Ураган в ночи

Ураган в ночи
(поэма)

В 2004 году, 2 ноября на Японском море Российское судно "Вест", потерпело крушение. По воле судьбы из 27 членов экипажа выжил только один матрос - лезгин, житель села Чпир, Сефер Жамирзоев.



I часть

Не видать ни зги кругом
Осенью в ночи.
На Японском море шторм
Ледяных пучин.

Бьются волны о волну,
Падая стеной.
Рвёт сердца напополам
Урагана вой.

С воем тем смешался крик
Горестных сынов.
Скольким жизням в этот миг
Кануть суждено!..

Ни души за сотни вёрст-
Только рёв и свист.
На Японском море шторм
Апокалипсис.

Щепкой поглотила враз
Бездна теплоход.
Лишь одна душа спаслась
В круговерти вод.

В гневе стонущих глубин
Ночи роковой,
Бился с волнами один
Горец удалой.

То подбросит вверх волна,
То назад вернёт.
Кружит парня яростно
Волн водоворот.

Крепко он бревно схватил,
Чтобы не пропасть,
Изо всех стараясь сил
Духом не упасть.

На Японском море шторм,
Мрак царит ночной,
Чтобы не глотнуть воды,
Сжал он рот рукой.

Зубы выбивают дробь,
В кровь язык распух,
Но не в силах был сломить
Шторм тот горца дух.

Плыл бесстрашно по волнам,
Жаждой жизни полн.
Рассвирепевшим валам
Не сдавался он.

На спине гидрокостюм
В клочья разнесло.
Быть одной беде иль двум,
Было всё равно.

Плот не слушался в руках,
Разбивал лицо.
Может ли, чтоб в жизни так
Сильно не везло?

Крепко-накрепко себя
Привязав к бревну,
Не желал он, жизнь любя,
Уходить ко дну.

Поутру на море гладь
Золотит волну...
Море вздумало солгать,
Скрыть свою вину.

Только в ночь ту матерям
Сердце разорвав,
Волю жить отобрало,
Сыновей забрав...   


 II часть


Кто он, что в негожую
Ночь в беду попал,
Жизнь свою пригожую
Бездне не отдал?

Крепкий, ладно скроенный
Божьею рукой,
Словно из гранитных скал,
Пяхлеван-герой.

Переживший буйство сфер,
Ураган в ночи.
Звали молодца Сефер
Из села Чпир.

В ночь ту он не мог понять,
Явь то или сон.
Точно в сказке, как Синдбад-
С морем бился он.

Находясь в морском плену,
Веры не терял.
И, как Шарвили* в горах,
Он порой кричал.

А порою вскинув взор
К небу, он стонал,
Вспомнив боль минувших дней,
Горькую печаль:

Там, где солнышко в зарю
Прячется за склон,
Там он мать похоронил
Под могильный холм.

И к могилке теплой, той,
Он лицом  припал.
Проведя по ней  рукой,
Маму приласкал.

Так в воспоминаниях
Полдень наступил,
Тело стало каменным,
Он лишался сил.

Вдруг от дум его отвлёк,
Шум издалека.
В синем небе самолёт
Резал облака.

Сделав круг, взмахнув крылом,
Скрылся тот же час.
Неужели не свезло
И на этот раз?

Кинолентой жизнь его
Пронеслась цветной,         
Каждый кадр был, каждый миг
О селе родном.

Вспомнил он Рисидов склон
И Аббасов скат.
Как, счастливые, они,
Там пасли ягнят...

Камня нет, куда б ногой
Не ступил в горах.
Отчего ж прогневался,
На него Аллах?

Суждено ль ему судьбой
Дом свой повидать,
Или это всё, конец,
Время умирать?

Но не знает сердце срок,
Полное страстей.
Вспомнил, ждёт его сынок -
Свет его очей.

Вспомнил одинокого
Старого отца.
Отчий дом, село, родни
Добрые сердца... 


 III часть

С наступлением темноты
Всё сильней мороз -
Пробирала до костей
Ледяная дрожь

Холод с голодом сплелись
В пене чёрных вод,
Сокрушая сильного
Человека плоть.

В кровь потрескалось лицо,
Заплыли глаза,
На изломанных плечах
Никла голова.

