Книга волшебства

Пройдя сквозь мрак и звёздные скопленья,
Отхороводив словом, отплясав,
Людские чувства на себе  познав,
Писатель шёл тропою откровенья.

Искал он кладезь истин вне Земли
И  не отвратно тёмными словами,
От зла рождённых, разумом незванны –
Словами таинств, света и любви.

Вдруг видит он: цветок – один в пустыне,
Пробился вверх печальный стебелёк,
Как будто он нечаянный исток –
Стоит в жару и холод нестерпимый,

И алым цветом изумляет мир…
Но кроток цвет и всеми позабытый,
Цветок стоит пред бездной беззащитный –
От света жизни кем-то отрешим.

Писатель был искусством одарённый,
Проникнуть вглубь явлений и вещей,
Не ведая при том пустых затей,
И порождать, как и пресечь готовый

Одним лишь словом силу волшебства,
Увидел он в цветке источник грусти –
Любви погибшей. Было страшно пусто
Вокруг в пустыне…только немота

Царила здесь… И словом проникая,
Всё дальше в суть, писатель вдруг открыл:
Здесь кто-то злой в пустыне ворожил –
Цветком была девчонка молодая!

Меж слов пройдя, писатель вышел к ней,
И тотчас Книга волшебства явилась
В руках его. И Книга та открылась –
А в ней слова от таинств и смертей.

Едва открывшись, Книга повелела –
И в ней восстали рьяные слова –
Цветы исторгнув, жадные сердца,
И те, как вои, полетели смело

Любить безумно. Слов любви творитель
Писатель был и Книге поверял,
И Книгой этой тайны открывал,
И с нею вместе был со злом воитель.

И отсекая мир от черноты,
Слова явили девушку в смущенье.
Явили в явь из долгого забвенья –
К ней степь явилась, а на ней цветы.   

От слов сей дар – красивых и всесильных –               
И только ей. Сакраментальный слог
Из небывалий красотой облёк
Её саму, как дар богов незримых:

Быть во Вселенной  Тайной суждено,
Ей повелелось Книгой в одночасье,
И образ дан, воистину прекрасен,
Кому из смертных не было дано

Ни одному. А ей – за беспросветье,
Её судьбы, за безответность злу,
И за дорогу, уводящей в мглу,
И за любовь – одну, в одном завете.

Её любви воздалось всё словами –
Истоком стали у неё глаза,
Из них струилась света чистота,
И алость губ слова любви воздали,

Никто не смел сей облик осквернить,
Она пошла, как юная  богиня –
Любить кого-то, быть самой любимой,
От лжи и зла невинность защитить,

И к чистоте, к заветному истоку
Припасть, испив… И только робкий взгляд
Достоин был её и ей, богиней, взят –
В полон, один, и без ума, без срока.