Люблю как Пушкин осень

Поэты жалуются, (сейчас, и ранее):
Народ стал чёрств, не чтит поэзию.
Да, Пушкин так писал, но критикам заметил:
Лишь, немногие, поэзию любили.
Народ же, читает прозу, она понятней,
Ею обучать не надо. Все, акромя поэтов,
Разговаривают и мыслят, в прозе.

И то, поэт любитель, не как прозаик.
Те, профессионалы. Как правило.
Стихами баловались, лишь, в детстве.
Лишь баснописцы, хоть, и не поэты,
Пишут басни в рифму.
Но, басня, поэзией, даже, не пахнет,
Она суха, полна сарказма.

Я же, не считая детские проказы,
Стихи писать подался, лишь, ближе к 90.
Всю жизнь писал я прозой,
Книги, статьи, отчёты, письма,
Но это было в технике, науке.
Теперь, на пенсии, писать стихи, подался.
Пытаясь преодолеть привычную в науке строгость.

А это, в моём-то возрасте, не просто.
Ум-разум забивает чувства.
Не говорю, уж, о любви.
Которая, совсем не та, что в молодости:
Нет того восторга страсти,
Зато привязанность, порой,
Сильней былых восторгов.

А сухость, как известно,.
Не уживается, с присущей старости
Сентиментальностью.
И сочиняя, борешься с ними беспощадно:
Прослыть боишься стихоплётом.
И пробудить стараешься эмоции.
Но! Поздно! Смешон, ведь, юноша на пенсии.

К примеру, вот тебе читатель,
Стих: «Люблю, как Пушкин, осень».
   
Люблю как Пушкин осень.
Ни мух тебе, ни комаров.
Жара не беспокоит.
И пожинаем щедрость лета.
Вода, то капает, то хлещет.   
Пернатые кочуют на зимовки.

Спасибо сентябрю,
Порадовал нас бабьем летом.
Потом, опять заноет настроенье,
Хандра… Стихи писать захочешь!
И, в этом, осень хороша очень!
Горишь! Пока весь, не испишешься.

А, прочитаешь, плакать хочется,
Ведь в жизни, всё, как осенью.
Природу просишь: верни мне лето!
Вдруг, кто-то вспомнит про грибы.
Корзину, нож, и, плащ в охапку.
И, в лес. Опята! Грузди! Белые! Пошла охота!

Но, про грибы, писал уж! Надоело…
Всё прошлое, как во сне,
Будущее, сплошь, в тумане.
Спать потянет… Вот высплюсь…
Заморозки, опишу, что-ль!?
Или ещё, чего-нибудь припомню.

Не правда ли, заметны
Привязанность и зависть,
К непревзойдённым Пушкину с Некрасовым,
И, страдаешь собственным сентиментом.
К эмоциям увядшим, тянешься.
Воспоминания, сомненья, одолели.
Как Орфея, Глюкова, захлёстывают.

Уж, силы воли недостаточно,
Оставаться осторожным,
Сомненьями объятый, вдруг оглянешься.
Но, ангел тьмы на страже. Неумолим он!
Анжелика потеряна окончательно!
Ах! До чего же, безысходны чувства,
Начинающего, но престарелого, поэта?