Подглядывающий

Порой мне казалось, что так было всегда. Хотя на самом деле я хорошо помнил, как оказался на этом месте впервые. Мне было всего восемь, и родители запретили мне идти на танцевальный вечер в школе из-за плохо написанной контрольной. И тогда я решил сбежать. Конечно, через дверь выйти я не мог. Прыгать из окна моей комнаты на втором этаже небезопасно. Самое лучшее — это воспользоваться запасным выходом.

Так уж сложилось, что двери на террасу, выходящую на частный пляж, были в комнате Эду и в прилегающей к ней библиотеке. Братишка когда-то при переезде в этот дом в Рио-де-Жанейро, расположенный на самом берегу небольшой бухты, с упорством барана оспаривал для себя эту комнату. Папа никогда не мог отказать любимому сыночку, поэтому Эду получил своё. Он объяснял, что раз уж мы забрались так далеко от Праса-Флориану, то хотелось бы ощущать прелесть этого места. А именно — максимально возможную близость океана. Сквозь стеклянные двери и окна можно было ежедневно наблюдать закаты над волнами, в непогоду восхищаться стихией шторма, а в жаркие дни можно загорать, едва ступив за порог собственной спальни. Я завидовал Эду — хотя если сказать честно, то моя комната с балконом была ничуть не хуже и обладала всеми озвученными преимуществами. Но из неё не было собственного выхода.

И вот когда мне потребовалось незаметно улизнуть из дома, я и подумал, что проще всего это сделать через террасу. А если меня и застанут родители, то всегда можно сказать, что я пользовался библиотекой для учёбы.

Пробраться на террасу оказалось не проблемой, сложнее оказалось с неё уйти. Потому что я увидел происходящее в комнате старшего брата. Эду занимался сексом со своим парнем — Эмануэлем. Они в то время вместе учились на первом курсе и часто проводили время у нас дома, якобы выполняя учебные задания.

Словно неведомая сила приковала меня к месту. Сквозь тонкие занавески я шпионил за старшим братом! И впервые в жизни ощутил столь жгучее, столь явственное желание. Между ног стало горячо и образовался мощный стояк. В фантазии это меня ласкали языком прямо там. И это я стонал и извивался. И это мне не хватало воздуха от наслаждения. И это я в сладкой истоме закрыл глаза, чтобы отдышаться и набраться сил перед вторым раундом...

Поняв, что действительно застонал, я быстро побежал наверх, к себе, будучи не в силах выбросить из головы увиденное и успокоиться.

С того — первого — раза я хорошо усвоил, что в комнате за закрытой дверью Эду и Эмануэль обучались только одному — искусству удовлетворения себя и партнёра, а всё остальное — лишь сказка для родителей. Когда Эду с мечтательным видом скрывался в своей комнате, я знал, каким будет продолжение его вечера, и спешил в библиотеку, через которую снова пробирался на террасу, чтобы наблюдать за наслаждением брата и... наслаждаться самому. Через какое-то время я понял, что меня не видят, не замечают и, в сущности, я мог даже не особенно скрываться. Мало ли... Вот решил я с книжкой на террасе посидеть — почему бы нет.

И за три года моего шпионства за братом эта легенда мне потребовалась всего пару раз.

Конечно, став постарше и уже не встречаясь с зелёными юнцами, Эду не так-то часто доставлял мне удовольствие лицезреть его утехи. Но всякое случалось. Родители нередко уезжали то на пару дней по делам, то на недельку-другую отдохнуть. И тогда... наступало время наших запретных наслаждений. Для Эду — в самом прямом интимном смысле, для меня — мастурбация от пикантного просмотра. Ни реальный секс с моим первым парнем, ни какое-нибудь банальное порно не дарили мне столько ощущений, как представлять себя на месте старшего брата.

