На девятом этаже

Вот уже третий месяц Осипов каждый день по три раза по лестнице поднимается к себе в квартиру на девятый этаж. Сломался лифт. Вышел из строя. Когда починят? Неизвестно.
Сейчас он двумя продуктовыми сумками возвращается из магазина.
Отдыхает  после каждого лестничного марша.
Осипов – начинающий пенсионер. Недавно ушел на заслуженный отдых. Ушел не в шестьдесят, а в пятьдесят пять.  Заработал себе на газовом промысле два вредных стажа.
Незадолго перед уходом на пенсию стал ощущать боль в левом колене.
Особенно после сна. Постоянно напоминала о себе.
Через полчаса боль проходила. К врачам не обращался. Зачем?
На работе ежегодно заставляли проходить медицинскую комиссию.
Осипов молчал, как партизан.
Коллега по работе Григорьев однажды пожаловался на давление. Потом полгода ходил по больницам. Сдавал анализы. Выписали таблетки.
Три года назад Осипов у знакомого геолога Воробьева купил дачу . Воробьев построил себе дом за городом. Дача ему стала не нужна.
Осипов остался покупкой доволен. Кирпичный дом, баня, гараж, емкость для полива, сад.
Все было в целости и сохранности. Александр, так звали Воробьева, даже мебель с телевизором оставил.
Осипов совмещал две должности, оператора и водителя. Занимался исследованием скважин. Ездил с бригадой по всему промыслу. Особенно часто бывал на установке, где трудился геологом Воробьев. Иногда, в сильные холода и метели, Воробьев давал скважины для исследований, которые были рядом, по соседству, а не у черта на куличках.
Девятиэтажный дом был построен давно, еще в советские времена. Панельный. Его собрали, как конструктор. Из бетонных плит. Строили на века. Правда, на всем экономили. Лестничный проход узкий.
Осипов сделал очередную остановку на пятом этаже. Поставил сумки на площадке. Отдышался. Недавно в гараже от всезнающего соседа Денисова услышал, что ходьба по лестнице продлевает жизнь.
-Интересно, если бы сейчас Денисов оказался на моем месте, стал бы он выступать с речью  о пользе ходьбы по лестнице? – подумал Осипов, вытирая пот со лба.
Сердце почему – то учащенно билось в груди, чего раньше Осипов не замечал.
Когда Осипов трудился на промысле, он успевал везде. Просыпал затемно, ехал на развозке в гараж. Брал путевку и в начале рабочего дня был у себя в цеху. Получал задание и уезжал в степь. Потом, если было лето, после работы ехал на дачу.
Не знал, в какой стороне находится сердце, слева или справа.
- Сам виноват, - осудил себя Осипов, - мало двигаюсь.  Подружился с диваном. Зимой, кроме магазина, никуда не хожу. Даже в гараже перестал ходить. Любил общаться и выпивать с Иваном Тоториным.
Лучший друг  Иван Тоторин построил дом и теперь живет за городом. Изредка с ним Осипов созванивался, но с недавних пор стал замечать, что Иван взял привычку ему пересказывать телевизионные новости.
- Что мне их пересказывать, если я сам от зомбоящика сутками не отхожу, - недовольно думал о собеседнике Осипов, когда заканчивал телефонный разговор.
Нет , Осипов не осуждал Ивана Тоторина, который, как и он, был пенсионером.
Получается, что мир для нас сузился до размеров телевизионного экрана. Интересный вывод.
Когда мы трудились, то почему – то тем для разговоров было с избытком. Каждый день происходили события, встречи с людьми. Жизнь кипела и бурлила.
Наконец Осипов одолел последнюю ступень и оказался на своем девятом этаже. Возле батареи грелся пожилой мужик, одетый в дубленку.
- Что вы здесь делаете? – спросил Осипов, стараясь, чтобы в его голосе было больше металла.
- Греюсь, - ответил мужчина, поворачиваясь к Осипову.
Осипов узнал незнакомца. Это был Савельев Юрий Петрович, когда – то работавший в соседней лаборатории коррозии металлов. Любители выпить старались подружиться с коррозионщиками. У них всегда, круглый год, был спирт. Причем, в неограниченном количестве.
Осипов пил только в свободное от работы время. Однажды он объяснил двоюродному брату жены, который никак не мог побороть алкогольную зависимость.
- Что мне делать? – спросил он Осипова.
- Садись за руль, - ответил Осипов. – Самая лучшая кодировка на свете – это профессия шофера. Я бы даже добавил, исходя из личного опыта, что это не профессия, а образ жизни.
Через десять минут Осипов угощал Савельева едой. Разогрел ему щи, которые перед отъездом к матери в деревню, сварила жена Анна. Поставил чайник.
Вопросы не задавал. Савельев опустил голову и ел.
Стали пить чай и Осипов не удержался, спросил.
- Давно бродите по подъездам?
- Третий день. Ушел из дома. – ответил Савельев.
О причинах Осипов спрашивать не стал. У Савельева было лицо сильно пьющего человека.
Когда – то , еще в советские времена, в середине восьмидесятых, Осипов был вместе с Юрием Петровичем командирован на два месяца на уборку урожая.
Жили в одном общежитии. Все разговоры Савельева начинались с глаголов вмазали, вдарили, загорелись, отоварились.
Осипов трудился машинистом на току. Когда бригадир Чижов предложил ему в помощники Савельева, то Осипов сразу же отмел кандидатуру Юрия Петровича.
- Ему, кроме лопаты, больше ничего доверять нельзя, - сказал Осипов.
- Давайте Григорьева, - сказал Осипов. – Я в Сергее уверен. Вместе работаем.
Савельева через месяц после командировки из лаборатории уволили. За прогулы.
Прошло больше двадцати лет. Савельев постарел.
- Кто тебе может помочь? – спросил Осипов.
- Родная сестра Наташа. Она живет в Орске, - ответил Савельев.
- Сейчас поедем на вокзал. Я тебе куплю билет. Посажу на вечерний поезд. У тебя есть номер сотового телефона сестры Наташи?
- Есть? – ответил Савельев.
Осипов позвонил в Орск, ответила сестра Савельева, которая горячо поблагодарила его за помощь родному брату, который оказался в тяжелой жизненной ситуации.