Наверно по привычке

Наверно по привычке
уехав в пустоту,
красу беру в кавычки,
она ещё в поту.
От белого крылечка
до речки, на мысок,
иду как бы от печки
прямьком, да на восток.
Там солнце улыбнулось
в парящей полынье,
в бадью скользнуло с пульсом,
звенит на стороне.
В кустах блестит корыто
попутчик у весны,
пропоица ярыга,
ну что ж, вези версты.
По таянью, по лисьи,
почти на животе,
нога в мочёных листьях,
хрип бронхов, хруп в альте.
Водица не девица,
к губам не припадёт,
она, как и плотвица,
за ручку не пойдёт.
Тем временем мой чайник,
плитой назначен срок,
свистит крутой начальник,
не терпелив на слог.
Судьба глухой деревни…,
тут Ферми не живал,
здесь раскатали ферму,
разруха и развал.
Но вот у горизонта
над ельником вдали,
на мачте и без понта,
фонарики зажгли.
Теперь Москвы горбушка
у паренька в руках,
отец его, избушку
пристроил в облаках.
Работа и природа,
скотина на дворе
и продолженье рода,
как слово в букваре.
Друзья, потом коллеги,
деревня ожила,
но загрустили леди
престижность тут мала.
Тогда они решили
создать Иерусалим,
подумали, испили
пусть будет просто Рим.
И в нашем пусторечье
построили фонтан
теперь там наша речка
и барабан там-тан.
Понятно, это шутка,
но развлеченью честь,
по утру всем побудка,
гимнастика на спесь.