Особенно моё влечение к закрытому просмотру горячего шоу усилилось в последние несколько месяцев с появлением в жизни Эду Рафаэля. Этот высокий, мускулистый, загорелый блондин с невероятно глубокими голубыми глазами, сильными руками и обманчиво мягким голосом свёл с ума нас обоих. Никогда прежде ни с одним из парней Эду не кричал так громко, не метался так сильно, не кончал раз за разом, снова и снова. Не то чтобы у него было их много прежде, но всё же я мог сравнивать. А я сходил с ума от всего, что связано с этим парнем. Любое его слово вызывало во мне трепет, простое приветственное рукопожатие заставляло сжаться мышцы внутри моего организма, а наблюдение за ним, обнажённым и занимающимся любовью, доводило до безумия от желания отбросить родного брата и занять его место.

Когда Рафаэль впервые появился у нас дома, они с Эду встречались всего около месяца. Меня с первого взгляда и первых слов покорил этот мужчина. Молодой, но уже успешный адвокат. Чёрт возьми, да я попросту влюбился в парня старшего брата! И мне не было важно, что может почувствовать Эду, что Рафа старше меня на десять лет, что я подглядывал за их интимной жизнью.

Конечно, я попытался выбросить всё это из головы. И даже начал встречаться с парнем со старшего класса. Этаким ловеласом школы. Но Рикарду, очевидно, был лишь неудачной попыткой заменить Рафаэля. Наверное, я и выбрал его из-за пресловутой схожести, которой по факту и не было. Ну, подумаешь, оба блондины со светлыми глазами и с именами на «Р». В остальном же и сравнивать их было бессмысленно. Рикарду стал моим первым мужчиной, но даже близко не мог доставить того удовольствия, которое Рафаэль дарил... Эду.

Я сходил с ума. Мне порой даже казалось, что и Рафа неравнодушен ко мне. Мне так хотелось верить, что он с Эду просто так, ради развлечения, ради плотского удовольствия... А настоящие чувства не для их отношений.

Однажды, когда я с террасы наблюдал за ними, Рафаэль, стоя на коленях позади Эду и интенсивно трахая его, посмотрел прямо на меня. И я готов поклясться, что он усмехнулся и подмигнул мне!

О, как же я боялся встретиться с ним потом лицом к лицу. И как назло буквально на следующий день мы ужинали втроём у нас на кухне, родители-то были ещё в отъезде. Но Рафаэль ни словом, ни взглядом не выдал, что между нами есть некая тайна. Эду, правда, немного удивлялся моей скованности и красным щёкам, старательно отправлял померить температуру. Наверняка ему просто не терпелось оказаться наедине с Рафой. И это я очень хорошо понимал. Оттого и не хотел уходить. Хотя понимал же, что они всё равно потом останутся вдвоём, а я тайным или не очень наблюдателем.

Рафаэль ещё несколько раз замечал меня и давал это понять. Но никогда он не говорил мне после ни единого слова.

Этот день не предвещал пикантностей. И я даже не был уверен, а стоит ли идти в библиотеку и играть в прятки.

Я очень обрадовался, когда Эду днём невзначай сообщил, что вечером зайдёт Рафаэль. И словно чтобы сбить мой эмоциональный порыв, брат добавил — с другом. Мне хотелось закричать — какого чёрта?! Наши родители непривычно долго оставались дома, и я почти месяц видел Рафу только изредка и мельком. Я безумно скучал. Сковывавшее напряжение уже причиняло боль. Но я не мог получить действенное освобождение без созерцания идеального тела, напряжённых мускулов, возбуждённой плоти, искажённого страстью лица, недвусмысленных взглядов, бросаемых в сторону французских окон.

И пусть друг Рафаэля — Саулу — оказался неплохим парнем, я почти возненавидел его. Потому что он сидел с нами в гостиной, медленно пил вино и явно не собирался уходить! Он рассуждал о чём-то слишком заумном, мне даже захотелось спать. Но, правда, мне показалось, что парень не отводил глаз от Эду. И мстительная часть меня шипела, что вот бы и увёл братишку, чтобы не мешал мне и Рафе. Заскучав и почти отчаявшись, я покинул троицу, когда сочёл, что для проявления с моей стороны вежливости проведённого с гостями времени более чем достаточно. К тому же это были гости Эду. Пусть сам терпит занудного Саулу, раз не захотел развлечь себя и меня наедине с Рафаэлем.

