А время - бремя для поэзий

+++
    памяти Валентина Урукова

А время – бремя для поэзий
и для поэтов вообще, --
глядеть, как в бизнесмены влезли
профессора прокисших щей,
барыги или прощелыги,
считающие чи-чи-чи,
и не читающие книги
обыкновенные рвачи.
К чему я это и про что я?
Жил под Иркутском гражданин,
слагал пронзительно-простое --
про осень с просинью осин,
про трудодни в сороковые,
про нашего сибиряка,
да про дороги кочевые
и кучевые облака.
И, крепко сбитый, с бытом ветхим
не понаслышке был знаком:
корпел в геологоразведке,
служил в ментовке следаком.
Тайгою бредил спозаранку,
глотком рассвета освежась.
Чтоб у костра сушить портянки,
он вымок бы ещё сто раз.
И отдыхала на прогале
душа прокуренная, и
к себе на свадьбы зазывали
токующие глухари.
Он утонул в реке бездонной,
как в небо распахнул окно.
Но я запомнил и напомню
четверостишие одно:
«дожди своё отморосили,
упал с берёз последний лист,
и снег, покрывший пол-России,
как сон ребёнка, тих и чист».