Курочка Ряба. Ремейк

В глухой деревне, прямо возле леса,
Где сны приходят уподобно глыбе,
В краю забытом, во владеньях беса,
Пенсионеры жили на отшибе.
Хозяйство скромно было и невзрачно,
Десяток кур, шесть соток огород,
В начале месяца был пенсион прозрачный,
За свет, за газ, долгов невпроворот.

Раз поутру, из предрассветной дымки,
В лесу дремучем кто-то кудахтАл.
Иван Иваныч шёл тогда с заимки,
Пеструшку-курицу под елью увидал.
Сидела птица. Грустно и отчаянно
Пенсионеру жалилась тоской.
Глаза наполнились слезою нескончаемой,
Решил Иваныч взять её домой…

Курятник встретил новую Пеструху
Привычным шумом – недовольных тьма!
Воспряли куры слабоумным духом,
Ведь спеси много. Столько бы ума…
Но поутихли, поостыли малость,
(Иван всех в суп отправить пригрозил).
Пеструха в роль куриную вживалась,
Зерно клевала, набиралась сил…

Так день прошёл, за ним и вся неделя.
Прасковья раз наведалась к курям,
Яичек к завтраку пожарить захотела,
Ведь пенсион в долги ушёл, к чертям.
Тут глядь – одно яичко не простое,
И тяжеленное, в руке не удержать…
- Слышь, Вань! Оно ведь золотое!!!
- Ополоумела старуха? Твою мать…

Иван Иваныч почесал затылок,
Очки надел, яичко рассмотрел,
- Ну, мать! – Иван в эмоциях стал пылок,
И лексикон обсценный опустел.
- Дык, тож – того! – мычал Иван не веря,
- Твою ж дивизию! – в сердцах он говорил.
И мысли странные в мечты открыли двери,
И в тех мечтах набрался новых сил…

Прошёл уж год. А может быть и больше.
Долги забыты, нищета ушла.
Пенсионерам злата по пригоршне
Пеструха та с достатком принесла.
Дом не узнать. Да это просто терем!
Балкон, балясины, мансарда, витражи.
А раньше жили ведь, и в чудеса не веря,
По крохам тратили от пенсий миражи…

И пенсионный фонд уж стал не важным,
Чего желать? Есть платья и портки.
Да только вот наведались однажды
С проверкой к ним с Налоговой братки.
Как может быть, чтоб люди жили сладко,
И не делились сладостью ни с кем?..
- Откуда, дед, довольствия-достатка?
Откройся нам, и не ищи проблем…

Пришлось поведать старику о куре,
А что поделать? Спорить не с руки.
Подумать впредь о собственной о шкуре,
Не шутят ведь с Налоговой братки.
Забрали Рябу, увезли с собою,
Конфисковав златишко всё и медь.
Оставив деда с бабкой, и с судьбою,
Чтоб не повадно было им и впредь.

И так закончить сказку скорбной ноткой,
Да только ведь рассказчик не такой.
Есть продолжение. Оно лихо и кротко,
И обозначено радушьем и судьбой.
Ведь та Пеструха не неслась в неволе,
И злата нет. Не подставляй руки.
Скучала Ряба об Иване, что ли?
Взгрустнули и поборщики-братки.

Раз поутру, из предрассветной дымки
В лесу дремучем кто-то кудахтАл.
Иваныч шёл, как и всегда, с заимки,
Пеструшку-курицу под елью увидал.
Сидела птица. Грустно и отчаянно
Пенсионеру жалилась тоской.
Глаза наполнились слезою нескончаемой,
И вновь Иван принёс её домой…

Курятник встретил пустотой Пеструху,
Ведь всех курей на мясо извели.
Хотел и её, да не хватило духу,
Хоть кушать нечего и сами на мели.
Зерна с пригОршню отыскал в сусеках,
Налил водички: «Кушай, да живи!»,
Не стал Иван искать весь смысл в огрехах,
Ведь делал всё лишь только по любви.

Живут в глухой деревне, возле леса
Пенсионеры. Да, ещё живут!..
В краю забытом, во владеньях беса,
Где чтут лишь только подневольный труд.
У стариков простецкая натура,
Без шика жизнь. Достаток есть чуть-чуть,
Пеструха та несёт теперь купюры,
На пропитанье старикам. В том суть…

14.01.2023 г.