Владислав Терентьев

ВЛАДИСЛАВ ТЕРЕНТЬЕВ
(род. в 1971 г.)

На поле вспаханном молюсь,
Целую родины колени.
Я чувств своих всегда боюсь
В моменты редких исцелений
Души израненной; и боль
Уже не мучает до крика,
Когда влечёт к себе любовь,
И тянет думать о великом.

Я лямку жизни вновь тяну,
В желаньях делаясь моложе.
И даже трактор тишину
В моей душе не потревожит,
Ведя по пашне свой маршрут,
Объят парами полевыми…
И понимаешь – только тут
Стихи рождаются живыми.

***

И вроде жизнь овита новью,
И чисто вымыто крыльцо,
Но не забыть мне это вдовье
Любимой отчины лицо.

Как скорбны времени прорехи,
Мутит сознание моё,
Когда заброшенные стрехи
Не ждут драчливых воробьёв.

И боль стегает повсеместно,
И забываешь про покой,
Когда вздыхает мост древесный
Над застоявшейся рекой.

Уже не кажется огромным
Замшелый старенький погост.
А в шаге – царские хоромы,
И увеличен их прирост.

Былое накрепко подпёрли
И погубили что могли.
Но до сих пор ещё не стёрли
Святейший храм с лица земли.

Стоит отшельник одичало,
Молчат его колокола.
В нём упокоено начало
Всего, чем отчина жила.

Гляжу в тоске на поголовье
Бездушно-алчно-деловых.
Вся жизнь – сплошное предисловье,
А смерть – загадка для живых.

ТЕЛЕГРАФ

Не для званий тянет иногда
Лирики моток тяжеловесный
Взять да протянуть, как провода,
От земных столбов к столбам небесным.

Не для славы, боже упаси,
Я тружусь, почти не отдыхая.
Просто кое-кто на небеси
Тоже увлекается стихами.

Где бы он на крыльях ни летал
За моей незрячею спиною,
Он такого сроду не читал,
Пусть познает творчество земное.

Знаю, что его на небесах
Не снабдит никто литературой,
Так пускай искрит в его глазах
Подлинная русская культура.

Наши отношения крепки!..
Выкроив свободную минуту,
Он свои нетленные стихи
Мне отправит этим же маршрутом.

ПОЛЕВОЙ ДНЕВНИК

Судьбы каторжан – сплошные полосы,
Но всегда отчаянно крепка
Родина, торчащая за поясом
В виде полевого дневника.
Хрипло дышит время незабытое,
Ты в него, не бойся, загляни…
Там вагон «столыпинский», пропитанный
Табаком и слёзами родни.
Вспомнятся барачные клоповники,
Эхо перекличек перед сном.
Жили рядовые и полковники
Все на положении одном.
Кирзачами грязными утюжили
Уголки расхристанной страны.
Всё нормально. Выстояли. Сдюжили.
И как прежде Родине верны.
Мы для белокаменной – прохожие,
Коих не считали за людей.
На груди останутся под кожею
Профили нетленные вождей.
Душами потомков осязаемы,
И запал вселяют молодой
Серп и молот на кровавом зареве
Под пятиконечною звездой.
Не лишить ни имени, ни голоса
Тех, кто пронесли через века
Родину могучую за поясом
В виде полевого дневника.