Я даже не до конца был уверен, что не ошибся в причинах, услышав, как мне показалось, слишком громкий стон. Я опрометью понёсся в библиотеку, а с неё на террасу. И застыл от увиденного в комнате брата, задрожав вовсе не от вечернего ветра с океана.

На небольшом диване, откинув голову и приоткрыв от тяжёлого дыхания рот, сидел обнажённый Саулу, а мой брат, стоя рядом на четвереньках, делал ему минет. На сидящем там же Рафе ещё оставались джинсы, и с упоением парень наблюдал за парочкой — его другом и его парнем! — и пальцами ласкал Эду, выставившего свои прелести ему на обозрение, между ног. Обнажённое тело братца дрожало от возбуждения, мне даже казалось, что я вижу капельки пота на его спине.

Губы Эду ритмично скользили по внушительному достоинству Саулу, а пальцы Рафаэля неторопливо двигались в нём самом, внутрь и наружу, внутрь и наружу, и снова... Брат выгибал спину от ощущений, двигал задницей, требуя, чтобы парень ускорил движения, но он продолжал изводить моего братишку, доводить до безумия. Ладонь Саулу властно легла на затылок брательника, словно требуя, чтобы он не смел останавливаться или замедляться. И Эду поддался ему, глубже вбирая его в себя и набирая темп. Саулу начал подталкивать бёдра вверх, врезаясь в горло брата, а его ладонь сжалась в кулак, сгребая волосы Эду.

Когда Рафаэль поднялся с дивана, я надеялся, что начнётся моя любимая часть шоу. Моё дыхание сбилось окончательно, потому что я только и ждал, когда же он скинет брюки. Но парень решил помучить меня ещё и доставить ещё больше удовольствия Эду. Он встал на колени позади него, его лицо было как раз на уровне попки братца. Я застонал, когда увидел, как его губы прижались к анусу Эду. И брат закричал так, что я услышал, несмотря на закрытые окна и двери. Конечно, он выпустил при этом изо рта член Саулу, и это мужчине совсем не понравилось. Резким собственническим жестом он прижал его голову обратно и принялся быстрее двигать бёдрами. И спустя совсем недолгое время до меня донёсся ещё один крик — очевидный звук мужского оргазма. А Эду старательно выпивал наслаждение Саулу, пока Рафа ртом и пальцами доводил до исступления его самого.

Я тихонько застонал, чувствуя непреодолимое желание прикосновений. А ещё больше мне хотелось зайти к ним и увести Рафаэля, подарить ему наслаждение, без устали ласкать его, отдаваться ему... Руки непроизвольно поднялись и обхватили грудь, сжимая и усиливая томление.

Рафаэль не дал Эду успокоиться после оргазма. О нет, это было не в его правилах. Он продолжал и продолжал, пока он не начинал молить о пощаде. Так и в этот раз, пока Саулу сидел, расслабившись, на диване, Рафа подхватил Эду на руки и перенёс на кровать, укладывая на спину и раздвигая его ноги.

Я сморщился недовольно, предположив, что парень хотел поцеловать моего братишку. Не то чтобы мне это не нравилось ранее, но сейчас он же только что проглотил сперму другого мужчины.

Однако Рафа, видимо, оказался со мной солидарен. И сосредоточил всё внимание своих губ на груди моего брательника. Он сильно сосал и тянул, а ладони сжимали его стройные бёдра.

Мои пальцы невольно повторяли увиденное, до боли стискивая соски сквозь тонкую ткань маечки.

Очередной стон сорвался с моих губ, когда Рафаэль наконец-то сбросил с себя остатки одежды. И пусть мне сегодня не представлялась возможность лишний раз воочию убедиться, что он совершенен во всех местах, но уж видом его мускулистой задницы я собирался насладиться сполна. Мои пальцы сами собой привычным жестом скользнули в шорты и сдвинули треугольник стрингов, добравшись до железной, пылающей от желания плоти.

