Пытаюсь первый написать рассказ

Пытаюсь первый написать рассказ,
задел из жизни, из знакомых фраз,
и человек отнюдь не идеал,
он просто жил и чуточку нахал.
Сейчас смотрю с крыльца на огород,
тут лук, репейник, огуречный флот,
доска, на солнечном луче – паук,
он повелитель зазевашек мух,
Раскинул сети, как и я слова,
что на диете, пот и голова,
теперь ни ручка, ни мой карандаш,
в смартфон, в клавиатуре абордаж.
Слова вбивал, отбойный молоток,
а фразы всё в тележку на восток,
то в Кострому, то в Ярославль на ять,
то просто чтоб деньжонок призанять.
Был токарем и грузчиком в порту,
военкомат был поднят по утру,
но он домой в лесную пустоту
и на делянку, связь там лишь ку –ку.
Наверно Пушкин с школьного дупла
кричал по весям: “Белок шелуха,”
да и орешки чистый изумруд…,
но вот от водки многие умрут.
Герой наш по частям испил всю жизнь
ногою повенчал плотвы цинизм,
он в сети загонял и щук и нимф,
одна из них со школы носит нимб.
То видно сон, в больнице мы одни,
опять укол, хоть словом, но бодни,
лишь поворотом головы, увы,
а на лице его глаза совы,
как скол со льда и кубик головы,
звонок, у телефона нет канвы,
глаза как ром: “там женщина моя!”
апрель на слом, весна судьбу кроя.
Но где же ром, под койкою змея,
она ползёт, а вот и попадья,
полился мозг, я плачу у луня
кадило, крест, молитва от меня.
Провал и тишина то “Отче наш…”
не зря, а у соседа ералаш,
сестра кричит: “кто накурил?”, а он
как рот свинцом залил, умчась с Курил.
Мы словно рыбы под водой хоть вой,
да тут водораздел, он нас раздел,
ночник наводит чешую на бок,
спину, луны загадка перископ,
в окно из ночи глазом мнётся коп
и превращает желчь мою в окоп,
сосед не спит, он вновь не пил, не ел,
соломинка за жизнь, его удел.