Виктор Кумакшев

ВИКТОР КУМАКШЕВ
(1935 - 1997)

ПЕРВОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ

Не в благодатной тишине,
Не в блеске праздничном парада –
Являться стала муза мне
Под грохот пушек Сталинграда.

Ещё фашист не приутих.
Ещё бомбил нас дни и ночи.
Но тот мальчишеский мой стих
Победу скорую пророчил!

Я знаю – он нескладен был,
И малограмотен был – каюсь.
Но я его не позабыл
И от него не отрекаюсь,

Затем, что в мире тишина
Не утвердилась в полной мере…
И я, как в сорок третьем, верю,
Что мы побьём тебя, война!

РЯБИНА

Рябина,
Песенное деревце,
Прелюдия минорных строк,
То пригорюнишься,
Как девица,
То вспыхнешь,
Словно костерок.
Но все курчавые сравнения
Я забываю как-то вдруг,
Когда смотрю, как в дни осенние,
Ты кормишь птиц из добрых рук.
Шумит пернатая застолица
И наспех ягоды клюет.
И, как случайный гость, торопится,
Как будто навсегда отлет…
Но ты-то знаешь, ты спокойна –
Вернутся вновь издалека.
На горькой ягоде настояна
В веках
По родине тоска.

ПОСЛЕДНИЙ ОКОП
Памяти брата Кузьмы Кирилловича

Солдату
Вырыт последний окоп.
Его целуют
В мраморный лоб.
Нет, прощальный залп
Не звучит,
Лишь мёрзлая глина
О крышу стучит.
Ведь шинель он снял
Тридцать лет назад
И для всех был штатский вполне.

А когда обмывали –
Узнали:
Солдат,
Искромсанный на войне.
Крым, Прибалтика, Сталинград –
Не тело, карта боёв…
(И посейчас в нём
Осколки сидят,
Взяли-таки своё.)

Заключение медиков коротко:
Рак.
Причина
Крайне ясна.
Формально – правда.
Но это не так.
Его догнала война.
Четыре года
Изо дня в день
Смерть ходила за ним,
Как тень,
Не раз считала,
Что вот он – взят!

Из госпиталей
Возвращался солдат…
Смерть лишь сегодня сказала:
«Стоп!»
И всё же
Старуха врёт –
Он просто
Занял последний окоп,
Из которого
Не уйдёт.
Это живым –
Отставка, запас,
А у него –
Последний приказ:
Всеми ранами той войны,
Всеми ошибками той войны,
Всеми победами той войны
Оберегать нас.

***

Уходим.
Оставляем имена
На мраморе, на дереве, железе…
Чем краю своему ты был полезен?
Как помянет
Родная сторона?
Неважно -
Жил в шелках или чинах…
Хочу я помнить
Крепче год от года:
Есть мрамор за монету,
Есть – за страх,
А есть – за уважение народа.