Хуан Хуаныч ржавой ложкой
играл на языке огня,
за полночь подкрепил окрошкой
свои немытые тела,
затем стонал, не веря жизни,
потом лежал, потупив взор,
по буквам пробирался к мысли,
сорвался в утренний позор,
вставать не стал, не видя смысла,
лежит, как будто неживой,
в углу чадит мочой канистра,
на веках смерти приговор,
он не умрет, не будет больше
ни в этом мире, ни в ином,
и вши не станут с него толще,
лишь запах плесени сырой.
Свидетельство о публикации №123011500289