инфанты

у малины гребёт рыже-белая кура,
клюнув для разнобразья пастушию сумку,
пацанва у магаза старательно курит,
и дорогу одна переходит старушка

ночь повесила- голову, тянется вечер-,
тишина в деревянном угрюмом домишке,
задувает по окнам сев.-западный ветер,
и на столике ручка сто лет как не пишет

лишней, плачет сестрица, не ждёт непогоды,
дождь по окнам струится, flow down по стёклам,
я далась бы от грусти какому угодно,
в городах-миллионниках много народу

снег растает, ручьи потекут по дорогам,
загляденье - деревья в невестном наряде,
и мимоза раскрыла листки-недотроги,
и никто из толпы не останется рядом

леди grEEn sleeves ревёт под цветущей сиренью,
ей плевать в самом деле, каприз - преходящий,
соловьи вечерами заливисто пели,
подвывали - несчастными - звери из чащи

я прикрою глаза, и увижу столицу,
мы бродили с тобою по пыльному парку,
и река убегала по венам к заливу,
и смотрели детишки на нас виновато

я всё вру: ни тебя, ни инфантов, ни river,
зимний полдень стучит каблучками по насту,
разбросались по пОлу пестринки-соринки,
и который из снимков в бошке.. - настоящим?

и становится чёрным последнее время,
и кошмар из него душит мозг starry night-ом,
и любого теряется смысл говоренья,
и я форму сменяю легко человечью,
и таращусь в окошко изюмом из каши