Жажда

Тихо в скованной лютым морозом тайге.
Останавливается путник и слышит,
Как шуршит что-то в воздухе, словно шёлк.
Смерзается в льдинки выдыхаемый пар -
Падают, задевают друг друга они и шуршат,
Называют это местные «шёпотом звёзд».
Когда шепчут звёзды, даже якуты дома сидят,
А путник всё идёт и идёт по тайге.
Скрипят широкие лыжи, полозья нарты визжат,
Тащит путник её за собою,
На ней – продуктов запас, кайло да лоток.
Тихо вокруг, лишь иногда росомаха взвоет,
Да филин поблизости где-то ухнет жутко,
Но не покинут звери в такой мороз логова,
И снова лишь скрип полозьев, да шёпот звёзд.
Прошлым летом путник был уже здесь,
У реки с медведем столкнулся и за камень схватился,
А тот оказался уж очень тяжёлым,
Три фунта потянул золотой самородок…
Дошёл до места путник, помолился,
Может Богу, а может идолу золотому,
А потом за дело принялся рьяно.
Первым делом срубил зимовьё невысокое,
А рядом с ним на столбах поставил лабаз,
Не утащит оттуда продукты зверьё таёжное.
А потом костры на берегу разложил,
Отогревал он мёрзлую землю
И кайлил кострище угольно-чёрное,
Был он старателем, золото добывал.
Набирал в лоток сизовато чёрную землю,
Пробивал кайлом лёд на реке
И промывал породу богатую золотом,
А из проруби пар валил и звёзды шептали,
Но до их шёпота не было дела старателю.
Багровели пальцы, синели и распухали,
Но не было дела человеку до пальцев,
Видел он лишь самородки, как тараканы, в лотке.
Проходили дни, а затем и недели прошли,
Продуктов у старателя почти не осталось,
Некогда было куропаток ловить и рыбу удить,
Пожуёт со снегом муки и, вроде де бы, сыт…
Видел он лишь «тараканов» в своём лотке.
Время шло, источилось его кайло,
Совсем уже выбился старатель из сил.
Вдруг вспыхнули у него перед глазами круги,
А следом побежали самородки куда-то,
Словно очнулся старатель и понял – всё…
Собрал он последние силы и мха надрал,
Постелил его в шурф, лёг туда и помолился,
То ли Богу, то ли идолу своему золотому,
И затих шёпот звёзд над его губами…