Владимир Тазов

ВЛАДИМИР ТАЗОВ
(1938 - 1995)

Всего жесточе и достойней смеха,
когда по воле собственной, тишком,
себя во имя денег и успеха
мы тянем сквозь игольное ушко.

А чтобы совесть слишком не корила,
как будто катапультой, в злобный час,
отстреливаем ангельские крылья,
которые с рождения у нас.

И сразу легче… Лги, твори уловки,
не думай, что над пропастью без дна,
ни парашюта, ни другой страховки
взамен не предлагает сатана.

А домовина пасть свою раскрыла
И ждёт, пока мы падаем с земли.
Ещё никто не сшил из денег крылья,
Которые в смерётный час спасли.

ЗВЕЗДА

Я родился крепкий и весёлый,
ну а год уже гремел в бою,
и к звезде железной Халкин-Гола
привязали колыбель мою.

Голубые цветики обоев
пахли отдалённою грозой,
и латунной пятернёй обоймы
трудный век здоровался со мной.

ЖАЛЕЙКА

На звук ее, таясь от ребятишек,
бежал я по кустарнику, а там
бугор в кольчуге из сосновых шишек
отчаянно грозил босым ногам.

Но вот и пойма, мята:
«Здравствуй, деда,
дай мне в жалейку
дунуть хоть разок!»
Вступая чуть застенчиво в беседу,
тростинка подавала голосок.

А мой старик –
он в сухонькой ладони
горсть земляничин
спелых подносил:
«Ты, хлопчик, так -
обида сердце тронет –
играй полям, авось,
прибудет сил».

И уходил, и вслед листву качало,
и от росы охватывала дрожь.
«Еще когда придешь?» –
ему кричал я.
И эхо на всю жизнь:
«…когда приде-ешь?..»

СВЕЖЕЕ УТРО

Не ответит и судьба, а всё же:
Как я удержался на плаву?..
Потому нет ярче и дороже,
Нет милей подарка, что живу.

Телеграммою слетит снежинка
И растает на моей руке,
А душа не жалует зазимка
Ни в самом дыханье, ни в строке.

Знаю, что любимо и постыло.
Отворю балкон, где в тишине
Ходит голубь красный по перилам
как стрелец по крепостной стене.