпорации как к кормушке… Т.е., с одной стороны коллективы – это супер-жизнь, а с другой – лютая смерть, грабеж планеты и человека…)
3 книга:
Быстро, кстати, оравнодушел к этим европластикам. Хотя неплохо; немного корявости б добавить - специальной. А когда сплошная корявость, тоже умираешь, конечно. Бурелом, дурдом. Восемь очередей отстоишь, справку себе выписывая…
Комм:
Естественная жизнь – это 95 процентов корявости и только 5 – гладкости. И все 100 процентов корявости – где-нибудь на сеновале – это рай. А вот забрызганный грязью, заклеенный объявлениями, поцарапанный и помятый идеал производит отвратное впечатление (хотя пока ему и далеко до советской штукатурки!)
2 книга:
Остается одна бесстрастность – но бесстрастно можно не только умирать, но и убивать.
Комм:
Да, часто убивают те, чью душу умертвили – разным, в том числе и угрозой убийства… В той же армии обычно жизнь настолько хреновая, что солдат готов и убивать и умирать… Я плохо верю в бодрую, веселую, добродушную армию (даже при Путине!) Это должно быть какое-то злое веселье…
ЦИТАТЫ, Неманис:
Они катились вниз по лестнице уже мертвые. Убивали их где-то наверху. Там был конвейер смерти. И каждый день, кроме субботы, он подпрыгивал, чтобы катящиеся трупы не сбили его с ног. Не дойдя до своей двери одного пролета, Шеймас достал ключ.
На площадку вышла соседка с большой хозяйственной сумкой.
- Добрый день, Аделаида Гекатовна, - сказал Шеймас.
Она деловито и погруженно в себя кивнула.
- И не лень вам ходить за продуктами в магазин? - спросил Шеймас. - Ведь чего проще - вон сколько мяса катится.
- Извините, но я не собираюсь брать всякую падаль, - высокомерно ответила Аделаида Гекатовна.
Комм:
Вот и абсурдизм утешает в трудных ситуациях нищеты или смерти. Собственно, черный юмор – это и есть злое веселье…
Инет, Марк Аврелий:
Как скоро тебе придется умереть! А все еще ты не можешь освободиться от притворства и страстей, не можешь отстать от предрассудка считать, что мирское внешнее может вредить человеку, не можешь сделаться кротким со всяким.
Комм:
Суета до последнего может мешать умирающему превратиться в пророка… Да и вокруг все могут только предлагать тебе поспать или суетиться с таблетками и процедурами… Люди измельчали? – зато имеют дело с микросхемами! …Лучше все-таки вовремя, а не перед смертью превращаться в пророка… (ведь пророчества нашего века должны быть не проще микросхем)
3 книга:
"Любимая, в последнее наше свидание ты так пинула меня, что, честно говоря, я подумал, что убит. Еле до дому с раной дошел. Но вдруг вновь о тебе идеальной подумал - и рана стала заживать! Ты калечишь, но ты же и лечишь! Так что я пока передумал умирать - еще бы тебе передумать меня убивать..."
Она меня убила, но я воскрес в своем раю и снова за нею лечу. "Не убивай воскресшего, родная, дорогая...» Иначе я навсегда потеряю способность к полету в твоем направлении - снова воскресну и полечу...
Комм:
Да, доверие к людям наказуемо – а уж любовь тем более… Им надо доверять, их надо любить, но все же не совсем всерьез, все же поверхностно. По крайней мере, с поверхности надо начинать… Причем, им такое даже больше понравится… Это общий принцип, всегда, когда становится тяжело и больно, надо всплывать на поверхность. На глубинах темно, холодно и одиноко, там приходится разводить большие костры, которые легко перерастают в пожары… Я же никогда не хотел быть исследователем Северного полюса, к примеру. Ну и что, что он есть и в каждом человеке – и от него он такой деревянный – я лучше буду игнорировать его, раз в моей жизни и так вечный избыток холода…
2 книга:
«Содержащиеся в пище органические вещества окисляются в организме с выделением энергии» – «Если не умрешь, то не принесешь плода». С помощью воды растут, с помощью воздуха окисляются и умирают.
Комм:
В воде гниешь… А с другой стороны, без воздуха невозможен «фотосинтез» (при чем здесь фотографии?!) Жизнь и смерть всюду ходят парой… - но это не преподают в школе на уроках биологии или органической химии! А уроков философии и вовсе нет… Кто бы написал живые, а не научные (т.е. мертвые) учебники! И в школе должны даваться только основные, коренные, фундаментальные сведения – все остальные в дальнейшем все равно же придется сбросить с корабля, он не резиновый, во взрослой жизни специализация займет его едва ли не целиком…
ЦИТАТЫ, Григорьев:
Разминал разбитые пальцы, воду
пил из железного чайника,
смерть называл начальником,
а жизнь - свободой,
и все болтался по свету,
как язык волшебного колокола:
когда гудел - наступало лето,
когда молчал - время холода.
Комм:
Болтаться и болтать, иногда выуживая из своей болтовни и шатаний стишки… Все пропить, кроме железного чайника, в пьяном виде драться… Гудеть – я знаю этот жаргон алкашей… Для меня сейчас очевидно, что стихи - жанр и спекулятивный и жалкий, для баб и их алкашей-подкаблучников… Все они подчинены жанру – и авторитетам «небесным» вкупе с земными начальниками – бродские и редактора журналов (или порталов) равно занимают их умы… Смерть их начальник, а жизнь-то свободна – ну как при таком раскладе не пить…
Инет, Спиноза:
Свободный человек думает больше о жизни, чем о смерти.
Комм:
Свободный от смерти больше думает о жизни, а свободный от жизни больше думает о смерти… Наверное, он имел в виду свободу от смертоносных работ и от бедности… В те века такое освобождение было невероятным чудом, дававшем мощный позитивистский толчок. Освободившиеся ценили свое состояние и желали отблагодарить жизнь… Хотя тени внешней рутины и внутренней бедности все равно были повсюду, они верили, что при дальнейшем прогрессе пропадут и они… Вера была, а ума не хватило?! Причем, когда не хватает ума, душа в конце концов тоже сникает… К примеру, все эти спинозы, профессора слишком уж любили респект, красивые костюмы и красивые дома – внешность и ум друг с другом несовместны… Их теплохладность освобождает только от грязи, приводит к опрятной бедности и не более… Чистый человек тоже больше думает о жизни, чем о смерти – но надо думать о смерти не меньше, чем о жизни, чтобы понять все мироустройство объективно, без розовых очков, чтобы испытать вдохновение от их войны, чтобы блаженствовать на контрасте…
3 книга:
От скуки, от пустоты я не умираю…
Комм:
Для одиночки это достижение и решающий аргумент…; хотя они, конечно, всегда рядом – при всей несусветности моих виртуальных богатств…; меня даже немного знобит иногда…; вообще, богатства нисколько не греют – но могут помочь пустое время благополучно убить. Однако, это не мой путь, мне время дорого, делами я его согреваю; делами, предлогом для которых служит богатство… Духовные богатства как природные – последние ведь даже в Африке почти никогда не создают условий, при которых можно ничего не делать… Все, что вне меня, согревает меня лишь поверхностно (даже при самом искреннем восхищении и уважении)…
2 книга:
Выгорают поля, а от ненависти к тем, кто их поджег выгорают и собственные души - и умирают не только поля, но и души - как тех, кто поджигателей любит /"мировой пожар раздуем!"/, так и тех, кто их ненавидит.
Комм:
Кстати, полвека в Казани живу и только вчера узнал, что ее штурмовал Пугачев, что рядом была битва, причем город выгорел при пожаре…
В те молодые времена горячей ненависти во мне было с избытком, постоянно то буйно разрастался, то выгорал – нарабатывая удобренную почву… Опять же, только вчера смотрел фотки старой, грязной, облупленной Казани, ограбленной большевиками – я, конечно, уже не совсем застал те времена, но все равно нищеты казанской, как и сирот казанских, гопников было выше крыши – отчего и изначальная почва моя далеко не блистала, невзирая на хорошие немецкие гены…
Человек не может выгореть окончательно? После любым смертей и потерь все равно же попрет новая зелень? Да, но в конце жизни менять выросшие деревья на жалкую травку, зная, что у тебя уже не будет времени вырастить нечто большее – это большая трагедия… Все же, единственный выход – смириться и полюбить траву. В конце концов, любые деревья обречены на забвение, пожар и топор – пусть обычно это случается и после смерти хозяина… Даже если имеешь наследников, они любят все перестраивать, по сути – заменять; они не удовольствуются ролью хранителей и почитателей – я уж не говорю про служителей…
ЦИТАТЫ, Коноплев:
умереть голодной смертью в Осло и других норвежских городах практически невозможно. Во-первых, благодаря христианской миссии "Голубой Крест", безработным, наркоманам, алкоголикам, выходцам из стран бывшего СССР и прочим неудачникам всегда есть чем "заморить червячка" (надменная воровская братия, правда, "Голубой Крест" старается игнорировать). Подают здесь под чай-кофе со сливками и сахаром в неограниченном количестве бутерброды с двумя сортами колбасы и с коричневым сладким сыром.
…Продолжает завтрак бомжа пицца с зеленым шпинатом (не очень вкусно), и прочие пиццы. Можно взять с собой всего в неограниченном количестве. Плюс молоко и фрукты. Ну как тут с голоду помрешь?
По вторникам "Голубой Крест" раздает бесплатно "потребительскую корзину". получаешь на руки две доверху набитых сумки примерно на 100 евро. А если скажешь, что дома "бэбики" - получишь еще две. Продуктов там столько, что хватит дней на 5. Там и мясо, и рыба, и консервы, и кетчупы, и печенье, и чай, и кофе.
Комм:
Да ради Бога, где сейчас в мире с голоду помирают? – только в совсем уж разоренных войнами, корпорациями и природными бедствиями местах. Я, к примеру, ежедневно страдаю от переедания – при вроде бы мизерном заработке (причем, ем отнюдь не голые макароны или хлеб). Жизнь в цивилизации угнетает не голодом, а шумом и штампованной геометрией. Это хуже, чем скука – это тоска…
Инет, Марк Аврелий:
Свободен человек только тогда, когда живет духовной жизнью. Для духа нет смерти, а потому живущий духовной жизнью человек свободен от смерти.
Комм:
Суть духовной жизни точно такая же, как и у физической – это борьба со смертью. Т.е. в духе смерти не меньше, чем в теле – и отрицать ее все равно, что отрицать, к примеру, вредные газы (А наш Марк просто не любил физический труд и любые напряги, а как типичный интеллигент любил в домашних тапочках расхаживать по своему кабинету да книжки в постели читать и писать)
3 книга:
Я Л2 пытался растормошить, оживить, растереть спором: «не уходи, не умирай, не исчезай по ту сторону стены». Она очень похожа на А2 – то же сочетание силы и слабости, смелости и робости, нежности и жесткости, красоты души и ее безобразия. В конечном счете, конечно, ей тоже хочется всего лишь «нормально жить», создать семью-убежище и цель…
Комм:
Никто не любит, когда их тормошат – и, соответственно, держат за полудохлых. Я всю жизнь всех тормошил – ведь все полудохлые – но у меня не было ни одного успеха, я только тратил силы и разочаровывался, нарывался на скандалы и неприязненное отношение… Пока сам человек не захочет, его изменить невозможно… Лучше с большей силой сконцентрироваться на своих делах – может тогда они естественным образом увлекут кого-то (ведь пока мало кого увлекают – хотя это и удивительно!)
2 книга:
Да, сапогами дотла не вытоптать душу, но наследить там можно так, что дальше ты будешь только страдать, чернеть и умирать.
Комм:
Такое ощущение, что в моем детстве и молодости злыднями, любящими в чужой душе потоптаться, пахло гораздо больше. Сейчас народ подобрел? В 90-ые вымерли все алкаши, перестреляли друг друга все бандиты? Хотя в реальности мне еще повезло - я и тогда отделывался какими-то плевками и грязными пятнами, не более… Меня самого скорее пугались?! Тем более, что я более чем взрослый теперь… Или все дело в моей отходчивости и забывчивости? (стал припоминать, чего я только от родных натерпелся…) Боги бессмертны, потому что на них все заживает как на собаках! И вообще, душе нельзя давать превращаться в кратер, нельзя давать разрастаться до того, что уже отрываешься от земли и превращаешься в облако (но и пережимать нельзя…; душе всегда нужен чуткий баланс для поддержки в тонусе и духа, и тела…)
ЦИТАТЫ, "Эксперт Online":
Началось все вечером в субботу с сообщения на одном из интернет-форумов: «Сегодня по распоряжению отца-эконома из Троице-Сергиевой лавры вывезли более 30 кошек на свалку. Кошек упаковали в мешки и просто бросили. Они будут погибать мучительной смертью. Нужна любая помощь. Хотя бы выпустить их».
«В лавре много животных обитает, они плодятся постоянно, чаще всего мы их прихожанам раздаем, — заявил один из монахов, — некоторые из них слабые, больные, и мы их отвозим к озеру в мешках и отпускаем». Божий человек тщательно заверил нас, что мешки эти развязаны и кошки сами разбегаются потом по окрестным лесам, а кого-то подбирают дачники. Ну а если и погибает котенок, то не потому, что утопили, — просто на то Божья воля.
Комм:
У меня гупешки тоже слишком размножились – завести хищника? (отсаживал самцов, но им стало слишком скучно, а самки все равно брюхатые!)
На интернет-форумах столько пафосу и фальши, дырявых сенсаций, за которые никто не несет ответа… Почти всегда это бабско-еврейские игрища – весьма гремучая смесь (другая, подобная ей: смесь евреев и нациков…)
Конечно, наш мир полон не просто смертью, а душегубством – ведь те же хищники убивают прежде всего маленьких, слабых, больных; в трудную пору иные собственными детенышами не брезгуют! Говорить, что этот мир творил один лишь всеблагой Бог совершенно невозможно. Он сотворился от контакта Бога с дьяволом – в точке этого контакта… Искоренить мясоедство, свести на нет душегубство даже в природе… - это все так же трудно, как и построить коммунизм или рай на земле… Сами будем «санитарами леса»! – врачующими, а не поедающими своих больных… А лишним самкам придумаем универсальные затычки в дырки! (пугает то, что и с открытыми дырками, причем по всему миру одинаково, в городах народ не желает размножаться – это уже клиника, адская гибель, а не райский коммунизм…)
Инет, Марк Аврелий:
Стоит ли говорить об этом мгновении! Подумай – за тобой вечность, впереди тоже вечность. Между этими двумя безднами, какую может для тебя составить разницу – проживешь ли ты 3 дня или 3 века.
Комм:
Раз мы пылинки, то лишь сосредоточенность до точки нас может спасти – вкупе с виртуальным рассеянием по всей вселенной… Если же говорить, какая разница, сколько жить, то тогда скажешь и какая разница, как… Бездны не меряем, а в своих сроках разбираемся и каждый лишний день бережем… Беспочвенный был Аврелий человек и жил на стыке двух вечностей, чувствовал, что его вечная империя падает в не менее вечную бездну – и живи хоть три века, ничего не изменишь в этом глобальном, императорском смысле…
3 книга:
«Всё надо испытать на собственном опыте» - ««Поживу, как все», да? Тебе кажется, что если ты заранее от чего-то откажешься, то тебе будет нечего делать? Или ты думаешь, что ты исключение и обладаешь счастливым билетом? Все билеты равны друг другу и на них только цифры... Я только хочу, чтобы твой «собственный опыт» не был опытом купанья в дерьме и хождения среди мраморных статуй, криптограмм и логарифмов. Такое купанье-хожденье есть плата за вход. В этом «греческом зале» все, по идее, умирают…. И человек никак не поймет - несмотря на весь свой опыт - где же он ошибся: тогда ли, когда потянулся к красоте и сложности или тогда, когда захотел жить...»
Комм:
Это я говорил некой скрипачке – а чуть ниже знаменитый пианист, по сути, эту же тему иллюстрирует (хотя в остальном и дурак-дураком, потому как поддержал хохловскую хунту позорную). В «искусствах», как и во всех прочих ловушках цивилизации – а в ней нет ни одного живого и честного места – не бывает счастливых билетов. Это обмен жизни на прижизненную маску и послежизненную статую (пусть и самую маленькую, самую заурядную, о которой на самом деле никто и не знает; их миллионы копится таких, и загромождает землю – вплоть до очередной очистительной бури…). И весь опыт, который можно при этом приобрести – это опыт жизни в маске… Человек потянулся к красоте и уму, он захотел жить – но еще ему и деньги понадобились! Все, сразу красота с умом, а так же жизнь оказались на наклонной плоскости и смешались с фальшью. И весь срок уже идет обмен, самопродажа… Простейшее определение искусства: это творчество за деньги… С одной стороны, лучше творчеством зарабатывать, а с другой – гораздо хуже… (с третьей надо работать только на себя и для тех, в кого ты веришь)
2 книга:
Проверяю других колоссов на предмет глиняности их ног, являясь им же со своим ревматизмом и экстенсивным развитием. Истинной любви – с каплю, сил – с мышку, а роль выбрал – подражателя Христа и льва рыкающего.