Одним ловким движением Рафаэль надел презерватив и уже в следующий миг скользнул в тело Эду, заставив того выгнуться. И я снова слышал его крик. А Рафа сразу задал быстрый темп, резко врезаясь в парня, не позволяя ему даже приноровиться. Мои пальцы подчинялись тому же ритму, словно Рафаэль управлял и мной.

Я почти забыл о его присутствии, наблюдая за уверенными действиями Рафаэля над Эду, но Саулу напомнил о себе, вызвав мой разочарованный стон. Парни обменялись несколькими словами, и Рафаэль приподнялся, устраиваясь на коленях между широко разведённых ног Эду. О, я любил эту позу, потому что мне было видно главное действо! Как длинный, идеальный член Рафы раз за разом скрывался в нежной впадинке моего брата... Я уже постанывал и двигал бёдрами вместе с движением собственных пальцев и бёдер Рафы.

Очевидно, Саулу тоже нравилось зрелище, но он не имел возможность активного участия и принялся нежно ласкать Эду. Устроившись сбоку, он гладил его дрожащее тело, целовал его, скользнул пальцами к члену братца. И совместными усилиями двух мужчин братишка снова кричал и метался в постели на пике удовольствия, чтобы в следующее мгновение оказаться лёжа на боку и прижатым спиной к Саулу, а он врывался в него сзади. Эду протянул руку назад, чтобы запустить пальцы в волосы парня. И на эту нежность он ответил, оставляя мягкие поцелуи на его плече и шее.

Рафаэль не оставался не у дел, а переместился на кровати, чтобы Эду ласкал его ртом. И брат нежно обхватил его плоть рукой и двигал головой. Эта троица оказалась невероятно прекрасной. Надо было снимать это на видео и выставлять не как порно, а как истинное произведение искусства. Трое красивых людей в моменты истинного экстаза... Видимо, Эду сделал что-то из того, что доводило Рафу до точки кипения, потому что он резко запрокинул голову назад и... встретился взглядом со мной.

И словно назло, я не справился с нахлынувшими эмоциями и закрыл глаза, оседая в кресло, испытывая слишком сильный оргазм, чтобы устоять на ногах и продолжать подсматривать. В голове пульсировала мысль, что Рафа видел меня, что он поймёт, что я подсматривал и чем это завершилось... а между ног плоть пульсировала от вновь оживающего желания лишь при воспоминании о его пронзительном взгляде в момент экстаза.

Открыв глаза спустя, наверное, пару минут, я не увидел в комнате Рафаэля. Эду и Саулу занимались любовью вдвоём. И братишка выгнулся в кровати, предоставив для него лучший доступ. И Саулу неистово бился в него и ласкал пальцами живот. Я застонал, представив, как брату должно быть хорошо.

Однако несколько разочарованный отсутствием Рафаэля и уже испытавший собственный оргазм, я не был уверен, хочу ли продолжать наблюдать за представлением. Хотя любопытство ещё оставалось, но было не столь плотским, сколько банально мальчишеским. А будет ли Эду дальше с Рафой или же метнётся к Саулу. Ведь в постели с ними двумя братец отдавал явное предпочтение последнему...

Мои глаза слегка округлились, когда из двери ванной в комнату зашёл Рафаэль. Так вот куда он исчез! Он не ушёл совсем, просто ходил в душ. Парочка даже не обратила на него внимания, продолжая свой весьма увлекательный процесс. Парень собрал вещи и вышел из комнаты.

Ну и мне больше нечего было тут делать. Оглянувшись в сторону прибрежной полосы, я подумал, а не прогуляться ли... Но потом решил, что это не лучшая идея в этот момент и направился обратно в библиотеку, чтобы, как и всегда, не замеченным Эду вернуться в свою комнату.

Я закричал от страха, когда мужские руки поймали меня на пороге. А в следующий миг меня заткнули грубым поцелуем. В панике я не сразу понял, что это был Рафаэль! И это его сильные руки сжимали меня. Его губы и язык атаковали мой рот. И его возбуждённая плоть упиралась сквозь джинсы в мой живот.

