Наливайка. Последний раз на Родине

Слетают листья на асфальт сырой.
Глядит устало кошка из помойки.
А птица-кран, уставившись стрелой,
всё думает: клевать ли новостройки?
Я здесь чужой… И вот последний день.
А он был долгим: родичи, могилы…
Вечерняя накатывает тень
на город детства призрачный и милый.
Друзья мои, вы в сердце у меня!
Хоть души ваши и мозги “промыты”,
и, “западные ценности” кляня,
сучите гордо “праведным” копытом…
Обидно мне за Родину мою –
опять, как встарь, невежество крепчает,
и душит мысли здравую струю,
и мытаря мессией назначает.

Осенний беззастенчивый сквозняк
коварно забирается под кожу.
И не согреть тревожный дух никак…
Хотя, возможно, водка мне поможет!
Я в наливайку местную зайду,
дни сочтены постройки зазеркальной.
Та, старым сердцем чувствуя беду,
согнула плечи под абгрейд фатальный.
Всё тех же рож упадочная синь,
и разговоров яростная мУка.
Рука на сердце: “Слышь, братан, прикинь,
все бабки Люська вытащила, сука.
Хохлы по телеку по-прежнему бузят,
по танкам, бля#и, сильно заскучали…
ну, ничего мы им устроим ад!
налей мне, брат, утешь мои печали"…
 
У этой метафизики в плену
им жить, наверно, до скончанья века!…
Медитативно сотню грамм приму
и снова стану добрым человеком,
смиренным, мудрым, с болью о былом,
с усталым сердцем, где гуляет вьюга,
и где поёт о чем-то о своём
печаль моя – гражданская подруга…
Что делать им под пьяненькой луной?
Не знаю я… Коль, умный ты, узнай-ка…
Но птица-кран, нацелившись стрелой,
склюёт к чертям и их, и наливайку.