Обычный человек обычно умирает, а раздвоенный или кончает самоубийством или его убивают, чтобы он понапрасну не занимал двойное место…
Комм:
Видимо, я родился для того, чтобы проиллюстрировать притчу о горчичном зернышке, которое даже меньше других зерен, но из которого вырастает огромное дерево… В лесу из однотипных писателей или поэтов или проповедников, попробуй, так вырасти! Там все деревья как готовые бревна… При том, что на воле та же сосна показывает себя деревом неслыханной красоты. И я же чувствую, что каждый поэт или писатель или проповедник имеет в себе потенциал для того, чтобы так развернуться…
Моя углубленность сделала меня спецом по фундаментам, а значит и по «подлинности» всяких строений… Что же касается самопредательств и моих раздвоений (и прочих делений, в геометрической прогрессии, вплоть до кучки песка), то одиночки обречены на них, пока не станут богами – а иначе бы давно уже победили все толпы и леса… Одиночка начинает щадить себя – и тут же тоже встает на наклонную плоскость… (Мы недостаточно беспощадны, чтобы сделаться богами?! Беспощадность есть синоним бесстрашия…)
ЦИТАТЫ, Андрей Гаврилов:
Чувствовал, что тупею. 120 концертов в сезон (тебя выводят на доход 1,5-2 млн. долларов в год), 3-4 пластинки в год... Все это обычно - музыканты любят деньги. Это напоминает тараканьи бега. Потом таракан дохнет, выходят газеты с заголовками "Еще один сгорел на работе" - и на этом все заканчивается.
Я этого испугался, стал плохо играть, очень холодно. С каждым годом я играл все тише и тише. Расходовать себя было бессмысленно - публика продолжала быть довольной. Надо было просто играть тихо и чисто и улыбаться всем. Сломать это невозможно, это утопия. Но надо находить какой-то способ существования, когда ты можешь уважать себя, свое искусство, публику. Но это очень трудная жизнь - о коммерческом успехе надо забыть. Выкапывая топор войны с этими господами, становишься в довольно яркую оппозицию, которая совсем не приветствуется в этом мире и вызывает у него желание такого оппозиционера свести на нет. Рынок находится в руках приблизительно четырех основных агентств. У них в руках несколько десятков тысяч артистов, они имели влияние на таких музыкантов, как Бернстайн, сейчас имеют на Аббадо - это все ребята из их обоймы. Со стороны кажется, что эти личности самостоятельные, но все они - в руках агентств, хотят они этого или не хотят, признаются в этом или нет. Даже такие фигуры при желании можно снять с этой карусели, поскольку здесь задействованы еще лидирующие оркестровые коллективы и там идет большая грызня. Можно провести грубую параллель с политбюро и с ожиданием смерти очередного лидера. Так очень многие ждали смерти Караяна, поскольку высвобождался Берлинский филармонический оркестр. Я никогда не забуду, как тело Герберта лежало в Зальцбурге, а на сцене траурными вещами дирижировали Мути, Аббадо... Напоминало сцену похорон из "Крестного отца" Копполы: гроб с маленьким Караяном, а вокруг него - дон Аббадо, дон Мути. Шеф Берлинской филармонии - это музыкальный директор земли.
Комм:
Просто песня, не так ли? (но кто знает ее в должной мере…; хотя само то, что такое начинает появляться в публичном пространстве, пусть и в полузадушенном виде, говорит о многом…; уверен, что деятелей искусства разоблачить еще легче, чем спортсменов…)
Инет, Толстой:
Часто говорят: «Мне уже ни к чему, мне уже умирать пора». Все, что ни к чему, потому что помирать пора, ни к чему было и когда-либо делать.
Комм:
Как говорила моя скептическая знакомая, вся жизнь – сплошная потеря времени. Смерть страшна именно обесценением прожитого. Разве мы и наши дела могут оказаться сильнее такого лома? Вслед за нами, конечно, умрут и наши дела. Даже если ты до смерти старался и был распят на кресте, все равно, скорее всего, умрут – но сам ты окажешься невиновен на неком высшем суде. Наверное, тысячи должны постараться до смерти и только тогда… Христианство имело эти тысячи жертв, но потом оказалось, что все же они не сами старались – их убили за так. Жертвы были, а дела, на самом деле, и нет, дело все же оказалось пустословием. Нужны не просто жертвы и не просто дело, а синтез – жертвенное дело…
3 книга:
Я как старый добрый бог, которому скоро умирать, а некому свой мир оставить, в наследство передать. Но я улыбаюсь, солнышком на солнце смотрю: «всё образуется, кругло выйдет, и светиться обязательно начнет...»
(Я, наверное, состарюсь, но какой же странной эта старость будет…)
Комм:
Все образовывать, конечно, не в моей компетенции… Я, как и все, дальше собственного носа не вижу – хотя он и длинный… И, соответственно, понемногу слабеют улыбки мои, к которым так склонен… Я обострил свой ум? – ночью это чаще оборачивается бессонницей… Хотя в шахматы теперь играю, наверное, на первый разряд… И странной моя жизнь была всегда на посторонний взгляд – как ни странно (!), есть надежда, что именно старость в этом смысле будет наиболее нормальной…
2 книга:
…Борьбу нашу извратят революционеры, смирение - мещане. ...«Я распят, но при мне моя Мария, которая слышит мой взгляд и рядом мои волки и вороны, которые подают вино и уксус и не станут затягивать мое умирание».
Комм:
Но мы и сами приличные извращенцы… Это я БГ комментировал – Бог с ним, как и со всеми поэтами. У них свои аквариумы, у меня свои… Я, кстати, реально думал, что и он – как и я – до старости не доживет. Ведь слишком много пьет… Похоже, для него алкоголь как вода – особенности организма плюс привычка. Он даже не пьянеет! Однако проспиртован своим направлением и уже никуда никогда не сдвинется, лишь продолжит потихоньку затухать, проживая в общем-то нормальную старость – при том, что все волки и вороны давно уже сдохли или бомжуют в подвалах…
ЦИТАТЫ, romanZ:
Посмотрел недавно фильм "ИРИНА ПАЛМ сделает это лучше". В общем, классное кино во многих отношениях, о том, как бабушка, чтобы спасти своего внука от смертельной болезни, подалась в порно-бизнес и добилась в нём высоких успехов.
Комм:
Романам такие темы оченно по душе (я, сколько помню, если ничего не путаю, сразу в мусорку отправил)
Не надо было убегать в теремки от смерти; надо быть не глупым и богатым, а мудрым и бедным – тогда будет не страшно умирать. Глупые богачи живут, игнорируя смерть на манер страусов – после чего и члены готовы сосать с перепугу… (Продать теремок, на вырученные деньги излечиться от смертельной болезни – и еще десяток лет прожить бедным и мудрым? Эта тема достойна тщательного изучения документалистами всего мира. Сам я как-то не верю в такие истории – причем, начиная с возможности излечения… Кто хочет излечивать людей, тот не будет заламывать цены, устраивать дикую обдираловку… Мне еще в жизни не помогла ни одна дорогая таблетка - только профилактика, самые простые препараты, травы… И уж, конечно, поумнеть тебе не удастся – ты будешь только смертельно травмированным доживальщиком… Будешь молиться или «Матроне» какой-то или врачам, среди которых каждый второй халявщик-халтурщик, а каждый третий и вовсе черт и сука последняя…)
Инет, Толстой:
При каждом разрешении вопроса: поступить так или этак? – спросите себя, как бы вы поступили, если бы вы знали, что вы умрете к вечеру, и притом никто никогда не узнает о том, как вы поступили.
Комм:
Видите, даже Толстой мудрым так и не стал – ведь это абсурд, ведь наша жизнь и наши вопросы состоят из несоизмеримых с такими глобальностями и максимализмами мелочей. Думать, по сути, все время, что умрешь к вечеру вряд ли полезно для психики, да и острота таких представлений быстро теряется – и никто не знает про подавляющее большинство наших поступков и без всяких усилий по сокрытию их… Кроме того, нами часто руководят привычки и эмоции, а вовсе не разум – о том, что поступаю не так, как хочу, еще Павел писал… Да и как, действительно, полностью доверять разуму, когда он у нас еще столь несовершенен – ищем консенсус, не отвергаем и чувства... Если бы знал, что умру к вечеру, то я бы торопливо принялся составлять завещание – тут нет никакого выбора…
3 книга:
Абстракция тоже ценна, потому что и она - диаграмма души, отражение ее состояния? Да, но когда нет ничего, кроме диаграммы, то это уже клиника, реанимация; мы все, умирая, увидим свою диаграмму. (Быть бы моей похожей на солнечный диск! - я же как дерево в поле…)
Комм:
Нет, диаграмма сама по себе – это абсурд, как и все в авангардизме (а если шире – в цивилизации). Это все равно, что всем навязчиво о своем настроении рассказывать; все равно, что беспрерывно перекрашивать обои, следуя, опять же, за изменением настроя своей души…
В тот период солнце с небывалой силой мне улыбалось, вот я и писал о нем… Потом наступила расплата – небывалый мрак… А ведь и в солнечный период я не был каким-то особенным праведником – т.е. получал это солнце авансом и последующая «расплата за грехи», по сути, уже была заложена… Сейчас солнце мне светит обычным образом – но большего я и не заслуживаю…
2 книга:
Эффект "потерянного поколения": после войн и революций главенствует боль и опустошение. Т.е. в реальности умирали одни, а осмыслили и переживали в творчестве это другие, после, ведь когда в жизни запредел, то уже как бы ничего не чувствуешь, немеешь, теряешь сознание - зато потом, в памяти все эти раны болят со страшной силой. Т.е. они революционеры поневоле: зло одной революции зовет к другой, к мщению.
Комм:
А что за поколения возникают сейчас, на обломках мировой демократии? В Америке, например, эпидемия по ношению веселеньких страхолюдных масок…
Чем отличается горький опыт от выжженной души? Вспоминаются курильщики с прокопченными рожами времен моей молодости… Их было так много, что они образовывали огромный ком – и внутри этого кома было невозможно оттаять, если ты – лед, или проветриться, если ты насмерть прокурен и выжжен…
В принципе, смерть порождает смерть, пока всех не убьют? Пока между не возникнет достаточно толстый и высокий забор… Пока твой противник не превратится в ежа – «он и так уже мертв и связываться с ним себе дороже»…
Если уж во мне временами полыхают пожары и готовность к убийству, то что уж говорить про других? Посмотрите, во что могут превращаться вроде бы мирные и добродушные украинцы…; или какими моральными уродами стали поляки… – да и все народы за редкими исключениями! И у нас просветление всего лишь потому, что имеем перед глазами нагляднейшие уроки 90-х… Правда, и таких просветлений бывает достаточно для того, чтобы мрачный колоссальный Вавилон обнаружил свои глиняные ноги…
ЦИТАТЫ, TIANA:
Убойные животные, которые всю свою жизнь проводят в неволе, обречены на жалкое, мучительное существование. Они появлются на свет в результате искусственного осеменения, подвергаются жестокой кастрации и стимуляции гормонами, их откармливают неестественной пищей и, в конце концов в ужасных условиях долго везут туда, где их ожидает смерть. Тесные вагоны, электрические стрекала и неописуемый ужас, в котором они постоянно пребывают, -все это по-прежнему является неотъемлемой частью «новейших» способов разведения, перевозки и убоя животных. Закрывать глаза на все это и протестовать лишь против бесчеловечной жестокости по отношению к животным в последние секунды жизни - значит иметь весьма смутные представления о смысле слова «гуманный».
Правда об убийстве животных малопривлекательна - промышленные скотобойни напоминают картины ада. Пронзительно кричащих животных оглушают ударами молота, электрическим током или выстрелами из пневматических пистолетов. Затем их подвешивают за ноги на транспортер, который везет их по цехам этой фабрики смерти. Еще живым им перерезают глотку и сдирают с них шкуру, так что они умирают от потери крови. Трудно понять, почему конвенции и соглашения, оговаривающие условия обращения с домашними животными и даже с лабораторными крысами, не распространяются на сельскохозяйственных животных, которых увечат и безжалостно убивают на скотобойнях.
Многое люди не колеблясь отказались бы от мясной пищи, если бы им довелось побывать на бойне или пришлось самим убивать животных, мясо которых они едят. Поэтому было бы очень полезно сделать посещение скотобоен обязательным для всех, кто питается мясом
Комм:
Да и смерть людей от тех же бомбежек замазывают… Наверное, все же надо тыкать людей в смерть без пощады – в щадящем режиме они не переменятся, они остаются привязаны к своим кормушкам и семейным гнездышкам (которые пока не разбомбили – и даже не отключили от электричества…) Но начнутся вопли: «везде щадящий режим, а у нас почему такой беспощадный?! (Везде цивилизация, а у нас варварство?!)» Кроме того, люди просто разделятся – одни станут вегетарианцами, а другие убийцами (если не людоедами!). В них не только совесть проснется, но и звериные инстинкты – и последние во многих окажутся сильней… Так выявляются люди для рая и люди для ада… Тот же Стерлигов стал жить на природе без цивилизации – и в нем проснулись и совесть, и звериное начало; и еще вопрос, что сильней, разные могут быть ситуации…
Инет, Толстой:
Смерть учит людей умению кончать свои дела. Из всех же дел есть только один ряд дел, которые всегда вполне закончены, – это дела любви.
Комм:
Да, дух и материя чуть ли не бесконечны – с ними будут «кончать свои дела» многие и многие поколения людей – а вот душевные дела – это близкий конец и близкое счастье… Однако начинаю с душевного рисования или поэтических текстов, но быстро перехожу к неким «экспериментам» и рассуждениям - причем получаю много плода, только они уже душу не греют… Поэтому надо вновь и вновь - чуть ли не ежедневно? – возвращаться в этот центр своей вселенной и делать что-то полностью от души и для души… (Если не гордый, легче всего по-доброму относиться к людям – а, кстати, мудрых гордецов не бывает – однако зажатость моя направила все мое добро в другое русло, в так называемое «творчество»… - которое без людей, конечно, оказывается абсурдной вещью в себе… - причем, зачастую еще и не очень-то доброй! И настолько «разжатой», что просто ничего не собрать…)
3 книга:
И я учитель, всезнайка, выгоняющий из рая, а не возвращающий в него (возврата нет?). Ищем наивных здоровячков (и где они, такие, выросли?) и вешаем им свою вонючую, запутанную лапшу на уши. Может, мы все умираем все-таки только потому, что оказываемся несостоятельными, пустым местом, ненужным вечности. (Ох, худо мне, избит духовно, непонятно чем и жив) ...«Тупой человек» - за ним, из рая выгоняя, с тупым предметом гонятся - а за мной с острым. Выгоняют на бой. И чтобы был я в бою острым...
Комм:
Умираем только потому, что так и не смогли – если и пытались! - изжить смерть, всю жизнь в нас пребывавшую. В молодости она нам еще по силам была, могли бы и выигрывать, но в основном довольствовались ничьей – а в старости уже и ничья за благо, уже начинаешь потихоньку проигрывать и к раю пропасти сползать… (Можно в себе открыть и вторую молодость, и третью? Но они все равно будут затухающими, более короткими и менее глубокими – хотя и очень скрасят старость, и продлят…) Человек в молодости беспечен и не понимает своей задачи, потому как мир наш – в который он является, не запылившись - весьма дурацкий и бабский, в нем трудно поумнеть или стать сильным, он в дугу согнут неверными представлениями об уме и смерти, все так называемое обучение и так называемое воспитание человека есть сплошные песок в глаза и лапша на уши…. (там молчат о смерти как партизаны! Не рассказывают как главный факт, что всякая цивилизация приводит к разложению, так называемому декадансу!)
2 книга:
От бездонных-то богатств за твое-то зерно и зная, что тебе умирать, уделят тебе в виде платы 100 грамм.
Комм:
Интернет, слава Аллаху, изменил ситуацию (цивилизация на наше счастье иногда дает рикошеты – ведь все эти технологии изначально разрабатывались в военных целях. Да и «рыночная экономика» - весьма жизненная, природная вещь). Без интернета моя жизнь, конечно, была бы иной, на порядок менее перспективной… (рисовал бы всю жизнь, как в конце 90-х? Поехал бы в Москву с отчаяния? Женился, махнув рукой на философии? Но с другой стороны, может, в реальных людей вложился бы по настоящему?)