— Ну уж нет, малыш, ты в этот раз так не уйдёшь, — пробормотал он, когда я перестал вырываться и ответил не меньшим энтузиазмом.

О да, я хотел его безумно.

Рафаэль сделал всего несколько шагов, и мы вместе оказались на террасе напротив окна. Он резко развернул меня, прижимая спиной к себе и стискивая ладонями грудь.

— Смотри на них, — прошептал он мне на ухо. — Смотри. Тебя возбуждает это?

И я смотрел. И видел, как Эду стоит на коленях, а Саулу врывается в его тело мощными толчками, крепко держа за бёдра.

— Да, — простонал я то ли в ответ на вопрос, то ли поощряя действия Рафаэля, ладони которого скользнули под ткань маечки и ласкали обнажённую грудь. И я буквально таял в его умелых руках.

— Возбуждённый, жаждущий, озорной маленький мальчик, — пробормотал он, и его пальцы проникли под резинку шорт.

— Ты не ревнуешь? — задал я мучавший меня вопрос.

— Нет, — ответил он, касаясь губами моего плеча. — У нас с Эду был классный секс. А между ними двумя словно электрическое поле. Но если бы я не свёл их таким образом, они бы продолжали сдерживать себя из-за меня. Там, — он кивнул в сторону окна на наслаждающуюся друг другом парочку, — я был лишним.

Эду одной рукой потянулся к собственной плоти, очевидно, желая ускорить освобождение. Но Саулу резко перехватил его руку и завёл ему за спину, заставив выгнуться. Он потянул брата на себя, чтобы он стоял на коленях, а сам Саулу удерживал его за предплечья.

Рафаэль тихо рассмеялся, увидев это.

— М-м, он долго будет его мучить.

— Почему? — тяжело дыша от накатывающего возбуждения, вызываемого пальцами Рафы, невесомо ласкавшими мой член, спросил я.

— Эду уже пресытился. Но Саулу завёл его снова, — обжигающим шёпотом прерывисто пояснял он. — Эду хочет этот оргазм. И ему мало для этого его толчков. Он боится, что Саулу кончит раньше. Однако он не сделает этого.

— Почему? Ах! — вскрикнул я, когда Рафа надавил сильнее. — Почему он?.. — Я не смог договорить, потому что Рафа зажал между двумя пальцами мой твёрдый член.

— Он мог бы дать Эду этот оргазм одним движением.

— М-м-м-м, — протянул я неопределённо. Уже обе его руки орудовали в моих шортах.

— Например, ввести палец Эду в попку. — Он легонько пощекотал то самое место, и я взвизгнул. Рафа усмехнулся и нежно прикусил мочку моего ушка, после чего продолжил: — Или щёлкнуть несколько раз по яйцам. Вот так. — И он показал мне, как это. Быстрые, но нежные движения по набухшим яичкам. — И Эду рассыпался бы, крича и дёргаясь в судорогах удовольствия. Но он хочет, чтобы это Эду дал его член. И Саулу добьётся этого.

Ещё несколько уверенных движений нежных пальцев, ощущение его губ на моей шее, и я сделал, как он и говорил. Разлетелся на тысячи мелких осколков, извивалась в его руках всем телом и, не сдерживаясь, закричал от нахлынувшей волны чистого наслаждения. Не убирая пальцев с чувствительной плоти, Рафаэль быстро повернул меня к себе и снова заставил замолчать поцелуем. Он выпил каждый мой стон, продлевая мой оргазм, насколько это было возможно. Мои ноги дрожали и совершенно не держали меня. Рафа перехватил меня и прижал к себе, чтобы я не упал. И я уткнулся носом в его грудь.

От него пахло свежим гелем для душа, мятной зубной пастой и собственным, с лёгкой мускусной ноткой, ароматом. Мой. Никогда больше никому не отдам.

— Это ещё не всё, малыш, — донёсся до меня его пылкий шёпот.

