Проблемы великих империй

Великий император был человеком великого чувства и каждое нарушение границ принимал близко к сердцу - в такие моменты великая империя, вслед за императором, впадала в великую печаль. Кочевые племена, конечно, не хотели лично оскорбить Сына Неба, они вообще рассуждали о мире в несколько иных категориях - даже само понятие печали было им незнакомо. Известен случай, когда средней руки уездный цензор попытался им объяснить саму концепцию личных оскорблений, однако большого понимания с их стороны он не встретил. Более того, после этого объяснения большое понимание само встретило уездного цензора, а также двух его братьев, по странному стечению обстоятельств тоже уездных цензоров и тоже средней руки. Свою позицию кочевники умели объяснять доходчиво, не зря же говорят, что бескрайняя степь и есть главный кладезь человеческой мудрости. Одним словом, вопрос защиты великой империи стоял настолько остро, что уже успел несколько затупиться.

Решение, как и водится во всех великих империях, пришло практически из ниоткуда. Школа странствующих даосов, теперь уже малоизвестная из-за высокой конкуренции в метафизических пространствах, на какое-то время остановилась в столице для всеобщей демонстрации вершин и перевалов кармического мастерства династии Тань. Подобного рода выступления не поощрялись в духовной среде, однако позволяли несколько быстрее собрать средства на поддержание братии монастыря, чем стандартная для таких случаев практика ожидания морской погоды. В конце концов, негативный кармический отпечаток можно и выправить за несколько перерождений, чего не скажешь, например, о чувстве голода.

Одной из самых популярных техник на выступлении была «бесконечная степь». Даос-демонстратор, при помощи строго выверенной последовательности звуков, напоминавших лесную капель, воздействовал на биоритмы добровольца, тем самым вводя его в состояние, схожее с трансом. Необычным было то, что вывести человека из этого состояния можно было только ещё более замысловатой последовательностью звуков, а подопытный всё это время пребывал в совершенно блаженном видении, пересекая бесконечную степь на статном скакуне.

Новость о чуде современной даосской науки быстро дошла до ответственных за настроение великого императора министров. Скорость принятия решения была сравнима со скоростью молнии в летнюю грозу - даосских мастеров вызвали на серьёзный разговор и сделали то самое предложение, которое бывает раз в две или три жизни и от которого совершенно невозможно отказаться. Даосы были людьми умными, а потому долго не думали, единственным их условием была недопустимость физического умерщвления людей, находящихся в «бесконечной степи», такого рода махинации с жизненной энергией очень плохо отражались на балансе Невыразимого. Министры про Невыразимое не знали не понаслышке, но с даосами решили не спорить. В великой империи тогда говорилось: «Не зная метафизического броду, не суйся в метафизическую воду».

Был сформирован специальный боевой корпус и разработан специальный боевой план. В стойбища кочевников направлялись императорские гонцы, будто бы для переговоров и откупа. Расправляться с переговорщиками даже для кочевников было признаком дикости, а потому совершенно безоружных даосов принимали без всяких подозрений. Стоит ли говорить, что на короткой дистанции техники даосов работали быстро и чётко. Стойбище выводилось из строя за считанные минуты, а блаженных кочевников, уснувших ещё при жизни, вывозили имперскими караванами на условиях строгой секретности.

Не прошло и года, прежде чем границы великой империи задышали полной грудью. Даосы было щедро вознаграждены - монастыри той поры до сих пор радуют глаз и поражают своей возвышенной изящностью. Однако оставался ещё один вопрос - что делать с большим количеством уснувших кочевников, созерцающих в своем вечном сне великие просторы. Складирование тел едва ли являлось уважительным по отношению к вековым соперникам, кроме того, оно могло грозить неприятными последствиями, если по какой-то причине кочевники вдруг придут в себя. В великой империи тогда говорилось: «На даоса надейся, а сам не плошай».

Решение на этот раз принадлежало министерству строительства и изящных искусств (в давние времена эти понятия были неразделимы). Поскольку заготовка материала для стен всё это время продолжалась, а необходимость строительства стен продолжаться со временем перестала, было решено каждому из гордых и, по сути, так и не сдавшихся врагов отечества воздвигнуть памятник, рукотворный. Каждый из кочевников был заключен в полую статую, которая повторяла его черты, сами же статуи были в броне последнего образца и с самым лучшим оружием, что должно было показывать особое уважение. Под это дело было создано достойное захоронение, где кочевники могли бы оставаться гордыми воинами до самого конца времен. Да и могла ли как-то иначе удовлетвориться извечная мечта о бесконечной и юной степи, от горизонта до горизонта, и о быстром коне, не знающем усталости. Каждый кочевник встретил свой конец совершенно счастливым человеком, наедине с ярко сияющим, божественным солнцем.