ЦИТАТЫ, Волчица:
Актёр Сергей Безруков после смерти попадает в рай. Подходит к воротам, а за ними в нетерпении тусуются Пушкин с тяжеленной тростью, Саша Белый с револьвером, Есенин с "розочкой" и прочие прообразы. Ворота открываются, они бросаются его растерзать, тут раздаётся голос сверху : - Не трогайте его, он - мой!...
Комм:
Даже удивительно, насколько евреи ограниченные люди в душевном, человеческом плане – лютая, неограниченная болтливость их бьется как вода о глыбы заскорузлых штампов. Их горизонт ничуть не выше, чем у остальных семитов, мусульман. Уже вроде и декадентами и пидарасами стали, а все сидит в них древняя примитивная матрица, не позволяющая взглянуть на жизнь непредвзято, личностно, широко раскрытыми глазами, не через призму общественно признанных карьер и богатств…
Инет, Анатоль Франс:
Если смерть есть полное уничтожение, – я не спорю, это возможно, – в таком случае, ее нечего бояться. Я есть, ее нет; она есть, меня уже нет. Но если, поражая нас, она оставляет в нас жизнь, то будьте уверены, что там, за гробом, мы окажемся совершенно такими же, какими мы были на земле. Это очень озадачит нас. Эта мысль такова, что вперед портит нам наше представление о рае и аде.
Комм:
Весьма хладнокровное, здравое, логичное рассуждение. Но только попадем мы на том свете в совершенно другие условия – а, как известно, человек от внешних условий сильно зависит, меняется в соответствии с ними (Франс рассуждал, не вставая с дивана?! Такой скептик, что не видел смысла вставать…)
3 книга:
Отключу, к черту, ум и снова устрою хорошую пьянку, заряжу плакать-сиять - устал я думать, всё бесполезно, а слезам и сиянью польза не нужна. Умру, растрачусь? Что делать, все мы умираем, над всеми благодарные потомки насыплют десять метров собственной суеты - так что бесполезно суетиться; тем более, что пока-то на этой десятиметровой высоте и солнце, и грозовая сиреневая тучка... (в душе раздрай, а ум бесплотной тенью об стену лба бьется, пытаясь додумать что-то… - оба проиграли, но ведь еще есть третий, мое физическое тело… - вешалка для куртки…)
Комм:
Любое настоящее дело – это самозабвенная пьянка, это самоотречение - смерть самолюбия и даже самого времени… Любое дело – это нырок на глубину – и все, ты пропал с этой поверхности, «закопался»… И чтобы понять такое дело, проникнуться им, тоже, так же надо нырять… Это как с зерном из притчи – должно умереть, чтобы принести много плода…
На рубеже тысячелетий я провалился в страшную щель – люди уже разочаровали меня, а интернет с компьютером еще не начались. Я не знал, чем мне заняться, куда дальше двигаться, с отчаяния стал нажимать на прежние занятия – и пережал их, сломал…
2 книга:
Дар во всякой силе. Дураки и мещане отнюдь не сознают всей пропасти, над которой они строят свои птичьи гнезда. Сколько раз умирал и воскресал, столько жизней прожил.
Комм:
Это как названия трех отдельных статей! (уже многократно мною написанных)
Все же, тело и дух это подаренные тебе инструменты, а великая сила души в ее слабости…
Мещане – ладно, но я брату и родителям всю жизнь ужасался… (Нет такой ночи, в которую ты бы не мог понять, что мир – это пропасть, и нет такого дня, когда ты бы не мог понять, что мы на земле как на маленьком кораблике в миллионах километрах от солнца…)
ЦИТАТЫ, Шуляк:
Я знал несколько историй о таких же, как я, высоких людях, которые на улице вдруг спотыкались по неосторожности, ударялись головою об асфальт, о стену дома или о поребрик и разбивались насмерть. В сущности, все высокое обречено, в этом у меня не было никаких сомнений.
Комм:
Пожалуй, в самой незрелой молодости у меня тоже мелькали иногда такие ощущения (с годами я все меньше думаю о своем росте – и давным-давно уверен в своей устойчивости! Этот Шуляк вечно юродствует и литературствует – а так-то близок мне…)
Инет, Теодор Паркер:
Смерть – это счастье для умирающего человека. Умирая, перестаешь быть смертным. Я не могу смотреть на эту перемену с ужасом, подобно некоторым людям. По-моему, смерть есть перемена к лучшему. Разве мы не безумны, когда говорим о приготовлении к смерти? Наше дело – жить. Тот, кто умеет жить, сумеет и умереть. Разве не так?. Я хочу жить, душа наша никогда не говорила нам, что мы умрем. Чувства умирают, а чувства-то и создали смерть. Так стоит ли беспокоиться о ней разумным людям?
Комм:
Нет, душа говорит нам, что она сама никогда не умрет, а вот все остальное отвалится - как первые ступени ракеты… Смерть – это как полет в космос – там присутствуют сразу все чувства… И кстати, ужас этого Паркера чувствуется! У него от ужаса даже умирают все чувства! Он судорожно цепляется за разум, но в данном случае он ведь до сих пор бессилен. Он неким химерическим счастьем пытается свой ужас скомпенсировать, чтобы вернуться в норму… Правильно говорит, что наше дело – жить, но тут же сообщает, что его чувства умирают, что беспокоиться он не желает – как и думать о смерти… Типичнейшие рассуждения… Жизнь без мыслей о смерти, без беспокойств и без чувств есть лишь иллюзорное функционирование в обществе спектаклей и машин.
3 книга:
У меня от экстаза идут мурашки по коже – и, сами понимаете, всё, что ни скажу сейчас, надо записывать, всё, что ни запишу, потом прозвучит классно где угодно. Даже здесь. Не верите? Тогда я взорвусь сейчас. Я был таким, как вы целых десять лет и это было худшее десятилетие в моей жизни. Умирайте скорее там, где вы сидите, оставляйте всё и передвигайтесь сюда, ближе, еще ближе. Ну что, чувствуете мурашки?!..
Комм:
Умирать и меняться во все века легче всего тем, кому и терять нечего, и кто привык на работе умирать и корячиться – поэтому за Христом пошли рыбаки (это уже после этих рыбаков стали ловить хитрожопые, и отнюдь не бедные, жрецы и императоры - благо, первых стали собираться уже всем заметные стаи… Впрочем, тогдашний декаданс с извращениями обрыдл многим богачам и священникам…) Но и тем, кому трудно меняться, кому есть что терять, все равно не могут не испытывать воздействия с духовной стороны – правда, как и на обычную природу, они туда редко попадают и их эволюция может быть такой медленной, что так и не привести ни к чему в рамках одного поколения…
2 книга:
Умилительная и торжественная сцена на тему «ко мне не зарастет народная тропа и т.д.» При жизни царствовал на «Олимпе» и будущим поколениям «тропу» указывают, по-ленински заклинают будущее. Юных, чистых, шестнадцатилетних травят своими ядовитыми посохами и кровью пропитанными мешками. Да, мещане не убивают впрямую: они просто садятся своими задницами на всё хорошее и сидят неподвижно, как бы оно, задавленное не брыкалось, задыхаясь и умирая. И не юродствуйте, «мэтр» – какие у вас «посох да сума» – из ресторанов, небось, не вылазили /«ну ясно, что это предметы символические»!/
Комм:
Кажется, Галича так комментировал!
ЦИТАТЫ, Шуляк:
Даже под страхом смерти, нет… что смерть? смерть – тьфу!.. под страхом самой жизни вы не заставите меня вам служить, истинно говорю вам!.. Мне с некоторыми моими идеями следовало бы арендовать у мира иную его бесполезную обочину, но уж зато потом на свою обочину ни под каким предлогом не пускать сам этот мир.
Комм:
Смерть и жизнь – кнут и пряник… Он по отдельности их рассмотрел, но ничего не сказал про совокупность! И «следовало бы» арендовать обочину – как Виссарион или Стерлигов – но лезет все же в литературу, которая, как известно всем старомодным писакам, считается пупом земли. В башне из слоновой кости он хотел бы никого к себе не пускать, как настоящий литературный барин… По настоящему со смертью знакомый никогда не скажет «смерть – тьфу» (просто более увлечен он мечтами о жизни в виде раутов, вояжей!) Скажешь ты, к примеру, тяжелобольному или тяжелораненому «смерть – тьфу!»?! В своем ли ты будешь уме в таком случае?!
Инет, Сенека:
Чтобы хорошо умереть, нужно умереть охотно
Комм:
А чтобы умереть охотно, что нужно?! (Соглашательский, послушный характер, видимо; партия (или жена) скажет: надо - и ты отвечаешь: есть… Рабам легче умирать?! Да, как и меняться… - рабы не меняются только потому, что уже при жизни до полусмерти задавлены, и они вынуждены только выживать…)
3 книга:
Иду, а вокруг вражеские воины. Хорошо, что они не знают, что я вражеский воин и всех люблю, любя ненавижу и что я убиваю, когда умираю...
Комм:
Да, любя ненавидел… - в итоге, имел улыбчивый, но вспыльчивый характер… Имею и сейчас, но вот людей уже рассматриваю почти исключительно как ходячие функции – раз уж им именно этого хочется… Причем, и сам все больше функционирую… В современном мире почти нет места для жизни – как и для вольной природы, например… Под лозунгом «свободы» люди двигаются ко все большему детерминизму… Отсюда и извращения – ведь вся норма уже зарегулирована и негде больше выпустить пар, почувствовать свою оригинальную личность… Итак, есть люди-функции, с одной стороны и произведенные ими вещи, с другой – пока то и другое претерпевает различные метаморфозы, соскучиться не успеваешь, но эти процессы скоро явно потеряют свою скорость… (и туфтово-бредовый Илон Маск тому порукой!)
Убиваю, когда умираю – раздраженно что-то кричу, когда у меня плохое настроение! …Человек постоянно чувствует либо свою благословенность и избранность, либо же проклятость – и кто имеет в себе силы смиренно принять проклятие? (как и быть подлинным скромником в избрании…) Т.е., господа евреи, избранничество, как и проклятие – это всеобщая норма, раз уж мы человеки, а высшим началом являются указанные смирение и скромность…
2 книга:
Навои – соцреализм 15 века. Всё, больше не буду с ними нянчиться – сколько я времени с ними терял, смотря бараном на эти вечные ворота в никуда – плюясь и бранясь, буду спускать их с лестницы. Сколько людей на них время тратило, умирая в мертвой скуке, сколько бумаги на них, «переведенных на 100 языков» переведено – леса бы шумели, зеленели. …Деревья падают как жертвы за грехи. Воспел пустозвонно дерево – и упало дерево, пошло на бумагу. Люди потребляют бумагу так же, как они потребляют мясо – не думая о тех ужасных бойнях, что за каменными стенами, за Уральским хребтом.
Комм:
Вот оно, убийство умирающего! От дохлых классиков (или дохлых переводов?) в молодости я постоянно умирал…; впрочем, как и от заурядной нехватки воздуха…; не хватало распахнутых окон и в книгах, и в комнатах…
ЦИТАТЫ:
Статуи обезглавленного короля Карла I и посмертно повешенного диктатора Оливера Кромвеля и сегодня украшают лондонский парламент.
Комм:
А панно с миллионами убитых и замученных туземцев там имеется? Вообще-то, парламенты и правительства чуть ли не всех государств должны быть трупами завалены – хотя бы в виде статуй…
Инет, Толстой:
Ты боишься смерти, но подумай о том, что бы было, если бы ты был обречен в твоей все одной и той же личности на вечную жизнь?
Комм:
Боязнь смерти и перемен… Мне кажется, многие люди как камни – и для них это не аргумент (когда мы говорим о «тупости», на самом деле мы говорим о «каменности». Сужу по брату, родителям и так далее… Ведь твердость, устойчивость, постоянство весьма котируются во все времена… Мужик и не может быть иным? Как баба не может вечно не течь водичкой. Они условно дополняют друг друга, но сами не меняются… - ведь кого обрадует кисель или болото?! Хотя кисель – отличная еда, а также известно, что наши мозги вовсе не камень… Как, собственно, и наши тела… Мы умираем именно потому, что в реальности мы и не каменны, и не киселеобразны - мы промежуточны, а значит и временны… Наше историческое прошлое – камень, наше историческое будущее – кисель?! Под воздействием души камень человека продолжит потихоньку размягчаться… До потери индивидуальных форм?!)
3 книга:
Заранее весь день душил в себе надежду, не поднимая головы, читал кого-то - чтобы нечему было умирать, ее увидев. «Я спрятал все шарики, на которых мы с тобой могли бы покататься. Твой ход, не жди от меня больше ничего, и я не буду верить твоей улыбке. Вообще как с шариком с тобой стану играться и даже сделаю ласковый вызов...»
Комм:
Да, к бабам - да и к людям в целом – слишком живым нельзя подходить; будут не сами оживать, а тебя умертвлять, чтобы ты с ними сравнялся… (Любовь и брак, как гений и злодейство, несовместны?!)
Не с тех ли пор именно как с шариками с людьми играюсь?! (чувствуя, что точно так же и они играются со мной – или используют меня как существа хозяйственные…)
2 книга:
Т.е. поездка в поезде к умирающему Найту – это описание своего творческого процесса! /и мучительного и безуспешного, со многими пересадками и забыванием адресов цели…/
Комм:
Уже никогда в жизни не загляну в Набокова - он умер для меня навсегда, так глубоко закопан, как мало кто…
ЦИТАТЫ, Дюсимбиев:
Как бы хотел сейчас я,прячась в своем укрытии, чтоб наша женщина, лежащая в соседнем купе, перебивающая своими газами меня, была худой, изящной, сексуальной женщиной. Она могла бы соблазнить врага. Враг, предаваясь сексуальным утехам, и не думал бы искать меня по моим газам. Он бы даже не заметил меня. Он бы занимался моей соотечественницей на всей вражеской территории, этим она спасла бы меня и совершила благородное дело. Но вместо этого она, укрывшись, незаметная, источает такие газы, что может привести врага в такое ожесточение, что пощады не будет. Не знаю, насколько мы приблизились к вражеской территории. С каждым стуком колес я мчусь навстречу смерти, источая газы. Возможно, провидение меня спасет, но я не верю. С такими женщинами мы беззащитны против свирепого злого врага
Комм:
Меняю одного такого азиата на сотню набоковых… (С такими женщинами мы действительно беззащитны… Они всегда будут на стороне соблазна, а значит и на стороне Америки…)
Инет, Кант:
Человек, как животное, противится смерти, но благодаря разуму он всегда может заменить это противление не только покорностью, но и согласием.
Комм:
«Кант как животное» – хорошая тема для диссертации… Кстати, заметили, как воняет фашизмом, концлагерями, расстрелами (не только смертоносной наукой и требующей покорности цивилизацией)
3 книга:
Утром, на завтрак, я бегал по кругу; днем, на обед, ходил на месте, а к вечеру да, крепко ноги в землю врастали, отнимал у меня ужин враг, с каждым разом всё свирепея при этом - и я умирал, запрокинув корпус назад, с ногами сидящими...
Комм:
Я не умираю «к ужину», но, как ни странно, в одной детали это пророчество сбылось: я теперь постоянно сижу на откидывающемся кресле – и читал это откинувшись… Да и в целом – конечно, с каждым годом я буду сидеть все больше и больше (отчего и рисование не очень хочется возобновлять…) И я врос уже в землю и в небо, ни понятия мои, ни занятия уже не изменятся…
2 книга:
Вечность и небытие он ощущал с силой умирающего и только рожденного, но схемы – это всё и ничего /им могут поклоняться как Библии!/. Вот и чувствовал, что он не нужен земле.
Комм:
Типичная, в общем-то, ситуация: в молодых еще есть сила жизни и уже есть мертвые схемы; соединяя, получаем фанатичных ученых и прочих спецов; или фанатичных бизнесменов; или фанатичных скалолазов…; ведь даже у профессиональных путешественников есть мертвые схемы… С годами жизнь слабеет и фанатизм заменяет солидность… (А тот, кого я тогда комментировал, видимо, выбрал неудачную схему, не вписался в нее, не по сеньке шапка была… Насколько помню, речь шла об энтузиасте диссидентского движения – еврейской вотчине, при том, что сам он был человеком с большими чувствами, писателем… Дмитрий Леонтьев, начало 80-х – уверен, что никто не знает его… Я сам не знаю, отчего он умер…; то, что я читал, было на бумаге – и те бумаги, видимо, давно потеряны… Если бы дольше прожил, он, конечно же, схему свою скорректировал… Вовсе бросил все схемы?! Это навряд ли…)
ЦИТАТЫ, Степанов:
Лимонов — автор, у которого нет воображения. Фактически он журналист. Он пишет только о том, что знает. Именно поэтому Лимонов прошел через множество войн, эмиграций, тюрем. Он с а м этого хотел. То, что для других смерть, для Лимонова манна небесная.
