Дворы

Дух Лешего водит меня по дворам, где раньше был, верно, лес.
Распорот асфальт, словно рана - хирурги меняют трубу.
Мокрота обрюзгше и хлипко мычит, низвергаясь в бензиновый люк.
Похабный запах угла навязчиво манит в щель.

Решётка окна с барельефом хотят, чтоб в неё вошли.
Сквозные дворы сквозной человек не в силах пройти насквозь.
Колодец вылитый дом-монолит кидается острым эхо.
Гнилое колено проулка загнулось, порвалось на хрящ двора.

Забитый, замызганный дом ожидает чугунный шар.
Пыхтят и курят угрюмые трубы, хмуря битый кирпич.
Окно потерялось на жёлтой стене. Не может найти себя.
Присохла рвота к фасаду, и дождь не загнёт козырь.

Бездушный мешок бьёт душевный ковёр. Выбивает пыль.
Шпана дворовая, как голуби, бродит своим косяком.
И свора сорок-потаскух гнездится во флоре подъезда.
Окурок пролёт прошмыгнул из двора один во второй.

Рукав Рококо впадает в Ампир, минуя русло Барокко.
Сквозные тоннели – дворов диалог; гнилая труба трубы.
Константы, шмыгая, терпят чахоточных, чахлых людей.
И старость сутулых дворов дома растирает в дым.

Двора окольцованный образ не даст прохода войскам.
Потёртая жила квартала колеблется сваями жизни.
Пытаются мяч перепнуть мужики через двор. Не хватает им сил...
Нещадно бьют жопы друг-другу у голых и долгих стен.

Плевком извергнулась желчь двенадцатиперстной кишки.
И в горле парадной крадётся тенями турбо туберкулёз.
Урчанием сточным слышится: страх, стыд, скот, ****ь.
Уставшая жизнь двора метает уставшую пыль.