Лишь со стуком сердце рвёт
Жгучая печаль:-
Не увидел самолёт
Его в море - жаль...

День, вступив в свои права,
Оттеснил мороз,
Ждёт с надеждой - прилетит
Снова самолёт!!!

Каплями из рваных ран,
Вытекает кровь,
Застывая на лице
В виде лепестков.

Скован инеем и льдом -
Век не разомкнуть,
Но надежда угольком,
Согревает грудь.

Боже, Покровитель, Ты
Совершенней всех,
Столько пережито мной,
В чём, скажи мой грех?

Годы, что отмерил мне,
Отпусти отцу.
Радость непрожитых дней -
Сыну моему.

Не видать друзей моих
И за сотни миль.
О Всевышний, живы ли
Марат и Тагир?

С неба сыпал редкий снег -
Лёгкий, словно пух.
Жив был вопреки всему,
Горца твёрдый дух.

    IV   часть

Вот и за полночь. Луна
Серебрит волну.
Слиплись инеем глаза,
Мир ушёл во тьму.

Когда на спасение
Нет уже надежд.
И товарищей его
Бурей смыло след...

Марат Шихбубаев был
Из села Чипир.
Из села Яргуна был,
Бабахан Тагир.

Их унёс в безвестное
Ветер штормовой.
Царство им небесное,
Душам их покой.

В море словно перст, один,
Брошенный судьбой.
Когда под ногами лишь,
Бездны взгляд немой.

Когда мысли мрачные,
Поперёк и вдоль.
И колотит тело дрожь,
Причиняя боль.

Кто то близкий и родной
Обнял за плечо.
И по телу разлилось
Мягкое тепло.

Приласкал по голове
Как когда - то мать
И почудилось ему-
Он малыш опять.

Так лелеяла его
Мама на заре.
Может этот знак подав,
Мать зовёт к себе?

Что за наваждение,
Неужели сон?
Слышит голос матери,
Он со всех сторон!

- Мой сынок, открой глаза,
Обниму тебя.
Чтоб не ты пришёл ко мне,
Я к тебе пришла.
- Чтоб не под ногами был,
По земле на них ходил.
Чтоб не был в земле сырой,
А по ней ходил живой.
- Не открою я глаза,
Вдруг проснувшись ото сна,
С ним исчезнет голос твой,
Такой милый и родной.
- Нет сынок, это не сон,
Это сердца крик и стон.
- О, Аллах, благодарю,
За лучистый, светлый путь.
Что у смертного порога,
К матери ведёт дорога.
-Я молю тебя сынок,
Ты послушайся чуток.
Грудью я тебя вскормила,
День и ночь тебя растила.
Ради этого, любя,
Не обидь сынок меня.

Вдруг прильнула кровь к рукам,
Он смочил водой глаза,
Приоткрыл и видит, что
К удивлению его,
В двух словах не рассказать,
И пером не описать: -
Там, где синий горизонт,
Плыл корабль по глади вод.
- Руки подними, сынок!-
Голос вскрикнув, ту же смолк.
ПОднял руки, закричал,
Волны в море сотрясал,
И, наперекор судьбе,
Кто стоял на палубе,
Услыхал нечаянно
Горца крик отчаянный.
И корабль везущий груз,
Временно сменил свой курс!


            ЭПИЛОГ

Божий умысел понять людям не дано.
Не позволил морю Бог горца взять на дно.
С гор в село своё семья провела воды,
Был наш горец младший сын, славной той семьи.

Воротилось к ним добро, как беда пришла,
Из сырой могилы мать на море сошла.
Не смогли её сдержать цепи в вечной мгле.
Подсказало сердце ей, что сынок в беде.

Умолили небеса
Матери стенания,
К сыну мать примчалась сквозь
Время, расстояние.
Дважды был на свет рождён
Матерью одной:
В первый раз - в селе родном,
НА море - второй.

Возвратился он домой,
Ясным, летним днём.
Встретили его тепло
Всем родным селом.
Обнял старого отца,
Утешая, он.
Землю он поцеловал,
Совершив поклон.
Посетил святыни, пир,
Выполнив обряд*.
Холм могильный навестил,
Где лежала мать.
Там, где солнышко за склон
Прячется в зарю,
Он к надгробью матери
Возло


(перевела лезгинского языка Бести Нифтиева)