Комм:
Никакого особого множества не было… Лимонов для меня активист – он и как журналист, и как писатель какой-то недоделанный (но активист настоящий – такой активист тоже на вес золота в нашей провинциальной – а то и вовсе кондовой - стране). И сейчас все так извратилось, что вряд ли возможно уже быть и настоящим журналистом, и настоящим писателем – мне как-то в голову никто не приходит. Алексей и Андрей Ивановы? В эпоху постмодернизма уже все ненастоящие (отчего я и стал углубляться – при моем-то универсализме, широкости…) Новая жизнь сломала прежние мертвые схемы…
Инет, Амиель:
Жизнь не чувствует никакого родства со смертью. Поэтому-то, вероятно, всегда и возрождается в нас машинальная, инстинктивная надежда, затемняющая разум и заставляющая сомневаться в верности нашего знания о неизбежности смерти. Жизнь стремится упорствовать в бытии. Она повторяет, как попугай в басне, даже в минут у, когда его душат: «Это, это ничего!»
Комм:
Болваны, куриные мозги… (Когда купаешься, еще не чувствуешь родства со смертью – если совсем-совсем не боишься утонуть! – а как вышел на сушу, так сразу бренностью запахло…)
3 книга:
Авангардист хочет спрятаться в больнице, в своем мнимом сумасшествии. Он бредит, обманывая и развлекаясь. Огромные массивы знаний корчатся в нем, не желая умирать, выхолащиваться до квадрата, этой авангардистской пареной репы. «Есть деньги, на которые приятно покупать всякие фантики, и был первобытный человек - больше ничего нет и никогда не будет».
Комм:
Нынче быть художником-авангардистом так же нелепо, как и быть профессиональным шахматистом – можно свои мозги напрямую задействовать в технарских профессиях или же в бизнесе. Авангардизм художничков по сравнению с этим как онанизм (особенно, учитывая, что там уже все вдоль и поперек переезжено)
2 книга:
Радио: «…умирают ликвидаторы Чернобыля…»
«Не поеду ни за что! Пусть едут те, кто строил и задумывал эту пакость и её обслуживание. Где они вот сейчас – небось, кофе в постели пьют, ни о чем дурном не помышляя?! Я за чужие решения и действия не в ответе».
«Пронесет; улицу ведь я переходил, горячее на ноги не проливал…»
Комм:
Я жутко боялся радиации и Чернобыль для меня был немыслимым кошмаром (но у нас есть лютые любители быстрых денег, ударного труда и тройных зарплат)
ЦИТАТЫ, Белль:
Стоило ей попросить, и он отпускал ее на несколько часов, а то и на несколько дней; когда умерла ее мать, он сказал:
- Значит, закроем контору дня на четыре... или на неделю.
Но ей не нужна была неделя, четырех дней и то было много, ей хватило бы и трех, даже три дня в опустевшей квартире показались ей чересчур долгим сроком. На заупокойную мессу и на похороны он явился, разумеется, во всем черном. Пришли его отец, сын и дочь, все с огромными венками, которые они собственноручно возложили на могилу; Фемели прослушали литургию, и старик отец, самый из них симпатичный, прошептал ей:
- Семья Фемель знакома со смертью, мы с ней накоротке, дитя мое.
Комм:
Этот Белль мне вовсе не понравился, но все-таки я что-то выдрал из него… (поверил, что он накоротке со смертью? …Самый симпатичный шепчет про нее, а остальные и кое-что похуже практикуют… Также представил нестандартно огромные венки…)
Инет, Толстой:
Ты пришел в эту жизнь, сам не зная как, но знаешь, что пришел тем особенным я, которое ты есть; потом шел, шел, дошел до половины и вдруг не то обрадовался, не то испугался и уперся и не хочешь двинуться с места, идти дальше, потому что не видишь того, что там. Но ведь ты не видал тоже и того места, из которого ты пришел, а ведь пришел же ты. Ты вошел во входные ворота и не хочешь выходить в выходные.
Комм:
Да ну, мало кто всерьез упирается. В большинство заложена спасительная беспечность, и неверие в собственную смерть. Если не был на войне или не пережил массовый падеж среди родственников, надо делать сознательное усилие, чтобы поближе с этой темой познакомиться…
«Горе от ума» - только умный видит проблемы, а все проблемы в конечном итоге сводятся к какой-либо смерти; ведь ущерб жизни только смерть причинить в состоянии…
Против смерти придуманы медицина и религия, а за жизнь придуманы учителя и культура – эти четыре туфты образуют черный (а также белый, красный и… бежевый) квадрат… Черная религия, белая медицина, красное учительство и бежевая культура… Перед смертью проверьте ценность этих предметов – чему вас учили, как вас лечили, дала ли религия ум, а культура хороший характер… Мне кажется, у нормального, не ангажированного, трезвого человека уже лет в 50 тут не может быть никаких иллюзий в том смысле, что это все предметы лукавые, половинчатые - причем, эти половинки могут сами распадаться на части до бесконечности!
3 книга:
…«Меня беречь надо. Тебе – меня, хотя я тебя и вдвое старше...» - «Еще чего! Чего захотел, брат!» - «А если я умру?» - «Ну и умирай. А ты как думал?! Чего захотел! Еще чего!..»
Комм:
По настоящему люди будут беречь и любить друг друга только в будущем мире – наша душевная эра показывает лишь вид и начатки его, а настоящей цельности и силы на деле не имеет (поэтому и воспитание здешнее должно быть жестким и трезвым…; всю жизнь нас ждут обманы, а в конце – смерть… – и слабость характера поведет к разочарованиям и ужасам…)
2 книга:
Вот ему умирать – «так давайте ценить его оставшиеся время, давайте, всё время будем с ним: будем смотреть на него, говорить с ним и запоминать его».
«Прощай, доколе свидимся; сейчас я стану трупом».
Комм:
Это тоже болезненная слабость…
ЦИТАТЫ, Акройд:
- Не обращай на него внимания, - настойчиво зашептала мне мать поверх кровати. - Не верь ему. - Внезапно она поднялась и исчезла за дверью. Я глянул на отца и, провожаемый его странной улыбкой, последовал за ней.
Мы пошли по больничному коридору, выкрашенному в зеленовато-желтый цвет; палаты по обе его стороны были отделаны в таких же тонах. Я знал, что на каждой кровати кто-то лежит, но старался туда не смотреть и только однажды уловил какое-то движенье под одеялом. Без сомнения, все эти пациенты, подобно моему отцу, были погружены в навеянные морфием грезы, и смерть здесь представляла собой лишь последнюю стадию управляемого и заключенного в жесткие рамки процесса. Она и на смерть-то не походила.
- Как тут хорошо, спокойно, - сказала мать. - С больных глаз не
спускают.
Я был так потрясен отцовским поведением, что ответил ей совершенно свободно:
- Ты, наверно, хотела бы, чтоб здесь еще музыка по радио играла.
Надеть на всех розовые пижамы, а в руки дать воздушные шарики.
Комм:
Наркотики для того и существуют на свете, чтобы облегчать страдания тяжелобольных и умирающих?
Страдания существуют, чтобы мы не прохлаждались и не делали ошибок..; чтобы напомнить о смерти…; об аде? Тебя здесь только начинают наказывать, а на том свете продолжат? Любая боль от сатаны? Любая болезнь от какой-то нашей ошибки? Тонизированный, увлеченный человек почти никогда не болеет – а если и болеет, то почти не замечает болезни… В притче о Лазаре Христос говорит, что пострадавшим здесь на том свете зачтется…; да и на этом ведь только страдание нас углубляет и научает – в противном случае мы неизбежно будем как воздушные шарики…
Инет, Еп. Игнатий (Д. А. Брянчанинов):
«Мне скучно становится собирать еще доводы на то, что столь ясно кажется. Но я еще обращу взор твой на тебя самого. Если ты не убедился о своей вещественности тем, что видел душевные силы возрастаемы с телесными; что они расширены стали удобренным воспитанием; что воображение есть плод страны, где жительствуешь; что память твоя единственно зависит от твоего мозга, и когда он старится и твердеет, тогда и память теряет свою способность; что суть способы телесные на ее расширение, и что внимание твое утомляется напряжением: если все сие не есть тебе доказательством, войдем со мною во храмину, уготовленную человеколюбием для страждущего человечества, в хранилище болезней. Не содрогается ли, не немеет ли вождь твой духовный от сего зрелища? Если ты нетрепетно восходил на стены градские и презирал тысящи смертей, окрест тебя летавших, то здесь весь состав твой потрясется! Ты зришь твое разрушение, ты зришь конечную и неминуемую твою смертность. Не тужи о воспаленном огневицею, не жалей о лишенном ума: они варяют в мечтаниях. Верь, они нередко нас блаженнее. Болезни своей они не ведают, и душа веселящихся полна мечтаний. Но содрогнись на беснующегося, вострепещи, взирая на имеющего в мозгу чирей! О, душа, существо безвещественное! что ты и где ты? Если все доводы Эпикура, Лукреция и всех новых их последователей слабы будут на свержение твое с возмечтанного твоего престола, то желающий убедиться в истинном ничтожестве своем найдет их в первой больнице в великом изобилии.»
Комм:
Не разобрался, против души выступает сам епископ или он кого-то цитирует? Очевидно же, что душа, как вода, от всего зависима и всем вдохновляема, но по сути своей она неубиваема… Хотя и наверх вознестись прочно не может – всегда возвращаясь в свое любимое среднее, неопределенное положение… И чирей в мозгу – это только большая крестная смерть - таковая была бы проклятием до Христа, но не после Него, тоже умершего и мучительной и позорной смертью (а с другой стороны душа такова, что способна привыкнуть и смириться даже с таким страшным чирием – только чисто физическая боль мучит ее…)
Вы видите ужасную смерть? – вы избранный, вам настоящий ум посылается для какой-то работы… И умирающий избранный – он в жертву приносит себя для вашего и других научения… До страданий и умираний он, может, ничем не пожертвовал по-настоящему, только прихоти свои исполнял – умирающему, ему дается последний шанс…
3 книга:
Звоню ей в назначенное время - пусто, никто трубку не берет. Звоню позже – то же самое. Звоню всё реже. «Эти звонки в ее комнате как дыхание умирающего. Сейчас перестану дышать в твои легкие. Сейчас мы оба умрем...»
Комм:
Даже вспоминать неприятно… - причем и о своем поведении (заслуживал смерти?! …В редкий период я ее не заслуживал…; в редкий период не находился в прострации и не ошибался в воззрениях своих на людей и прочие вещи…; я слишком сбоку бывал от Истины – хотя и не противостоял ей, как все остальные…)
2 книга:
«Пора умирать – мир слишком изменился». В юности был впереди мира и он не заслонял горизонт, в зрелости совпал с миром и принял участие в сотворении его в том месте и том времени, а в старости отстал и мир, в том числе и тот, что творил я сам, похоронил меня. В старости человек так же разбит духом, как и телом. Он мог бы обновиться, но он превращается в прежнего ребенка, учащегося прежней взрослости – семенит старательно и бессмысленно, словно бы всё еще сдавая свои последние выпускные экзамены, потому что милые дети выросли и первым делом изменили мир.
Комм:
В юности был, по сути, вне мира, во взрослости вдруг как-то отстал от него и только сейчас с ним совпадаю (хотя и раньше бывали такие периоды)?
К старости наш дух должен набрать такую силу, чтобы выдержать процесс умирания тела? Чтоб не разбиться, как и оно… (Болезни уже сейчас меня вовсю тренируют… И ощущения таковы, что, думаю, будь мое одиночество полным, я все же был бы близок к провалу…)
…Каждый мой фотошоп - или текст – как цветок – но при каждом цветке есть горшочек земли – и если цветочки завянут, то останется столько земли, что можно похоронить даже слона…
ЦИТАТЫ, Акройд:
Моего отца близкая смерть не пугала, а, наоборот, чуть ли не радовала: помню, как он насвистывал в ванной, уже зная, что жить ему осталось всего несколько месяцев. Он никогда не сокрушался, не жалел себя и не выказывал признаков беспокойства.
Складывалось впечатление, будто ему известно кое-что о следующем этапе пути; как я упоминал, он был католиком, однако столь глубокую уверенность ему, похоже, придавали некие более личные убеждения.
Комм:
В его свисте были личные убеждения?! Скорее похоже, что кроме свиста он ничего не нажил во время своей жизни в ванных, и свое бодрячество – переходящее в тихое сумасшествие – ему особо нечем было подкрепить…
Инет, Еп. Игнатий (Д. А. Брянчанинов):
«Если и сего тебе мало, то соглядай вседневное свое положение, когда утомленное твое тело ищет покоя. Воззри на сон. Если хочешь вообразить, что душа твоя есть раб твоего тела и каково будет состояние ее по смерти, то рассмотри, что есть сон, и познаешь. Первое, когда мечты исполняют главу твою, скажи, властен ли ты на их произведение? Сновидения твои столь же мало от тебя зависят, как и от твоего понятия. А если можно тому верить, что сновидение есть начало пробуждения и производится внешним чем-либо, то предварено твое возражение, когда хотел сновидение отнести к действованию твоей души. Но рассмотри себя, когда пары, подъемлющиеся от желудка твоего, не тревожат мозга, когда сон твой покоен и крепок, ты не токмо не чувствуешь, но и мысль твоя недействительна. А если и то тебя не убеждает, посмотри на тех, коим болезни дают сон долговременный; спроси у них, мечтали ли они что-либо? Или думаешь, что в решении задач математических упражнялися? В последние скажу, воззри на объятого обмороком и чувств лишенного. Если когда-либо излишне испущенная кровь повергала тебя в таковое положение, то знаешь ты, что смерть есть, и что душа твоя от жала ее не ускользнет. И как хочешь ты, чтоб я почел душу твою существенностию, от тела твоего отделенною, веществом особым и самим по себе, когда сон и обморок лишают ее того, что существо ее составляет».
Комм:
Во сне душа пропадает, полностью скрывается во тьме лишь в случае тяжелой усталости – обычно она постоянно полусознательно нами ощущается и во сне – часто ничуть не менее сильно, чем при бодрствовании… При обмороках мы лишаемся сознания, т.е. зрения, а не души, того, что лицезрят… Душа не в мечтах и уж тем более не в решении математических задач – она в чувствованиях и ощущениях (мечты – это наши умозрительные планы, помноженные на сентиментальные, наивные, незрелые чувства? И, соответственно, не бывает зрелых планов?! Пока не летаешь, пока смертен, бессмысленно мечтать и строить планы… Человек обретет бессмертие вместо со способностью к полету… Всякий план претендует на бессмертие и всякая мечта – на божественность, но эти наши претензии в текущую эпоху по-прежнему совершенно беспочвенны – хотя, казалось бы, и много исторического времени прошло…)
3 книга:
Нас всех съел зверь, внутри которого диваны, машины, дома, восьмичасовой рабочий день и восьмичасовой нерабочий. Нас всех съел какой-то бог, мы в нем и потому он в нас, в наших печенках, в молоке наших дородных матерей. Отрыгни меня, сволочь, я сделаю себя снова из этих жеваных остатков. Он никого не может съесть до конца, поэтому мы все умираем живыми...
Комм:
И если бы не душа бессмертная, мы бы уже давным-давно были бы все переварены… Но если бы не было цивилизаций, и ошибки наши не нагромождались бы в таких чудовищных масштабах, что все же опасаемся, что если не сожрет, то завалит это чудовище наши души – сядет на них и будет беспрерывно пердеть им в уши… Именно душа делает нас богами – и позволяет доверить нам такие божественные инструменты, как тело и дух – которые в противном случае точно бы завладели нами как звери – и убили нас… (за неимением машин и станков, вспомните какой-нибудь громадный перфоратор!)
2 книга:
…Дети сейчас ранние, а старики поздние – умирают, молодясь под молоденьких девочек!
