Шаманы в Беловежской пуще

Многовековой огромный лес
Стлал дорогу мхом и звал в глубины.
Сосны, уперевшись в синь небес,
Мачтами держали тучи-льдины.

Ароматом, связанным зимой,
Несмотря, что снег сошёл под солнцем,
Пуща хвойный дух лила рекой,
Наполняла грудь мою до донца.

И взрывая лёгкие огнём
Мощной жизни разлитой без края,
Увлекала зимним ясным днём,
Испытать свой дух, в себя ступая.

И с улыбкой знающих друзей
Мы шагнули в эту хвои прану,
Как в большой невиданный музей,
Приведя к знакомству двух шаманов.

Бубны расчехлив, сказав «Привет!»,
По ковру ладонью - мху живому,
Прочитав ответом зверя след,
Вняли сердцем голосу немому.

И биенье бубнов - звук-удар,
В резонанс входило стуку сердца.
И пьянящий, из огня пожар,
Раскрывал теплом невидны дверцы

От земли, деревьев и от птиц,
От черники зимней, мирно спящей,
Сквозь года, сквозь жизни, без границ
К жизни вечной, мудрой, настоящей.

И звучанью бубнов древний дуб
Отвечал на волны слов-вибраций.
Кольца, что не видел лесоруб,
Откликались тонкостью пульсаций.

Раскрывая тайны давних лет,
Силы роста пройденных столетий,
И даря всей мощью оберег,
Сверх словесных норм и междометий.

Обнимая светом тонких форм,
В нас вливая грани измерений,
Лес лелеял, принимал в свой дом,
Устремлённость наших ощущений.

Мы сливались с ним, мы были – Он.
Прочь сомнения! Только жизни радость!
Смолкли бубны. И от нас поклон
Утвердил внутри о чём мечталось.

Солнце улыбалось нам в просвет
Через ветви братьев наших стройных.
Ворон каркнул, прокричав совет
Мыслям, вдруг ожившим неспокойным.

Ветер поцелуем по лицу.
Ёлка в ворот бросила иголку.
То от пущи радость храбрецу,
Что взглянул в глаза без страха волку.

Мы вернулись в свой обычный мир.
И теперь хоть зной, хоть злая вьюга,
В наших душах жизни вечный пир -
Мы и Лес - звучим в сердцах друг друга.