отдаваться сполна грезам

время - оно подождет на лужайке,
полной цветов и пчел.
время будет ждать - как мы его всегда ждали.
рассыпаться будут его живительные огнива,
и сквозь память проходить будут его
просторные чертоги.
мы наполнимся светом из этих комнат,
мы сможем войти в то место,
в котором - тьма,
из которого  - благовест,
из которого - пурпур света,
зачинающий непроглядную тишь.

искры посыпятся из времени - когда мы увидим,
его увидим, блаженные.
время памяти, врем соития, время бегства -
так через одну дорогу проходят яства,
и только земное ближе человеку,
чем все другие прибаутки.
время завтрака - такое соленое и сотворенное,
такое бурое и солнечное - здесь,
в этих погребах, в которых ожидается бесконечный
звездопад.

звездопад одевается для похода -
похода в нутро. в нем, как во всем
божественном, все закрыто для глаза,
и один - слепой - созерцающий.
созерцающий - это тот, кто видит,
несмотря на то, что ничего нет.
он как бы привносит в пустоту
желанное.

желание управляет созерцающим -
он видит то, что хочет. открываясь,
светится его память - новыми,
ему неведомыми огнями. открываясь,
светится желание - неведомым светом.
желание закрыто для желающего -
созерцание - это тьма пустоты,
в которую погружается видящий. 
время - его чертоги,
в горьких продрогших деревьях узнает он свое
я - свое малодушное событие,
которое призрачно трепещет во взгляде,
как бы добавляя себя к сущему,
как бы примащиваясь к уже сотворенному.

так время для жизни становится одновременно
и непреодолимым барханом и предельно близким оазисом,
в котором все яства соединены в одно целое.
если вкушать - то отдаваться сполна этим грезам.