Комм:
Клинтонша как девочка (а муженек ее как древний старик…) Вообще, это чуть ли не самая суть американской нации – молодиться, уничтожать все приметы смерти (в том числе, и путем физических убийств или тюремных заключений – типа, десятина приносится в жертву этому богу…). В начале 20 века в России был коллективистский проект цивилизационного рывка к бессмертию и вечной молодости – тоже с огромными жертвами - и в то же самое время в Америке был индивидуалистский проект того же самого типа. Уже обанкротился один, сейчас с шумом, треском, скандалом и невыразимой вонью обанкрочивается другой. Слезают молодые маски и вылезает облезлое нутро (вылезает такая ужасная Правда, что человек в ужасе снова обратится к Настоящему - к Природе и к Богу…)
ЦИТАТЫ, Акройд:
У Крестоносцев я похоронил своих мертворожденных детей, двоих мальчиков и одну девочку, а за боковыми вратами монастыря на улице Майнорис покоятся в земле мои братья.
И все же я вновь слышу в сем городе смерти возгласы "Спелые вишни, сладкие яблоки!", или "Прекрасные севильские апельсины!", или "Кому артишоки?", слышу, как предлагают шарфы, лучины и камышовые подстилки. Я знаю, где раздобыть перчатки или очки, мольберт живописца или гребень цирюльника, медную трубу или ночной горшок. Я знаю самые людные места - харчевни и игорные дома, арены для петушиных боев и площадки, где катают шары.
Комм:
Кладбища на улицах – и сбоку площадок для петушиных боев или катанья шаров (петухов, кстати, в боях убивают – да и шарами, наверное, можно убить) Можно было бы не асфальтировать улицы, а мостить их могилами – и на каждом шагу читать выбитые на камнях имена… (фотокарточки на могилах сказать могут не меньше, чем лица прохожих…; но можно было бы и тексты на этих камнях выбивать: скажи что-нибудь, что хотел бы оставить в наследство другим поколениям – и посоперничай за внимание и значительность с другими покойниками…)
Инет, Еп. Игнатий (Д. А. Брянчанинов):
«Скажи, о, ты, желающий жить по смерти, скажи, размышлял ли ты, что оно не токмо невероятно, но и невозможно? Вообрази себе на одно мгновение, что ты уже мертв, что тело твое разрушилося. Ты говоришь, что душа твоя жива. Но она лишена чувств, следственно лишена орудий мысли, следственно она не то, что была в живом твоем состоянии. И если состояние ее изменилося, то вероятно ли, что она ощущать и мыслить может, чувств лишенна? А если душа будет в другом положении, то следует, что ты в душе своей будешь не тот человек, который был до смерти. Ведаешь ли, от чего зависит твоя особенность, твоя личность, что ты есть ты? Помедлим немного при сем размышлении. Сие мгновение ты, посредством чувств, получаешь извещение о бытии твоем; в следующее мгновение то же чувствуешь; но дабы уверен ты был, что в протекшее мгновение чувствование происходило в том же человеке, в котором происходит в настоящее мгновение, то надлежит быть напоминовению; а если человек не был одарен памятию, то сверх того, чтобы он не мог иметь никаких знаний, но не ведал бы, что он был не далее, как в протекшее мгновение. Если по смерти твоей память твоя не будет души твоея свойство, то можно ли назвать тебя тем же человеком, который был в жизни? Все деяния твои будут новы и к прежним не будут относиться, то что успеешь, жил ли прежде или жив будешь по смерти? Жизни сии не суть единое продолжение; они прерываются. Жить вновь и не знать о том, что был, есть то же, что и не быть. Забвенное для нас не существовало. Что не можно душе твоей сохранить памяти, о том читай многочисленные и убедительные примеры в книгах врачебных. Памяти престол есть мозг; все ее действия зависят от него, и от него единственно; мозг есть вещественность, тело гниет, разрушается. Где же будет память твоя? Где будет прежний ты, где твоя особенность, где личность? Верь, по смерти все для тебя минуется, и душа твоя исчезнет».
Комм:
Душа завязана только на конкретную личность: память – это сознание, дух, а не душа… Мы можем потерять все, но пока не потеряна душа, не потеряна личность, наш бог остается с нами – и этот бог, собственно, ни в чем не нуждается… И для души нет ни времен, ни пространств – это все преходящие местные, текущие условия…
3 книга:
Умирающий робот, уже старик – хрипя, рассказывает о тех временах, когда роботам приходилось ужасно много работать на страшных заводах...
Комм:
Наши борются против нечестности Запада – правильно делают, только надо понимать, что цивилизация не может быть ни честной, ни праведной – она может быть только красивой и эффективной (что бы это ни значило). По сути, сами того не желая и не осознавая, наши (вместе с прочими пострадавшими) борются против цивилизации («глобализм» - это всего лишь одно из ее имен, качеств…) Мораль возрождается, когда аморальность уже до ручки доходит (до пидарастии внутри и бесконечных убийств снаружи), когда уже не работают одни только широкие улыбки и корректные фразочки, как бы богаты ни были их носители…
2 книга:
Когда, как сейчас, настает пора меняться, я погружаюсь в спячку. Новый день возможен только после сна. Пусть засыпает и умирает моё «я».
Комм:
В старости мы созреваем для новых изменений – которые и происходят после нашей смерти, как после очередного сна… Мне кажется, что настоящий ад там получат только настоящие здешние преступники и мерзавцы, те, от кого реально пострадали другие люди – таких не слишком много… - зато чудовищно много будет тех, кто там окажется с пустыми руками, перейдет в разряд тамошних насекомых…
ЦИТАТЫ, Акройд:
Сведенборг учит нас, что после смерти человек попадает в компанию тех, кого он по-настоящему любит.
Комм:
И в чем учение?! Обыкновенные мечты – такие могут быть даже у какой-нибудь девочки… (Есть ли разница между «настоящей любовью» и «теплыми чувствами»? И способен ли человек «любить» кого-то, кроме родственников, любовниц и тех, от кого получил существенную помощь? Я поменял пять мест учеб и работ – и на каждом «любил» своих коллег – что совсем не помешало мне забыть о них уже через неделю-месяц-год после перемены обстоятельств… Те же детские компании мы в дальнейшем, как правило, теряем – а ведь именно эти привязанности были самыми сильными…)
Инет, Еп. Игнатий (Д. А. Брянчанинов):
«Итак, если мозг и глава нужны для мысления, нервы для чувствования, то как столь безрассудно мечтать, что без них душа действовать может? Как может она быть, когда она их произведение, а они к разрушению осуждены?
Комм:
Мозг для духа, а нервы – для телесных ощущений…
3 книга:
Одни совершенствуют себя, а другие ситуацию, в которой находятся. Правы первые - ведь умираем не мы, а ситуация, в которой мы находимся. Т.е., конечно, и мы умираем, а ситуация остается, но эта истина менее главная, совершенный человек, более улучшает ситуацию вокруг себя, чем совершенная ситуация - человека в ней...
Комм:
Совершенствовал ситуацию, чтобы она не мешала мне совершенствовать себя – а даже слегка усовершенствовав себя с новой силой видел несовершенство ситуации (можно назвать это суетой сует, а можно и эволюцией…. Правда, длину всего пути мы все-таки не знаем, и продвижение на метры на многокилометровой дороге действительно больше похоже на бестолковую суету… - или это зависит от степени нашей смиренности и терпеливости?!)
2 книга:
2-ое послание к Тимофею апостола Павла, 1 глава,
1ст. Жизнь как обетование…
"Жизнь в Христе, внутри Него, став частью Его" /"Я в вас и вы во Мне"/ - если не вполне хороши, то болеет Христос этим членом, местом - но никогда не умирает, как не умирает дерево, лишившись любой из своих ветвей.
Комм:
Первые христиане жили в Христе как в утробе родительской, как в младенческих яслях. Важно было не потерять этот росток, эту новую землю, этот конец веревки, брошенный утопающим в языческом мире. Но когда росток укрепился, из яслей мы вылазим – хотя и попадаем сразу в лапы религий, жречества на еврейство помноженных… Т.е. жизнь во Христе (в одном Христе и ничем больше) – это натуральное столпничество, необходимое только в самом начале…
А в церкви единомышленников, в церкви, похожие на деревья я теперь не очень-то верю… Т.е. единомышленников полно и все они кучкуются и в церквах и в прочих организациях, но каковы плоды их? Не лучше ли жить отдельно, верить в дело и приносить плоды, чем самоублажать себя в коллективе – всегда борющимся, а то и воюющем с другими коллективами… Не создал ли Бог людей существами отдельными – и не должны ли они вернуться к отдельности, прожив взрослую жизнь в коллективах? Т.е. коллективов нам не избегнуть – как и разномыслий… (И хочется ли тебе без конца фальшивить, политиканствовать и делать вид, чтобы блюсти единство?!) …Если вы не стали личностями, то коллектив объединит вас в стадо, а не в христиан… Т.е. истинная церковь для меня это не условие спасения, а его результат (т.е. она возможна только в раю – и сама из себя рай представляет…)
ЦИТАТЫ, Акройд:
Засим принц, облаченный в синие с белым одежды, подошел к нему вплотную и поразил отца шпагой, что означало убийство; наверное, в этот миг на деревянные доски был опорожнен бычий пузырь с кровью, ибо жидкость пролилась далее с края помоста, а виолы и трубы зазвучали снова, на сей раз более тревожно. Джон Овербери глазел на это разиня рот и соблаговолил молчать вплоть до самой интерлюдии, когда четыре фигуры со знаменами, олицетворяющие Смерть, Вину, Месть и Неблагодарность, выступили на сцену, а затем принялись вопрошать друг друга о смысле происходящего.
Комм:
В литературе смерть – часть игры; даже она относительна, пока играть ты способен, пока тебя носят ноги и шевелится обученная буквам рука… (И о смысле своих игр они вопрошают только для смеха)
Инет, Великая Лествица:
Невозможно, невозможно настоящий день провести благочестиво, если не будем считать его последним днем нашей жизни.
Комм:
Невозможно, невозможно считать свои дни последними – хотя бы один (разве что, в случае катастрофы, когда истекаешь кровью? Но тогда ты неподвижен, беспомощен, никто тебя ни о чем не спрашивает, кроме твоего здоровья… - благочестие совершенно неприменимо! Да ты и слишком ошарашен для него…) Если не выздороветь, то протянуться болезнь всегда может хотя бы лишние недели – а значит всегда можно слегка отложить, отсрочить вопросы своего благочестия (или ты все-таки начинаешь думать о нем в тот самый день, когда уже перестаешь усиленно лечиться?…)
3 книга:
«Этот жил как все, в кубе, но умирать упорно не желал. Наивная вера в совершенство кубов и самая черная горечь странно сочетались в нем...» - Родченко
(Жизнь в гробу и жизнь без гроба, но с червями - как Кандинский к концу жизни - а больше, глядя в данный глянцевый альбом, я не нашел жизни на этой несчастной планете)
Комм:
Кандинский – это вид на технику изнутри, а Родченко – вид на нее же снаружи? А жизнь? – Кандинский любил аквариумы, а Родченко движуху?! И оба доказывают, что жизнь нельзя убить, она сохранится в каких-то закутках, на каких-то уровнях (впрочем, Малевич и легион ему подобных доказали обратное…)
2 книга:
Не только "для", но и "с Господом" живем и умираем. Не угодим мы Богу службой, а угодим дружбой.
Комм:
Залезть в друзья к начальству, чтобы было меньше претензий по службе?! Ну да… - ведь без дружественности между любыми контактирующими людьми в какой-то момент обязательно возникнет взрывоопасное количество претензий (кстати, история России и Украины это прекрасно иллюстрирует – мы не очень-то дружили последние 20 лет и вот к чему пришли…) Поэтому на работах не только с начальством, но и между собой все сотрудники стараются дружить… (Ведь если нельзя никого убить, но нельзя и никого победить – лежачий раненый, к примеру, может повести нехилую психическую атаку – или выпускать ядовитые газы; а мертвому такой тяжелый памятник поставят, что он будет вечным укором для тебя…)
ЦИТАТЫ, Акройд:
Сын. Прочь, адский выползок, вернись в геенну!
Король. Не упокоюсь я в земле, покуда
Ты лик ее уродуешь...
"Богом молю, говори громче, - вдруг крикнул актеру Джон Овербери. - Повтори это слово еще разок. Твой саван мешает нам слышать тебя,
почтенный призрак".
Но я не присоединился к общему гоготу. Мною овладел странный испуг: мне казалось, что если сдернуть белое дамасское полотно, я увижу на сцене труп своего отца.
Король. Ты лик ее уродуешь собою.
Актер начал снова, однако заметно сбитый с толку криками слушателей, уронил на дощатый пол восковую свечу, которую держал в руке; от нее вспыхнуло его одеяние, но два прислужника тут же выскочили на сцену с кувшином воды и загасили пламя.
В последовавшем за сим волнении (ибо огонь был смертельным врагом всего театра) я поднялся со скамьи, по-прежнему панически боясь увидеть перед собой отца, и повернулся спиною к разноцветным фигурам лицедеев.
Комм:
Театры для показа рая и ада… Зачем показывать обычную середину, ведь у нее же нет лица и она и так на зубах навязла (лишь ад и рай в безликой серединности души формируют индивидуальные черты – и без них невозможна никакая личность… Т.е. вымарывая смерть становишься красивым, но обезличенным предметом – каковой мы и видим цивилизацию (Америку, баб…)
Инет:
наш преподобный Нил Сорский советует также посвящать время после трапезы на размышление о смерти и суде (Преп. Нил Сорский. Слово 7)
Комм:
Ага, самое время! Вот до каких комедий может доводить фарисейское рвение… После обеда заставлять себя думать о смерти, а во время болезни – и самого умирания – ликовать. Идиотские, противоестественные религии переполнены подобными советами… Я бы тогда им посоветовал на десерт обязательно съедать что-то горькое! Вообще, любая горечь – как и любая боль - всегда, в любом положении вам безотказно напомнит о смерти. Как и любая усталость, и сон… Умирающим же для ликования первым делом потребны наркотики, вторым – алкоголь, третьим – бабы для орального секса, четвертым – фрукты, конфеты и всякие вкусности-вредности…
3 книга:
Одни верят в то, что человек способен даже солнце остановить, а другие напирают, что даже люди, останавливающие солнце, умирают...
Комм:
Одни верят в победу Христа, а другие в Его поражение… Мне даже кажется, что в победу того Иисуса почти никто не верит – отчего и говорит не о Нем, а о древнем всемогущем Боге… Но тот Бог нашим бессмертьем вряд ли озабочен, для того Бога мы только полезный порошок в Его экспериментах… И Он не дрогнет и уморит праведника, к примеру, раком. Или ребенка. Или миллиард детей… И этой жестокостью заражены и все народы, исповедующие религии ветхозаветного типа, включая православных, мусульман, католиков…
2 книга:
Комментарий на 1-ое Послание к Коринфянам ап. Павла 15гл, 32ст (По рассуждению человеческому, когда я боролся со зверями в Ефесе, какая мне польза, если мертвые не воскресают? Станем есть и пить, ибо завтра умрем!)
«Станем есть и пить духовное, ибо завтра умрем!»
Комм:
Книжники такие же пиры устраивают как и телесные гурманы… Причем, телесный гурман хоть муркой, но и «духовно» тоже себя ублажит. Так же и книжник побалуется хотя бы и чаем с вареньем…
С мечом боролся со зверями?! Убивал хищников как представителей смерти. И довод: если с такой смертью не справлюсь, то и не воскресну. Чтобы там воскреснуть, уже здесь надо вовсю смерть побеждать…
Станем есть и пить и никуда не ходить, ибо зверье повсюду размножилось… Но только есть и пить могут только рантье… Хотим мы есть и пить, чтобы жить – и потому идем на поклон ко всяким явно смертоносным заводам - где нашу жизнь мигом из дерева в столб превратят; ты выживешь, но только в качестве функции…
ЦИТАТЫ, Акройд:
Он избежал Черной смерти, принимая раствор дубильной кислоты, изготовленный им по наитию.
Комм:
Тысячи сдохли от своих врачебных экспериментов – или оттого, что использовали ртуть и свинец в домашней посуде (наития от наивности избавить не могут!)
Черная смерть пыталась разогнать все города, что и по сей день являются скопищем разнообразных физических, душевных и духовных болезней?! (я уже второй раз за осень заразился вирусной простудой или гриппом, что вряд ли бы случилось, живи я на настоящем хуторе…) Истинные церкви, с одной стороны – но их нет – и дьявольские, смертоносные города, с другой стороны – и их тысячи, а то и целый миллион (ведь городом следует считать всякое поселение, где есть строения из камня…) И все горожане, конечно же, лечат себя разнообразными «дубильными кислотами»… (дубильность на земле легко получается от физических работ!)
