В фате деревья как невесты над рекою

В фате деревья как невесты над рекою,
Клубящеюся паром на мороз,
Как прежде бирюзовой, но такою,
По-детски маленькой, что не могу без слёз

Смотреть на эту узкую полоску
С плескающейся по волне шугой,
На забереги, что торчат неброско,
За годы ставшею какою-то другой.

Прошло немного меньше чем полвека,
Как я с родных уехал берегов,
Конечно это срок для человека,
Но для природы это несколько шагов.

И для реки тысячелетия бегущей
Стремительно в далёкий океан,
Точа гранит её разливы стерегущий,
Всё уносящую с собою как таран.

Весной, вскрываясь беспощадным ледоходом,
Потом собрав в поток речушки,
Ручейки, дождей и снега тающего воду,
Разжав её держащие тиски

Прибрежных скал и берегов поросших
Осиной, тополями, тальником,
Всю в пене как играющие дрожжи,
Тяжёлую и мутную, легко

Неся топляк и вырванные с корнем
Деревья вековые, валуны
Толкая день и ночь, да так упорно,
Что эти звуки далеко в горах слышны.

Потом вода становится белёсой,
Чуть успокоится, весенний стихнет пыл,
Беззлобной рябью заиграют плёсы,
С камней осыплется налипший, вязкий ил.

Всё зацветёт, зазеленеет, а пороги
Обычной жизнью зашумят и запоют,
Напоминая, пусть не очень строго
Про силу мягко скрытую свою.

Наступит осень, берега раскрасит
Во все цвета, а воду в бирюзу,
Потом огни листвы её погасит
И дождь осенний выдавит слезу.

Хрустальным льдом покроются протоки,
Но по Матёре полыньи живут всегда,
Присыпанные снегом так жестоки,
Коварна их холодная вода.

А вот теперь река ушла куда-то,
В сухих протоках по камням волнами снег
И не понять, кто в этом виноваты,
Каприз природы или человек.

И лишь деревья белые от пара
И в кружевах хрустальных как тогда,
Для сердца и души такой подарок,
Хотя любому видно, что беда

Уже не за горами, а в воротах,
Уйдёт река и жизнь за нею вслед,
Как Айка, что на Первом повороте,
На ямке Чупиной, которых больше нет.

Затона нет, протока у больницы
Заилена, засыпан Гычев Шум,
Мы перешли черту или границу,
Пора бы взяться нам уже за ум!