Его пальцы приподняли за подбородок мою голову, и я встретил его взгляд — грозовое облако. Закатные лучи окрашивали всё вокруг насыщенными красками, и впечатление, которое производил Рафаэль на фоне стихии, оказалось для меня сокрушительным. Застонав, я впился в его губы жадным, безудержным поцелуем. И мужчина полностью разделил моё рвение.

— Детка, пойдём отсюда, — пробормотал он мне в губы, оторвавшись лишь на миг и приподняв меня над землёй. И снова целовал, а у меня кружилась голова от счастья и возбуждения. Я был готов идти за ним, куда угодно, но никак не предполагал, чего он захочет. Впрочем, я об этом и не задумывался.

Рафаэль подхватил плед, который всегда лежал на террасе, и потянул меня за собой в сторону пляжа.

— Я буду трахать тебя под шум волн, — пообещал он. — И твои крики распугают всех прибрежных чаек, — добавил он и рассмеялся собственной шутке.

— Рафа, — проскулил я, вдруг испугавшись, — нас могут увидеть.

И вот теперь он рассмеялся по-настоящему.

— Маленький любитель подглядывать за собственным старшим братом боится быть застуканным?

Я промолчал, продолжая идти за ним по песку.

— Густаву, это частная территория. Никто сюда не сунется. И ты это хорошо знаешь, — серьёзно проговорил Рафа. В этом определённо была логика.

Рафаэль расстелил плед в нескольких метрах от воды и протянул мне руку, словно у меня и вправду был выбор, поддаться или, точнее, отдаться ли ему или нет. Конечно, я вложил свою ладонь в его. Конечно, легко позволил уложить меня и снять ненужную одежду. А Рафа осыпал моё тело поцелуями и ласками. И в этот раз я стонал, извивался, призывно двигал бёдрами, мечтая, чтобы он уже наконец-то наполнил меня.

— У тебя был кто-то? — спросил Рафаэль, на миг разорвав поцелуй и волшебство момента.

— Да, — со стоном отозвался я, откидывая голову назад, подставляя шею его ласкам.

— Хорошо, — просто отозвался он и резким выпадом вошёл в меня сразу на всю длину.

Я закричал так, что мои крики действительно могли распугать чаек...

Когда мы вернулись домой, то застали Эду и Саулу в гостиной. Брат сидел рядом с парнем, положив ноги ему на колени, а он нежно поглаживал его лодыжки и стопы. Братишка поднял виноватый взгляд на Рафаэля, но он лишь рассмеялся.

— Ничего не говори. — И притянул меня к себе.

Милый мой, скверный сероглазый мальчик,
Зелёным отсветом злобы прикрывающий боль,
Что же ты делаешь? То смеёшься, то плачешь,
Скрывая от всех, что жизнь твоя – полный ноль.

Дерзкий, напыщенный, не прячущий скуку,
С трудом удерживаясь, не зевая в лица,
Зачем ты оскалился, кусая руки,
Не слушая грамотные небылицы?

Гордый, нахальный, со вздёрнутым носом.
Корону подать, чтоб потолки царапала?
Как же мне трудно видеть в тебе угрозу!
И как же хочу по лицу, чтобы кровь закапала!

Глаза закрываю и вижу другую картину я:
Стонущий в губы на выдохе имени моего буквы.
Не с презрением прежним, не с ненавистью дозированной,
А с тянущей нежностью, с привкусом пьяной клюквы.

Просыпаюсь, хватаясь за голову. Слишком жарко...
Ненавижу тебя, до темноты в глазах ненавижу.
Злой, с отвратительно памятным именем... Рафа.
Зелёным отсветом злобы во мне выжжено.

Дерзкий, нахальный мой, сероглазый мальчик.
Знаю, все тайны твои, как свои знаю.
Нет, от меня ты уже ничего не спрячешь.
Можешь кричать, игнорировать, я летаю.

Можешь меня ненавидеть, души моей пленник.
До встречи.
Люблю.
Твой добрый волшебник.