Инет, Филофей Синайский:
«Искупающий искусно жизнь свою, непрестанно пребывающий в памятовании смерти и размышлении о ней, этим премудро отвлекающий ум от страстей, яснее видит ежечасные пришествия бесовских прилогов, нежели тот, кто хочет проводить жизнь вне смертной памяти, очищая сердце ради единого разума и не соблюдая своей мысли всегда плачевною и печальною. Таковый, думая побеждать остроумием все губительные страсти, связан, не ведая того, худшею из них, и часто уклоняется далеко от Бога своим высокомудрием. Такому должно строго наблюдать за собою, чтоб не возгордиться и по этой причине не сойти с ума. Обычно душам, говорит Павел, собирающим познания оттуда и отсюда, кичиться на меньших, каковыми эти кажутся: в них нет искры назидающей любви, как я думаю. Напротив того, имеющий память смерти, видя, яснее других, нашествия бесов, каждый вечер низлагает их и прогоняет» (гл. 21).
Комм:
Борец с остроумием – видимо, деревенские во все века были насмешливы и остры на язык… Но с другой стороны, сам как деревенский предубежден против лишних познаний… Излишнее памятование о смерти приводит к нашествию бесовских «прилогов»?! Видывал я таких тупых мраковидных филофеев… Борьба с греховной жизнью никогда не доводит до добра?! И нашей праведности - или нежности – приходится как вьюну и лиане по этому черному дереву виться… Я только надеюсь так увлечься, что это, наконец, меня от грехов отвлечет. Писать книги интереснее, чем смотреть футбол или валандаться с бабами! И умирать надо увлеченным, взбудораженным только что сделанным…
3 книга:
Недолго был в раю, снова разорился. Летал и умирал там неистово, потом всё же сел, нахохлившись, на землю и сидел задумчиво, мысленно пытаясь обогнуть большой такой плакат, на нем еще «я пуст и выпит навсегда» написано каким-то дураком...
Комм:
Если в райской загробной жизни умирать не будут, то максимум мы сохраним здесь полученную личностность и силу… Могут ли они сохраняться на райском курорте?! Расслабимся так в той жизни без всяких усилий, что любая личность и сила растает как лед на жаре… Для чего мы там будем нужны? В раю не будет слова «надо» - но что же будет заменой… Вечный сон с прекрасными сновидениями и ощущениями?! - но в чем его смысл… К тому же, никто и не заслужил такое… (Все же, этот мир как закрытая комната – и тот, кто в ней дырку проделает, уничтожит ее, впустит такую атмосферу, что все разорвет… Это будет как космический или подводный корабль с пробоиной…)
2 книга:
Кто-то манипулировал, пересаживая мне сердце, это было непостижимо, но уже поздно, позади осталась суета, когда я лежал, широко открыв глаза в тоскливом предчувствии, а теперь я в отчаянии, но жду результатов…
Темнота, это палата, белые стены, но есть какой-то вопрос; кто я, где мое я? Что-то я себя не ощущаю, мама, сердце есть, что-то бьется, а меня нет, может быть надо проснуться или встать, или что-то сказать, или шевельнуть пальцем, или ударить рукой… - надо успеть, темнота не отступит, я уйду сейчас и так и не пойму, где был я на этом том свете.
Комм:
В иные времена тоски и прострации во мне было столько, словно я жил на необитаемой планете (и это в миллионном городе!). В те же ЦИТАТЫ собирал все съедобное словно сушил сухари, с жадностью блокадника. Или выискивал фильмы… Очень мало же съедобного и живого на этой планете (только так называемой «красоты» в достатке, но я, даром что художник, всегда смотрел на нее как баран на новые ворота… - или как грибник на мухоморы…) Почти все авторитеты и светочи ее – смесь туфты и гранита (не знал я еще, что у некоторых наросшую скорлупу и ботву можно пробить и добраться до вполне съедобной начинки)
ЦИТАТЫ, нАфАнЯ :
Но это не самое страшное, затем мы обратно вернулись в наш район, идём по улице, на скамейке сидят 5 или 6 абарджамесов, мы проходим, а я смотрю они чего то нам машут, ну проходим дальше и они кричат что то типа рок-рулит, я точно не помню что они кричали. Идём во двор к Вовану..и видем на нашей скамейке лижат 2 листка, как будто заранее приготовлено для 2 человек..это очень смутило, затем сидим, и видим что подъезжает скорая помощь, ну мы думаем всё за нами..сидим и думаем столько всего произошло, что то очень странно, и мы думаем из за чего это, ну я сразу же подумала что это из за того что я в ухо одела чёрный мидиатор(Чёрная метка) я на всякий пожарный снила её..Ну мы как всегда постебались над этим.И я решила что надо уже идти по домам, потому что бошка просто взрывалась, не знаю почаму но она сегодня болела тоже по иному...ну вот мы идём по улице, и я вижу стоит дом, а на нём лампа, а это лампа мигала очень странно как подавала сигнал SOS!!Настя сказала что мы идём как бы к смерти, на ум вспомнилась песня (Алисы-Чую Гибель) я её озвучила..мы сквозь непонимание что происходит посмеялись.!А ещё забыла что у Насти сегодня дата 1 месяц с Ремизом...Ну так вот, идём и я вижу, что идёт мужик, которого мы уже видели, У нег была причёска как военная, ну как будто бошка квадратная, ещё в своё время шутили, мы с открытыми от ужаса глазами идём..и видем как идёт мама одной девочки..мы уже не удивляясь ни чему больше..идём дальше и видим как идёт Жека с каким то его другом, мы спрашиваем как друга зовут, друг отвечает что его зовут тоже Женя.: Смешное совпадение....прихожу я домой, начинаю смотреть телик, по телеку новости, в новостях говорится что задержали главоря всех скинхедов…
Комм:
Ну че, можно ли избавиться от смерти? Народ не случайно охотно носит черное… Интересно, в Америке и черный цвет искореняют?! (Ночами-то теперь и у нас вовсю светят фонарями – отчего, правда, не день получается, а какие-то бесконечные похоронные процессии…)
Сильные смеются над вездесущей смертью, слабые молятся Богу? Сильные, если выживут, становятся жесткими начальниками, слабые, если выживут, становятся полезными подчиненными (они крепко, как за якорь спасения, ухватываются за какое-нибудь дело и хорошо осваивают его) Если ты молишься отсутствующему Богу, то ты признал свое поражение перед присутствующим; и ты находишься в отчаянном положении, раз хватаешься и за отсутствующего… Да, все так, вот только не существует сильных людей перед лицом смерти, не существует бесстрашных (о чем и все герои в один голос говорили). Смех – это не источник силы, а анастезия, на какой-то короткий период избавляющая тебя от страха… Существует притяжение не только любви и доброты, притяжение жизни, но и притяжение смерти – убийства, жестокости, подчинения и запугивания. Таковые становятся служителями смерти – в расчете, что своих слуг она бережет… (но это ужасно, поистине ужасно наивный расчет! К примеру, кто-то из третируемых и убиваемых неизбежно тоже ожесточается и заражается жаждой убийства своего мучителя, причем самого неожиданного и подлого…)
Многие не способны убить даже курицу, но от большого голода все же убьют? До последнего будут готового убийцу искать… Если в детстве, по наследству не получил такого смертоносного навыка, то потом уже трудно учиться такой работе ножом (при том, что стрелялкой даже слишком охотно воспользуются все, кто угодно…; и дубиной сзади ударить тоже несложно…) Я ведь тоже по настоящему не перепачкался в крови, с одной стороны и не омывал покойников в морге, с другой – и потому в отношении смерти мудр лишь с одной стороны, а с другой как невинная девушка…
Инет:
Святый Исихий Иерусалимский помещает в числе образов трезвения непрестанное содержание в душе памятования о смерти. Он уподобляет смертную память вратарю, стоящему при дверях души и возбраняющему входить в них лукавым помыслам. «Будем, – говорит он, – если возможно, воспоминать смерть непрестанно. От такого памятования рождается в нас отложение попечений и всех сует, хранение ума и непрестанная молитва» (Слово о трезвении, гл. 17, 18, 155).
Комм:
Этот вратарь (вахтер! – футбола тогда еще не было) и жизнь не пропустил бы, да только лукава и жизнь – как и всякая вода, она просочится. Если постоянно уборки не делать, сыро будет от грехов в избе у любого святого (а ведь мало веры в уборки у мужиков, это тебе не грешницы бабы…) Смерть по возможности (!) не должна рядом с нами стоять – и так у нас полгода ночь и зима и кучи болезней. Иначе совсем уж невыносимо будет горе от ума (без известной наивности не делается никакое дело?! И ведь трудоголик нагружает себя делами до упора – и этим упором как раз смерть и является…)
3 книга:
Я рисую головы так, как если бы хотел убить человека, а он не хотел умирать. Завожу его в тупик, чтобы снова найти «гениальный выход» - взорву все тупики, чтобы даже слепые всюду проходили свободно и в ранах...
(«Заглянув в ту яму, где проплывают головы, я в этот раз не обнаружил ничего интересного...»)
Комм:
Да, суть моего рисования в борьбе жизни со смертью… - и цвета жизни на бумаге всегда побеждают, потому что белая бумага за них! А в реальности мы почти всегда проигрываем, потому что черная земля все же за смерть. И солнце могущественно только летом; только летом оно уравнивает шансы, отчего мы и выходим, наконец, из своих коробочек, где, так или иначе, имеем дело только с идеальными мирами… Солнце находится слишком далеко, оно работает удаленным способом – а с другой стороны и земля исхитрилась стать круглой, вращающейся, сумела скрыть от него чуть ли не целую свою половину. Наша жизнь – это невероятный, хотя и неустойчивый вихрь - но он мало что может сделать против угрюмого черного лома… Всегда очень уважал агрономов – они сильны в познании этой нашей черной земли; если бы каждый был крестьянином-агрономом, жизнь можно было бы устроить совершенно иначе…(а у меня даже кабачки не плодятся!)
2 книга:
Полуоборот назад, на умирающего, который что-то шепчет, наверное, на что-то жалуется. Долго жалуется и долго длится полуоборот назад.
А ещё есть полуоборот головы от жратвы. Это полуоборот вперед, взгляд от кормушки на жизнь.
Комм:
Не бояться трудных работ, не бояться опасных людей, не бояться операций, боли… - и даже умирать совершенно спокойно и с жесткой улыбкой (он с презрением относится к жизни и к людям и для него главное, что он никому не позволил загнать себя в подневольное положение обычного работника, сохранил свою свободу и волю…)
ЦИТАТЫ, Генис:
Я привык относиться к своему подсознанию снисходительно, как к разжиревшей таксе. Слепое и глухое, оно почти ничего не знает об окружающем. Из всех органов чувств у него одна интуиция. С женой оно познакомилось лет через пять, с сыном – через два, о коте – до сих пор не знает. Зато на смерть отзывается мгновенно, и покойники оказываются в моих снах быстрее, чем в могиле.
Комм:
Все евреи вот так же слепы и глухи к жизни – хотя, казалось бы, материалисты-реалисты самого прожженного и общественнического пошиба… Это кабинетные люди – они всегда в коробочках, вырваться из которых не могут, да и не желают – все улучшают комфорт внутри, надеясь достигнуть прямо там подлинного рая, обетованной земли… Жизнь на красивейшей и мягчайшей перине – чем не жизнь на облаках?! (помехой только пугливость в отношении покойников!)
Инет, Достоевский:
16 апреля. Маша лежит на столе. Увижусь ли с Машей?
Комм:
Класть покойников на стол – это уже какой-то культ смерти. Смерть на троне, а вокруг молящиеся ей… После чего следуют все эти бессмысленные посещения кладбища… Все, кто посещает кладбища – это пораженцы, они в принципе не могут быть христианами…
Нужна ли мне будет Маша на том свете? Вдруг увидимся и сразу разбежимся, уже совсем друг для друга чужие… Вдруг она на том свете в ведьму превратится? Вдруг там окажется целая сотня совершенно одинаковых Маш – и при этом мы начисто забудем свои пароли-имена… Вдруг таких же, как я, там окажется целая тысяча – и все человечество представится в виде гигантской волны существ с плавным изменением внешности…
3 книга:
Верь, верь. Надежда умирает последней, а до последнего дело никогда не дойдет, верь, верь…
Комм:
Да, есть вещи ужасней смерти (до которой дело дойдет). По-моему, даже просить милостыню (в наших-то северных холодных городах) хуже смерти… Все мерзкие вещи хуже смерти – которая ужасна, но не мерзка… (Мне иногда кажется, что большинство просящих милостыню могли бы этого не делать, но у них тянется к мерзости душа – а, допустим, убивать они уже не в состоянии! И что не подают им милостыню именно поэтому…)
2 книга:
"Когда умирает последний дневник…" (стихи библиотекарши Р.)
Комм:
Когда умирает последняя мечтательность и невинность… Если девочка рождается ангелочком, то потом она переворачивается, становится коварной и мстительной (к старости опять переворачивается и добреет). А если она рождается бесенком, то потом переворачивается и добреет (к старости, однако, может, например, сварливой стать). Тоже и мальчики – все переворачиваются в течении жизни по нескольку раз (еще и в зависимости от удач-неудач – от той же счастливой или несчастливой женитьбы), пробуют на зуб и добро и зло… Т.е. человек временами отталкивается от самого себя, как от постылой стенки, в которой разочаровался, он движется по жизни галсами, ведь в ней частенько ветер встречный…
ЦИТАТЫ, Olegern, Warrax:
Особенностью ислама можно считать, пожалуй, наличие своеобразного ангела-палача, ангела смерти Азраила. Азраил является в смертный час, чтобы своим мечом отделить душу от тела. Обычно он невидим, но, если кто ему не понравится, он может явить ему свой лик, а вид у него жуткий, у бедолаг как раз от этого происходит агония
Комм:
По-моему, про этого Азраила нынешние мусульмане уже предпочитают помалкивать… В христианстве всякие архангелы гавриилы и михаилы тоже почти испарились… В целом про ангелов уже почти не говорят… Может, оттого, что понимают: в мире машин они уже не могут появиться…
Инет, Соловьев:
Мертвые тела ограничены только в пространстве, но не во времени. Так, например, кусок золота занимает в пространстве совершенно определенный объем, имеет точные пределы, но он не имеет совершенно никакого отношения к времени. По случайным причинам он может тотчас же быть разрушен, но он может сохраняться, оставаясь тем же куском золота, – целые века, целые тысячелетия или, употребляя техническое выражение химиков, неопределенно долгое время. Во времени мертвые тела не имеют пределов, ничем не ограничены.
Комм:
Бессмертное золото… Но камни, например, все же медленно разрушаются… Я, кстати, так и не знаю в точности: превращаются человеческие кости в пыль со временем или бесконечно сохраняются? …Вообще говоря, сохранение себя бессмысленно, если вокруг тысячи твоих подобий… («Я больше не обнаруживаю своей уникальности и, значит, уже могу умереть»)
3 книга:
«Умри, но стань «профессионалом»!» - вот и умирают.
Комм:
Умри, но стань универсалом… (лишь универсалы не калеки – хотя из-за неправильного тренинга какие-то органы у них и слабаки-любители, а не силачи-профессионалы…)
2 книга:
Странно получается: баржа культуры-религии есть, а человека нет, творчество есть, а творца нет («он то ли рождается, то ли умирает, не трожьте его»)
Комм:
А все трудоголики словно и не люди. Эпицентр жизни – это взаимоотношения с другими людьми, а не баржа дел… (Достоевский, опять же, на это хорошо глаза открывает – после чего лучше начинаешь понимать и Христа - бродягу, а не трудоголика…)
ЦИТАТЫ, Человек Эпохи Вырождения:
Несколько лет назад от рака умирал его друг. Умирая, он пускал кровавые пузыри сквозь раскрошенные в конвульсиях зубы, тихо мычал, а глаза были совсем без зрачков, плавая в мутном мессиве нестерпимой боли. Проблесков разума уже не наблюдалось. Андрей с некоторым чувством гадливости наблюдал за предсмертным безобразием, в душе досадуя на приступ благородства, сподвигнувший его на роль сопровождающего к смертному одру. Сопровождал он жену, к тому же бывшую, отчего всё отдавало неким фарсом. Умирающий метался в пароксизме боли, эта блудливая стерва честно пускала сопли, мыслями блуждая по прайс-листу бюро ритуальных услуг. А он сумрачно раздумывал, за каким хреном припёрся с отдачей последнего долга этому отупевшему телу. Спустя честные полчаса, он решил увести безутешную вдову, и уже пропустив её вперёд, услышал глухой, но ясный голос: «прощай… Андрей…. Машке помоги….меня закопать…не жгите…жену свою….не оставляй….никогда..». Поражённый, он смотрел в чёрные провалы под надбровными дугами, осознавая, что умирающий АБСОЛЮТНО НОРМАЛЕН, нормален настолько, что думает о его проблемах.
