Сказка о царевиче и колдунье. ч 15

Елисей метнул сагару,
Но готов был змей к удару,
И сагара о бока,
Лишь царапнула слегка.
А царевич меч свой знатный,
В кузне кованный, булатный,
Тут из ножен достаёт,
В руку правую берёт;
Чтоб исполнить месть сполна,
Он пришпорил скакуна;
Продолжая с змеем драку,
Смело ринулся в атаку.
Василиск хвост изогнул,
И, как плетью им взмахнул...
Из руки он выбил меч;
Кожу до крови рассечь,
Змей царевичу успел.
Хоть царевич побледнел,
Исказив лицо от боли,
Но своим усильем воли,
Над врагом лишь посмеялся;
С поля боя не бежал.
Бой неравный продолжал.



Василиск, подобно бестье,
Снова топчется на месте.
Пасть пошире разевает.
Пастью пламя извергает.
Жжёт губительный огонь.
Но игриво резвый конь,
От потоков убегает,
Седока опять спасает.
Чует Василиск подспудно,
Что неимоверно трудно,
Огнем всадника сгубить,
Чтобы в схватке победить.
И старается тем паче,
Парня одолеть иначе.
Змей, хотя и не устал,
Пламя изрыгать не стал.
Хочет взглядом зацепить,
Чтобы в камень превратить.
На царевича глядит,
Злобной яростью кипит.
Хочет силы он собрать.
Медлит, чтоб не оплошать.
Сохраняя грозный вид,
Елисей ему кричит:
"Что ж ты замер, гад ползучий?!
Что здесь встал навозной кучей?!
Или силы на исходе?
Или страх по жилам бродит?
Против слабых ты - герой!
Ну, же! Бейся же со мной!
Что же твой огонь потух?
Не сломил ты русский дух!
И не сломишь никогда!
В этом, змей, твоя беда!
Пусть в сраженьи я паду,
С поля боя - не уйду!
Не посмею отступиться:
Даже мертвым буду биться!
Не проси и Бога ради,
Ты о собственной пощаде.
Я на сделку не пойду.
Я во гроб тебя сведу!
Не царить кромешной мгле,
На моей родной земле!"