Тут сказал бы как надо прости, виноват, оплошал

Тут сказал бы как надо: прости, виноват, оплошал.
Только вот осознал: сам бесконечно прощал.

Хотелось бы даровать тебе того самого запала,
Только самому бы хватило б сил
Не потерять важного момента,
В котором ты говорил, что любил.

Теперь вот вцепилась печаль в ткань рубахи
И настойчиво тянет за воротник.
Окрашивает все в черные угли,
И заглушает рассудок ее крик.

Ничто не вечно.
Ни ты и я, ни мы с тобой, ни дождь.
Даже та хандра, что стонет наперебой, и золотая рожь.
Ни самая искренняя в мире любовь,
Ни объятия, что надеждой в груди распустятся вновь.
Ни мечты до темна и самая темная ночь,
Ни мои «когда», пока бьет по телу одиночества дрожь.

Лишь та мелодия на будильнике, что всегда со мной.
Привычка курить после кофе,
Кутаться в одеяло с головой,
Постоянно верить в людей
И обходить их стороной,
Боясь, что снова причинят боль.

Осознание медленно будет разъедать суть,
Что сколько бы ни просил искупления, видимо, уже ничего не вернуть.
За какие грехи прошлого я прохожу этот путь,
Чтоб по-больному на горло наступало прощение, 
Ломая саму суть.