Комм:
Этот Андрей приличный гад и все время привирает… - бьюсь об заклад, что без прожиди тут обойтись не могло! (разве умирающим в такой боли наркотики не дают? Скорее всего, никаких кровавых пузырей не было, а было именно забытье…)
Инет, Соловьев:
Смерть – это финал оперы, последняя сцена драмы; как художественное произведение не может тянуться без конца, но само собою обособляется и находит свои границы, так и жизнь организмов имеет пределы. В этом выражается их глубокая сущность, гармония и красота, свойственная их жизни.
Если бы опера была только совокупностью звуков, то она могла бы продолжаться без конца; если бы поэма была только набором словом, то она также не могла бы иметь никакого естественного предела. Но смысл оперы и поэмы, их существенное содержание требуют финала и заключения.
Комм:
«Предел» это одно, а смертные муки – это другое (опера – это одно, а жизнь человеческая – это другое). Кажется, я и у других встречал такое: «сделать из своей жизни произведение». Нелепость – все равно, что скульптор, который выбрал своим материалом не глину, а воду. Мы рассыплемся в прах, и наши дела рано или поздно – скорее рано, чуть ли не сразу – за нами последуют. Конечно, кто-то делал все эти вещи, дома, но они ведь не именные, безличные; или кто-то, как я, продолжает своей писаниной переполнять огромную Библиотеку – но ведь книги уже почти никто не читает… Когда чего-то становится слишком много, то это повод упразднить все… Мне даже кажется, что избранных берегут не как реальных авторитетов, учителей и образцов для подражания, а как намек на исключение, счастливый случай и возможность иной судьбы для любого человека. Эти мавзолеи для лениных, хранящихся как экспонаты в музеях и образцы различных человеческих пород и природ… Мы как фонтан, что при жизни вздымается вверх, словно бы растекаясь по древу, но сразу после ее окончания все опадает и остается лишь лужа под чужими ногами…
3 книга:
«Стою на середине склона, не могу дальше идти» - «Почему?» - «Застрял. Теперь завод надо строить, чтобы произвести помогающее подниматься изделие, а я лесник, а не строитель заводов из ничего, а тут и лесов-то вроде нету; вроде был, но что-то не вижу его...» (Вот так буднично, бывает, кто-то говорит: «Ой, что-то с сердцем» - и через 5 минут умирает…)
Комм:
Да, даже интересно, когда и как я умру – ведь мне уже удивительно, что я столько на грани остановки того же сердца прожил… Каждый год случаются периоды, когда она совсем неподалеку… Видимо, все же в старости будет основная схватка…
2 книга:
По ТВ: в больнице тайком провели эксперимент над ребенком, дав ему сомнительное сильнодействующее средство – в итоге, он совсем плох, у него отнялась вся нижняя часть тела. Такой нежный тонкий мальчик. Вот чем должны заниматься репортеры /и Невзорову многое бы простилось за такие репортажи, если бы и в них не доминировала грязная политика/. …Молча умирает. За каждую слезинку такого мальчика я вешал бы по одному прохиндею из той больницы. Причем, тут наверняка японцы замешаны: явно запретили делать иньекции своего препарата, а тайно и за деньги сговорились «попробовать».
Комм:
Цивилизация – это гладкая асфальтированная дорога, но чуть в сторону от нее - и уже идут сплошные кусты и канавы, где даже мучают и убивают детей… (да и на самой дороге постоянно случаются аварии) Я бы даже сказал, что цивилизация обожает выбрасывать людишек на обочины «прогресса», ей необходимо, чтобы по краям лилась кровь рекой – прогресс требует жертв! (Без них кто бы стал ценить сей скучнейший островок стабильности?)
ЦИТАТЫ, Бухарин – Сталину:
д) если мне будет сохранена, паче чаяния, жизнь, то я бы просил (хотя мне нужно было бы поговорить с женой):
*) либо выслать меня в Америку на N лет. Аргументы за: я провел бы кампанию по процессам, вел бы смертельную борьбу против Троцкого, перетянул бы большие слои колеблющейся интеллигенции, был бы фактически Анти-Троцким, и вел бы это дело с большим размахом и прямо с энтузиазмом; можно было бы послать со мной квалифицированного чекиста и, в качестве добавочной гарантии, на полгода задержать здесь жену, пока я на деле не докажу, как я бью морду Троцкому и К° и т. д.;
**) но если есть хоть атом сомнения, то выслать меня хоть на 25 лет в Печору или Колыму, в лагерь: я бы поставил там университет, краеведческий музей, технич. станции и т. д., институты, картинную галерею, этнограф-музей, зоо- и фито-музей, журнал лагерный, газету.
Словом, повел бы пионерскую зачинательскую культурную работу, поселившись там до конца дней своих с семьей.
Комм:
Помечтал перед смертью… Говорят, он тоже кого-то благословлял на смерть? …Вроде много читал о тех деятелях, а все еще мало их понимаю… Явно мог он быть именно таким, как мечтает… А Сталину, конечно же, гореть в аду – и никакие «индустриализации» ему там не зачтутся… Это обычнейший восточный деспот – вроде тех же Хусейна и Каддафи… – которые ведь тоже много сделали для своих стран – но убивали - а значит достойны ненависти и смерти…
Все убийцы будут гореть в аду, а все мирные грешники все же попадут в рай?! Да, но есть еще и одобрители убийств – и их среди мирных чуть ли не подавляющее большинство (я сам не раз и не два одобрял убийства, а?! И каждый день жрал чье-то нежное мясо…)
Инет, Соловьев:
Закон жизни, как я уже сказал, есть совершенствование, то есть движение жизни есть не что иное, как переход от низшего состояния к высшему. Уже из этого простого определения видно, что это движение не может идти без конца. В самом деле, что бы мы ни разумели под совершенством, какое бы понятие мы ни имели об идеале, к достижению которого природа стремится в организмах, – мы не можем полагать, что совершенствование идет без конца и предела. Понятие о бесконечном совершенствовании невозможно, то есть оно заключает в самом себе непримиримое противоречие.
Действительно, представьте себе совершенствование без конца, то есть представьте себе ряд степеней, идущий беспредельно, из которых каждая степень выше предыдущей и ниже последующей, – и вы увидите, что самое понятие о совершенствовании разрушится и исчезнет. В самом деле, тогда мы должны будем принять, что совершенного или идеала нет, что совершенство в полном смысле слова не существует. Так, когда говорят, что параллельные линии пересекаются на бесконечном расстоянии, то это значит, что пересечение их вовсе не бывает. Притом если совершенство недостижимо, то каждая степень к нему равно далека от цели; следовательно, разница между степенями не существует. Так, в прямой линии, какую бы точку мы ни взяли, мы должны сказать, что она так же далека от конца линии, как и всякая другая точка; подвигаясь от одной точки к другой, мы не можем утверждать, что приближаемся к концу, так как конца у прямой линии вовсе нет. Так точно, – переходя от одной степени к другой в бесконечном ряду степеней, мы не можем сказать, что мы от степени менее совершенной переходим к более совершенной; все степени, очевидно, будут равны, одинаково несовершенны, одинаково далеки от совершенства
Комм:
Все это очень интересно, только закон жизни все же другой: жизнь человека слишком трудна, неизменна и гибельна, чтобы говорить о каком-то прогрессе – и о подъеме себя к божественному состоянию. И все монахи и «праведники» лишь делали вид (ложь во спасение) и занимались самовнушением (в итоге, никогда не отличаясь от тех же фарисеев по сути). Закон жизни в отчаянной борьбе с этой гибелью в нас и вокруг – борьбе за спасение, а не за идеальное существование… Но за спасение не только свое – надо внести вклад и в спасение всего человечества… Это похоже на работы на крупнейшей аварии, каком-нибудь прорыве крупной плотины… Да, земля – это планета Авария… И праведники, как и прочие богачи на ней играют лишь роль кровососов… Кого Христос назвал праведником? Чуть ли не Лазаря – который всего лишь подыхал в подворотне… Ее, праведности явно и очевидно были лишены даже первейшие апостолы, Павел и Петр… Да и сам Христос - возопив и возроптав на кресте! («Все согрешили, все до одного»)
Цивилизация пытается сковать аварийные «стихии» геометрией и украсить все пластмассой, но это ведет лишь к удушению жизни с одной стороны и накапливанию энергии Большого Взрыва с другой… Аварийность может быть преодолена лишь в единстве с природой, т.е. в объятиях с этими стихиями, с этой аварией (что очень хорошо показали Толстой и Достоевский)
3 книга:
От «не знаю» умирает голова, а от «не хочу» душа - я и не хочу... Или, разве, вот это все-таки немного попробовать?.. «В этой коробочке снег, в той книжечке сопли, простуда, но вот крышка достаточно твердая для того, чтобы пока сохранялась надежда...»
Комм:
Сейчас я больше знаю, чем хочу (однако, не знаю, что хотеть?!). В первой половине жизни преобладают хотения, во второй знания – а посередке кризис, прижизненные смерть и воскресение, страшноватый переход к духовности…
2 книга:
«Час пик» – тараторят 20 минут, что-то выхватывают на лету и: «всё, ваша жизнь кончилась» – я бы в эти минуты сосредоточился: «т-ссс, давайте лучше помолчим и посмотрим друг на друга и себя». Меня бы вывели плачущим от умиления…
Комм:
Да, мы секунды смотрим друг на друга (правда, часто они повторяются – но складываются ли? Может быть, это лишь бесконечная прокрутка одной и той же секунды…)
ЦИТАТЫ:
В сентябре golev и его пассажирка medvediki попали в аварию, которая широко обсуждалась в ЖЖ. Дело в том, что, хотя блоггеры "отделались" разбитой машиной и ушибами, в катастрофе, которая произошла по вине девушки, находившейся за рулем буквально летевшего по встречной полосе "Лексуса", насмерть разбился пассажир этого автомобиля, помощник министра экономического развития Игорь Коньков. В результате столкновения погибли также люди, ехавшие в автомобиле "Жигули" с калмыцкими номерами. В ходе обсуждения блоггеры мрачно предрекали, что дело будет "спущено на тормозах" и виновница не понесет заслуженного наказания. По всей видимости, их прогнозы оправдались: по сообщениям СМИ, расследование пришло к выводу, что ее даже не за что оштрафовать.
Комм:
Пробил этого Игорька по инету – и там вновь речь об убийстве: его сынок Марк (!) убил свою девушку, а Игорек у нас уже в крупных бизнесменах… (и вновь сплошные отмазки – у евреев и в прокуратуре все схвачено, их не только в СМИ 90 процентов…)
Инет, Соловьев:
Часто в продолжение десяти, даже двадцати лет зрелого возраста мы не замечаем почти никакого различия, производимого годами; все силы телесные и душевные достигают наибольшей энергии и действуют в полной гармонии; характер, образ мыслей, голос, движения и пр. – все определяется, теряет подвижность и шаткость, свойственные юности, и принимает неизменные формы. Очевидно, организм достиг полного своего раскрытия; он не изменяется, он держится на этой высоте именно потому, что выше подняться уже не может.
Так что когда начинаются изменения, когда неостанавливающееся движение жизни производит в организм новые явления, то эти новые явления уже не могут быть ходом вперед; они необходимо представляют понижение, упадок; они ведут к дряхлости и смерти.
Вы видите, что организмы подчинены следующей неизбежной дилемме:
Если бы какой-нибудь организм мог совершенствоваться без конца, то он никогда бы не достигал зрелого возраста и полного раскрытия своих сил; он постоянно был бы только подростком, существом, которое постоянно растет и которому никогда не суждено вырасти.
Если бы организм в эпоху своей зрелости стал вдруг неизменным, следовательно, представлял бы только повторяющиеся явления, то в нем прекратилось бы развитие, в нем не происходило бы ничего нового, следовательно, не могло бы быть жизни.
Итак, одряхление и смерть есть необходимое следствие органического развития, они вытекают из самого понятия развития.
Комм:
Этот Соловьев мне напомнил Бухарина (о котором речь шла чуть выше). Тому ведь пришлось помирать в самом расцвете и собственных сил и своей позитивистской веры в будущее… И вот до чего может доводить эта слепая фанатичная вера: смерть необходима развитию! (а значит и убийства?!...) Если бесконечности нет, то нет и никакого развития, а?! Разве может быть потолок идеалом?! …Они помешаны на развитии как недоразвитые! Как муравьи – которые вполне возможно неутомимо развиваются в своих муравейниках, и ведь действительно достигли удивительных – для муравьев - успехов… Мне-то кажется, что бесконечность – да и цикличность – мира очевидны – и они убивают на корню ложную идею развития. Ни муравью, ни даже обезьяне никогда не превратиться в человека – и человек никогда не превратится в «окончательного бога»… Человек должен стремиться к возрастанию божественного в себе, но это нужно ему для конкретных дел у него под носом – а дальше ему не стоит заглядывать, головенка закружится… Смерть превращает этот мир в катастрофу – и вести себя надо как ведут себя при катастрофах – где божественные силы, конечно же, необходимы тебе… Т.е. в борьбе с катастрофой происходит катастрофическое же развитие человека, но профессорской (шире - цивилизационной) правильности в нем нет никакой…
3 книга:
Недавно ожесточился на похоронах богатого - если человек умирает богатым, то он заведомо сделал не всё, что мог, в этом, так или иначе, ужасающе бедном мире…
Комм:
Да, богатства – это средства, которые ты должен отдать – получая взамен счастье дающего…; все иное в них бессмысленно (Лимонов вновь высказал свою идею, что наследств надо лишать – чтобы никто не копил для наследников и чтобы те, начиная с чистого листа, получали настоящую закалку… Жаль, на практике это не исполнимо – и даже странно слышать подобные утопические наивности! Но, кстати, с христианством очень хорошо перекликается… И ведь нынешние богатства настолько ничего не значат, что даже имеющий их должен жить как не имеющий…)
2 книга:
Прочел пару рассказов Буццати: таких писателей читать, всё равно что с туберкулезными больными общаться. …Спектакли разыгрывает, делает музыку из собственного умирания.
Комм:
Все «искусство» смертельно опасно – полезно лишь настолько, насколько преодолевается реализмом, духовностью или абсурдизмом художника… (А так как будто не 20 лет с гаком назад, а вчера написал – я все тот же?! Такая устойчивость и неизменность уже намекает на бессмертие мыслей моих!… Я им служу, а не они мне…)
ЦИТАТЫ, Синельники:
на одной из остановок по пути следования произошла драка между пассажирами автобуса и местными жителями какого-то селения. Дрались на ножах, но всё обошлось без смертельного исхода, вот только мы потеряли два часа
Комм:
Пассажиры тоже были с ножами?! (Иногда так спешишь, что даже чьи-то смерти по дороге не имеют большого значения… - может быть, даже и твоя собственная?! Вообще, безумие подстерегает нас на многих дорогах – и только тот, кто никуда не стремился, об этом не ведает… Любое стремление – часть нашего безумия?! Все вдохновения безумны?! Не случайно же настолько широко употребляется запрещенное Богом слово «дурак»…)
Инет, Соловьев:
при высокой умственной деятельности ум остается светлым и сильным до глубокой старости, почти до последних ее минут, так что человек не переживает своего ума. На этом основано справедливое мнение о мудрости старцев, убеждение в том, что развитие их умственной жизни не падает и в глубокой старости. Если же старики нередко возбуждают неприязнь своими рассуждениями, то едва ли справедливо обвинять при этом их ум; он, вероятно, еще способен действовать не хуже, чем в их молодые годы, если же не действует, то только потому, что иногда не имеет власти, что власть принадлежит страстям, привычкам, всему грубому осадку, долгой жизни, всей ее низшей сфере.
Комм:
Соловей продолжает свои песни (я даже подозреваю, что он единоплеменник нынешнему Соловьеву, Владимиру с Центрального Телевидения…) Дело не в уме, а в накопленных знаниях и опыте… И светлым и сильным ум остается только у светлых и сильных людей…На ум (!) приходит академик Дмитрий Лихачев: он явно изображал из себя умного и светлого – но разве был таковым?! Что после него осталось? А с другой стороны, у многих стариков преобладает скепсис – таков их жизненный опыт. И это едва ли не приговор им самим… Они умирают, окруженные шлагбаумами, которые выросли из-за неправильности их жизней (не дай Бог и мне так кончить! Боже, спаси и сохрани… Хотя безрезультатность всех моих усилий и очевидна…)
3 книга:
Если выбирать между неоклассиками и варварами, то я, наверное, выбрал бы последних - с ними легче и жить и умирать. Нормально закопают… - а у тех даже под землей от холодного лака не скрыться… Когда-нибудь многие будут как от чумы бегать от того, что сейчас считают богатством...
