Кто вспомнит нас?

Отвык солдат от мирной тишины,
В окопах грязь и хладный ветер дует.
Кому из нас так хочется войны?
Здесь на костях она лишь и пирует.

Нам с неба льёт холодная вода,
Который день, подряд, без перерыва.
Но, не уйдёшь с окопа никуда,
Здесь каждый день, как на краю обрыва.

Пропахла потом гимнастёрка вся,
Уже неделю я не видел мыла.
Мне кажется, страдая, мать-земля
Нарочно все пути нам перекрыла.

Чтоб не было возможности пройти -
Ни пешему, ни конному дороги.
И чтоб сидеть нам словно взаперти,
Не ожидая чьей-то «перемоги».

Чтоб мы устали дальше воевать,
Природа нам, казалось, помогает.
И словно начинаешь забывать,
Ты – на войне, а это друг, пугает.

Десяток нас, уставших от войны,
От стужи, непогоды и обстрелов,
Укрылись в дом, под кроной у ветлы,
Вдали от зорких, снайперских прицелов.

Нельзя здесь расслабляться ни на миг,
Того гляди, что попадёшь в засаду.
И слабый, часового смертный крик,
Неслышно было спящему отряду.

За нами разведгруппа шла давно,
Но мы – не знали, вот и поплатились.
Сознание во сне растворено,
А в нём родные, близкие нам снились.

Врасплох застали, что уж тут пенять,
Оружие отобрано спросонок.
Кому теперь за плен наш предъявлять?
Дрожит душа, как загнанный бельчонок.

Ну как же так, пропали ни за грош,
И мысли вскачь по замкнутому кругу.
И всех святых на помощь призовёшь,
Чтоб вынести позора эту муку.

СтоИт напротив ухмыляясь враг,
Глаза пусты и словно не живые.   
Двухцветный на шевроне его флаг,
Слова его, как раны ножевые:

«Зачем сюда с оружием пришли?
Помочь сепаратистам из Донбасса?
А ведь сидеть и дома бы могли!», -
Лицо скривИла злобная гримаса.

«Что, «москали»? Молись своим богам!
Увидеть их сегодня мы поможем.
Чтоб не было повадно больше вам,
Мы ваш отряд здесь во дворе положим».

«Чтоб не было сомнений, что и как,
Оставим рядом с вами автоматы.
Сейчас царит кругом такой бардак -
Кто разберет, погибли как солдаты».

И безысходность навалилась вдруг,
Мы в большинстве, но с голыми руками.
В глазах мужчин вдруг промелькнул испуг,
Но грызть врага готовы мы зубами.

Наш командир – совсем еще юнец,
Он понимал, что шансов выжить мало.
Нож выхватил, отчаянный храбрец!
Но, сталь клинка лишь одного достала.

Секунда схватки и повержен враг,
Но, командира тоже смерть настигла.
Куда теперь? В подвал или овраг?
«Ну, вот и всё», - мысль в голову проникла.

Пинками и прикладами вдогон, 
На двор в живых оставшихся погнали.
Казалось – это просто жуткий сон,
И про себя молитвы мы читали.

«Лицом на землю и не шевелись», -
Команда прозвучала приговором.
«Есть офицеры? Ну-ка, отзовись!»
И лязгнуло оружие затвором.

В ответ угрозам – только тишина,
Мы не просили плена и пощады.
Сыновий долг отдали мы сполна,
Не требуя у Родины награды.

«Нам пленные сейчас и ни к чему,
Возиться с вами – лишь себе дороже.
Сегодня вы отправитесь к Нему…»,
И холод смерти побежал по коже.

Господь, наполни храбростью сердца,
Мы на тебя сегодня уповаем.
Позволь остаться честным до конца,
Пред теми, чьи мы жизни защищаем.

Всего секунда – автомата дробь,
По одному, как по мишеням в тире.
Сознанье провалилось, словно в топь,
Душе вдруг тесно стало в этом мире.

                ***
Не дрогнула солдатская рука
Нажать курок, стреляя прямо в спину.
Ты был уверен – знал наверняка,
Что так спасаешь «вильну» Украину!

Твоя душа сомнений лишена,
И смертный грех не давит тебе плечи.
Быть может смерть, тебе и не страшна,
Но, за спиной шепнёт тебе: «До встречи!»

Сегодня ты, а завтра и тебя,
Пропитана земля людскою кровью.
А ведь Христос, страдая, но любя,
Грехи нам отпустил своею болью.

Кто нас считал? Кто скажет имена?
Война всё спишет, время раны лечит.
Кто вспомнит нас? Родные, да жена.
Чью жизнь война на годы искалечит.

Скажи, солдат, сейчас идёт война, 
И нет порою правил в этой битве.
Но, жизнь у нас (как смерть) – всего одна,
Покаемся в содеянном, в молитве!