Jeroen Van Veen - Prelude N. 32 in B minor

Молодой пианист был слеп. Он не был слеп от рождения, он потерял зрение в результате несчастного случая. Долгих три месяца врачи пытались восстановить, хотя бы частичьно, его зрение. Ему сделали несколько операций, но всё было безуспешно. Наконец врачи решили сообщить молодому человеку, что он никогда больше не сможет видеть. Он перенёс известие с мужеством и стойкостью, достойной уважения. В конце июля его выписали из клиники и старшая сестра, единственная его близкая родственница, привезла его домой. Потянулись унылые дни, которые предполагали реабилитацию юноши в новых условиях жизни. Родители умерли рано и сестра всегда опекала младшего брата, заменив их. Юноша с раннего детства учился игре на фортепиано и проявил серьёзные способности. В шестнадцать лет, за год, до того, как не стало родителей, он уже завоевал второе место на республиканском конкурсе молодых пианистов и был принят в Новосибирскую консерваторию имени М.И.Глинки. Сейчас ему был двадцать один год и он должен был получить диплом об окончании, если бы не несчастный случай.
В один из дней в самом конце сентября молодой человек попросил сестру отвезти его в загородный дом, построенный родителями на озере Мраморном в Абрашино. Сестре пришлось взять отпуск на неделю. Она погрузила необходимые вещи и продукты в машину, уложила в багажник инвалидную коляску на случай походов по окрестностям озера, усадила брата и они поехали. В доме давно никого не было, поэтому пришлось приводить всё в порядок и топить печь. Пару дней брат только ходил по дому, натыкаясь на мебель, подходил к старенькому пианино, на котором он начинал когда-то обучение и поглаживал его крышку. Пианино давно перевезли сюда, в городе был другой дорогой инструмент. Молодой человек после несчастного случая ни разу не дотрагивался до клавиш, он боялся этого прикосновения. На  третий день, почти заполночь, он осторожно спустился по ступенькам крыльца и сел на нижней. Внезапно раздались знакомые с детсвп звуки, доносящиеся со стороны озера. Это были клики уток и гусей, собиравшихся в стаи, чтобы начать перелёт на зимовье на юг. Пока это были пробы совместного полёта вокруг озера. У каждой стаи было своё многоголосье, в котором выделялся голос вожака. Звуки так походили на перекличку клавиш пианино, что у юноши защемило сердце. Он уронил голову на сложенные руки , пытаясь удержать слёзы. Два последующих поздних вечера юноша провёл на крыльце, слушая перекличку гусиных и утиных стай. На трётий вечер характер кликов изменился, раздалось хлопанье множества крыльев и птичьи звуки, пройдя кругом над озером и домом, стали удаляться. Птицы попрощались с местом гнездовья, улетая к тёплым краям, к далёким озёрам. Молодой человек поднялся в дом и, подойдя к старенькому пианино, нащупал стул-вертушку. Сев на него, он открыл крышку над клавишами. Сестра стояла у дальней двери, молча прижав руки к груди и боясь издать даже лёгкий вздох. Сначала брат мягко прошёлся по клавишам, словно в забытой гамме, потом застыл на несколько секунд, собираясь с мыслями. И вот из-под его пальцев полились звуки, в которых легко угадывались клики птичьих стай, покидающих на зиму обжитую землю и водную гладь. Вместе с этими звуками взмывали звуки тоскующего по ушедшему безвозвратно времени солнечного света сердца. Но в них же была и надежда. Теперь молодой человек знал, что он сможет вернуться не только к исполнительскому искусству, как возвращаются весной перелётные стаи к родным озёрам, но и наити себя в роли композитора и аранжировщика.