Комм:
Вообще-то, хрен редьки может оказаться не слаще, только переедаю я редьки… Столкнуть бы неоклассиков с варварами, а самому спокойно пожить в сторонке… Ведь и те и другие язычники… Кстати, есть подозрение, что именно в те бесполезные для прогрессов века, когда крушилась Римская империя, как раз и было раздолье для стремившихся к личному счастью и праведности…
2 книга:
И во мне были и Голядкин, и Смердяков (это тот, что всё на Францию указывал), да и сейчас есть, только уже довольно глубоко закопаны; надеюсь, тихо умирают, отжив свой век (а может они и здоровее, чем думаешь: вдруг откроется дверь, и они войдут, и провалится пол под ногами).
Комм:
«Не трогай говно – не завоняет» - может, голядкины во мне только заснули, нетронутые; может, они даже бессмертны…; спят и только тихо срут раз в сутки…
ЦИТАТЫ, Тургенев:
Вспомни смерть ее матери, ее мужа, ее отца... Это хотя бы кого запугало…
Я как-то сказал ей, что все мы, современные люди, надломленные... "Надламывать себя не для чего, - промолвила она, - надо всего себя переломить или уж не трогать..."
Комм:
Она хотела сказать, что со своей надломленностью нечего нянчиться – надо или переломаться и заново жить или уж лечиться, так сказать, лежа, а не ходить и ныть… Обычная крестьянская психология, малость, конечно, коротковатая и жесткая, чуждая опасливых, но любопытных экспериментов с надломами… Между горожанином и крестьянином пропасть – но оттуда сюда и отсюда туда все-таки переходят?! Пусть и с великим трудом (для которого у городских крестьян есть закалка, а у крестьянствующих горожан есть свежий воздух и природа…)
Инет, Соловьев:
Вообще, смерть замечательна своей быстротою, она быстро низводит организм от состояния деятельности и силы к простому гниению. Как медленно растет и развивается человек! И как быстро, по большей части, он исчезает!
Причина этой скорости заключается именно в высокой организации человека, в самом превосходстве его развития. Высокий организм не терпит никакого значительного нарушения своих отправлений, тогда как низшие организмы не уничтожаются при самых сильных изуродованиях. Есть животные, которых можно резать на части, – и каждая часть останется живой.
Высокое и стройное развитие не терпит понижения, поэтому понижение обнаруживается как трагический удар, разрушающий все здание организма.
С этой точки зрения смерть есть великое благо. Жизнь наша ограничена именно потому, что мы способны дожить до чего-нибудь, что можем стать вполне человеком, смерть же не дает нам пережить себя.
Комм:
А с другой точки зрения смерть и ребенка запросто убьет - и даже миллион детей. И ей дела нет до полноты нашего развития – и до того, какие пирамиды из спичечных коробочек мы выстраиваем (их действительно лучше не оставлять надолго – показать стоящими и тут же разрушить…)
И прочие рассуждения его чисто декадентские – только хрупкие организмы разрушаются быстро (хорошее название для романа: «Призрачный профессор»!)
3 книга:
«Врезалась в дерево машина. Заходило солнце, слепя водилу, который, истекая кровью, умирал...» (Нет)
«Врезалась в дерево машина. Заходило солнце. Водила поскорее оглянулся, в надежде, что рядом в дерево врезался еще кто-то...» (Нет)
«Врезалась в дерево машина. Заходило солнце и ругался водила, глядя на свою разбитую деревом машину...» (Нет)
«Врезалась в дерево машина. Заходило солнце. Водила, истекая кровью, лежал в траве, а мимо дерева, не зная, каким оно быть может судьбоносным, ехали машины...» (Нет…)
Комм:
В России две беды: дураки и дороги – но минус на минус – плюс: дураки на дурацких дорогах поневоле ведут себя осторожно (кстати, только дураки все еще не могут понять, что наш климат западные дорожные технологии отторгает… - к примеру, у нас всего пару месяцев бывает тепло и сухо…)
Любой водила – это тысячи точнейших движений – и как же при этом у любого такие дурацкие мозги?!
2 книга:
…В каких кошмарах пребывает бездыханный, при каком искусственном дыхании пребывает тот, кто за работой…
Умираю от грехов своих и ругаю себя, умирающего.
Комм:
Это и о себе… (и, опять же, я мало изменился) Видимо, у всех трудоголиков крайне неприятные ощущения при засыпании (за исключением тех дней, когда они настолько продвинулись, что удивили самих себя…; или тех дней, когда их хвалили – их же редко искренно хвалят, все считают их труд само собой разумеющимся…) Трудоголики – это проклятые? И они безуспешно пытаются искупить свое проклятие (и на том свете попадут в ад, из которого и вышли?! …В том аду они будут мерзнуть в ожидании новой работы…)
ЦИТАТЫ, Тургенев:
Я понимаю, что в это мгновенье и в ней и во мне живет одно и то же чувство, что между нами нет никакой разницы. Мы торжественны; в каждом из нас горит и светится тот же трепетный огонек.
Смерть налетит, махнет на него своим холодным широким крылом…
И конец!
Кто потом разберет, какой именно в каждом из нас горел огонек?
Нет! это не животное и не человек меняются взглядами…
Это две пары одинаковых глаз устремлены друг на друга.
Комм:
Огоньки вовсе не индивидуальны! Индивидуален и конкретен – хотя и является общим для всех - лишь тот мир, который они освещают… (Его огонек в этот миг видел маленькую жизнь, окруженную смертью и свое сходство с собакой, а ее огонек выражал собачью преданность и желание ласки или какой-то подачки…)
Инет, Светлов:
На наших глазах совершается знаменательный поворот в науке от материализму к идеализму, и сама наука встает на защиту христианской веры. В марте 1895 г. в центре европейской научной жизни, в Парижском университете, проф. Арман Сабатье от имени науки, стоящей на почве эволюционизма, выступил с рядом лекций на защиту христианского учения о личном бессмертии… Быть может, задача, которую взял здесь на себя ученый, выходит за пределы науки, но важно то, что наука в настоящее время начинает становиться в правильные отношения к христианскому учению о бессмертии. Если бы наука отказалась подтвердить это учение, то она не откажется признать себя бессильною опровергнуть или отвергнуть учение о бессмертии.
Комм:
Существует ли наука вообще или же все настоящие эврики порождены всего лишь приметливостью здравого смысла?! (не случайно же она загибается вместе с ним…) Ведь странно было бы считать, что в искусствах, в политиках, в других духовных сферах прогрессы явно соседствуют с регрессами, а вот в науках у нас сплошная благодать, просто давно уже непонятная простым смертным… Узкие специализации, к которым все пришли, с одной стороны позволяют поднять свои пики – но и делают всю конструкцию крайне хрупкой, готовой распасться чуть ли не на атомы… (о жизни и смерти заново они будут думать лишь после разрушения…)
3 книга:
«...Но и это только твое мнение» - «Нет, милый мой: твое мнение - только твое, а так, как я, думают миллионы» - «И миллионы умирают. И миллионы ошибаются - потому и умирают...»
Комм:
Миллионы слушают попсу, смотрят сериалы, раскатывают на мыльницах… - нет, миллионы слишком дискредитировали себя и об их вероятной смерти жалеть все-таки не стоит. Это «широкая дорога» из Евангелия… Уходите с широких дорог, уезжайте из многоквартирных домов, увольняйтесь из больших корпораций - в конце каждой тропинки стройте избушку для новой жизни себе… Быть может, надо строить избушки размером с палатку?! Только для ночевки… Или даже ничего не строить, а именно палатками и обходиться… - и кочевать!
2 книга:
…всюду развалины, паутина и грязь. Паутина – дух умирания…
Комм:
С паутинами всю дорогу веду ожесточенную борьбу, причем убиваю и самих пауков (хотя они и пустили слух, что их нельзя убивать!) …Но не культура ли во мне ими так возмущается? – если бы по настоящему опростился в деревне, дал бы всему живому буянить по полной и уже ничем не смущался… (Впрочем, тамошняя реальность населена немногим более, чем моя виртуальность – где так же буяню… А если деревни снова как следует населить, то мигом начнется русский орднунг, от которого и запить недолго… На самом деле любой коллектив пахнет райским коммунизмом, но на деле всегда оборачивается сталинизмом (сняты ли фильмы на эту тему, написаны ли книги?) И все спасение – в жизни в усадьбах, в личных маленьких крепостях?! (в новом, мелко-частном феодализме)
ЦИТАТЫ, Тургенев:
Идет трескучий разговор об одной известной певице. Ее величают божественной, бессмертной… О, как хорошо пустила она вчера свою последнюю трель!
И вдруг – словно по манию волшебного жезла – со всех голов и со всех лиц слетела тонкая шелуха кожи и мгновенно выступила наружу мертвенная белизна черепов
Комм:
Да, все оперы мертвы, но мертвецов-то все больше, поэтому, говорят, у театров вполне оживленно (т.е. не оживленно, а величественно?! Хотя и оживлением кто же побрезгует – разумеется в заданных рамках - что оперы, что футбольного поля…)
Инет, Светлов:
Вера, основанная хотя бы и на хороших доводах, не будет ли тою верою, о которой один из наших верующих поэтов сказал, что даже «и вере могила темна»?
Комм:
Умирая, надо не о могиле думать, а о небесах… Если думаешь таки о могиле, то ты неверующий! И хреновый поэт… (Такой вере и сортирная яма темна… Сейчас, правда, мало кто видит деревенские сортиры, но яму представить слишком нетрудно…)
3 книга:
Хорошо, что я умираю и больше не совершу ни одной ошибки. Они с семи лет преследовали меня; несовершенство липло ко мне, и чем только не мылся - всё равно только болит голова. Может, и сейчас я все же ошибаюсь, может быть, даже ошибочно умираю...
Комм:
Как бы действительно так не умереть – не хочется верить, но вероятность такой смерти у меня чуть ли не 50 процентов (по крайней мере, чуть ли не каждый день примерно так засыпаю – даже и без головной боли…) Ни усовершенствоваться, ни стать более счастливым – или хотя бы более успешным – мне не удается. Хотя кругом громоздятся уже целые Гималаи из вполне вроде бы съедобных и даже очень полезных плодов, мною выращенных и даже выведенных, изобретенных (вида, правда, страшноватого для тех, у кого нет привычки…)
2 книга:
«Головы» - умираешь от отчаяния, отрешаешься от своей суеты, а в отрешенности находишь надежду.
Комм:
Может, потому и творю, что постоянно умираю (как и Павел…) Перестав умирать, мигом бы расслабился и погрузился в беспечную нирвану? А наоборот почему нельзя: сначала расслабиться и тут же перестать умирать?! Я словно бы должник своих рудников, словно нанятый на них наемный работник… И у меня же просто нет навыка свободной счастливой жизни (хотя разве я десятилетиями не ездил на велосипеде по лесам? Разве каждым летом я не счастлив? – хотя опять же чрезмерно погребен урожаями… Сейчас ноябрь, но ляжет белый снег и я снова буду счастлив… И нельзя не быть счастливым во все солнечные дни…)
ЦИТАТЫ, Тургенев:
У бабы вдовы умер ее единственный двадцатилетний сын, первый на селе работник.
Барыня, помещица того самого села, узнав о горе бабы, пошла навестить ее в самый день похорон.
Она застала ее дома.
Стоя посреди избы, перед столом, она, не спеша, ровным движеньем правой руки (левая висела плетью) черпала пустые щи со дна закоптелого горшка и глотала ложку за ложкой.
Барыня не вытерпела наконец.
– Татьяна! – промолвила она. – Помилуй! Я удивляюсь! Неужели ты своего сына не любила? Как у тебя не пропал аппетит? Как можешь ты есть эти щи!
– Вася мой помер, – тихо проговорила баба, и наболевшие слезы снова побежали по ее впалым щекам. – Значит, и мой пришел конец: с живой с меня сняли голову. А щам не пропадать же: ведь они посолённые.
Комм:
Баба сходит с ума, а барыня, как водится, сумасшедшей силы дура – двойной перекос… Всем отчаявшимся надо жизнь облегчать, а всем дуракам – осложнять… Всякий дол да наполнится, всякий холм да понизится… Уравниловка? Но чем равенство отличается от уравниловки?! И разве истинно увлеченный и истинно талантливый человек не имеет награды в себе самом?! Разве, например, мне так уж нужны огромные вознаграждения?! Я был бы вполне удовлетворен одинаковой обеспеченностью для всех – снимающей преграды между людьми, снимающей горе и дурость и оставляющей человеку время подумать… (хотя горе от смерти все же не снять… – да и горбатого дурака только могила исправит… Это как с вхождением Израиля в Палестину – все нынешние должны уйти на тот свет, они уже горбатые от горя или пузатые от довольства…)
Инет, Светлов:
«Мы желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор. V, 8); «имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Фил. I, 22), «ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (21) – вот язык, каким говорит о смерти истинная вера в бессмертие, равная уверенности, твердому убеждению или знанию!
Комм:
Для меня все же Христос как человек-невидимка… Как глава ангелов?! …Для меня скорее Христос – это жизнь, а не жизнь – это Христос; т.е. жизнь важнее того, как называется ее божество; жизнь должна наполняться духом, а не именами… Благополучие моей жизни приводит к благоденствию Христа во мне; да, я должен сделать из себя хорошее жилище для Него – но у меня это не очень получается (у меня не только живот постоянно побаливает – ровно таковы же боли и у самого Христа во мне…; потому как ровно настолько же неправильна жизнь моя во всем…)
И смерть сама по себе никак не может быть приобретением… Желающий смерти грешит… Приобретением являются только не тщетные дела (если таковые бывают!) Просто Павла преследовали, и потому достойная смерть стала частью его дела, его служения…
3 книга:
Звоню приятелю, чтобы дал кассет послушать - несет какой-то крутой бред, что-то знакомое: сегодня крутой бред несли и все три конторы, отвечающие за ремонт моего водопровода, и тот мастер, что мой телек чинит, и еще два моих приятеля, и брательникова подруга. Я даже котенка лечить к ветеринарам не понес - у них наверняка крутой бред. Давай, котенок, умирать из-за денег без друзей и музыки, я - до завтра, а ты - наверно, навсегда…
Комм:
Опыт может научить под бред не подставляться, на людей не надеяться – и тем он нашу старость продлевает – но позитивной программы в этом, конечно, мало (любой мудрец – стоик как Сенека и скептик как Соломон)
2 книга:
3. "Вынуждены были...» /идти на гитлеровские войны/
Умирать надо было за грех свой и народа. Ведь власть сделали властью - слабый человечишко без помощей и попустительств никак сильным не станет. "Лучше буду других убивать, чем сам умру".
Комм:
А как трудно пойти против народного ура-патриотизма… Он и у нас порывается вспыхнуть… (и не будь засилья евреев таки полыхнул бы?!)
Смог бы я сам умереть, лишь бы других не убивать? (не говори «гоп», пока не перепрыгнешь… Все горожане заведомо слабаки и извращенцы и для них никакой подвиг невозможен… Вся надежда, что я-то в пригороде живу!)
ЦИТАТЫ, Тургенев:
- И с чего ей было помирать то? Молодая! здоровая!… В един день холера порешила.
– И добрая она была у тебя?
– Ах, барин! – тяжело вздохнул бедняк. – И как же дружно мы жили с ней! Без меня скончалась. Я как узнал здесь, что ее, значит, уже похоронили, – сейчас в деревню поспешил, домой. Приехал – а уж заполночь стало. Вошел я к себе в избу, остановился посередке и говорю так то тихохонько: «Маша! а Маша!» Только сверчок трещит. Заплакал я тутотка, сел на избяной пол – да ладонью по земле как хлопну! «Ненасытная, говорю, утроба!… Сожрала ты ее… сожри ж и меня! Ах, Маша!»
– Маша! – прибавил он внезапно упавшим голосом. И, не выпуская из рук веревочных вожжей, он выдавил рукавицей из глаз слезу, стряхнул ее, сбросил в сторону
Комм:
Неужели такие интимные вещи рассказывал, да еще и в таких живописных подробностях?
От противного смерть заставляет поверить в Бога – раз есть окончательная смерть, то должна быть и окончательная жизнь (ведь все-таки земля – это и очевидный праздник жизни)
Инет, Светлов:
Смерть – ничто, она не способна ничего отнять у того, кто имеет жизнь; жизнь сильнее смерти и собственно смерти нет, потому что нет конца жизни, уничтожения!
Комм:
В середине дня, разгоряченному движением так кажется – но приходит ночь, и верх берет усталость…
Смерть-16
© Copyright: Иноверец, 2023
Свидетельство о публикации №123011803040
Свидетельство о публикации №123011803040
Рецензии