Медведи средней полосы

В издательстве "Евдокия"(Екатеринбург) вышла моя новая книга "Медведи средней полосы"2023 г. Книжки можно приобрести в издательстве и у автора.

(фрагмент)

 Ближний космос

***
Откроешь шкаф, а там повешенный
Твой старый плащ, тобой отверженный,
Тобой не ношенный пиджак
И кофты старые лежат.
Вот пара туфель века прошлого,
Когда-то щеголяли ножками.
А нынче странные дела:
Какая ножка подвела?
Вот платья лета невесомые,
Сезанном будто нарисованы,
Сто лет уже как неносимые,
Как будто гири неподъёмные.
Откроешь шкаф,
А там – галактики:
Перчатки, кружева, халатики,
Плывут костюмов корабли
В межгалактической пыли.
И с каждым годом шкаф коварнее:
С той стороны таится Нарния,
Там ход времён неумолим.
И моль плюёт на нафталин.
***
У чайника с болящей головой
Причины нет для Третьей мировой,
Хотя идеи носятся повсюду,
Он – честная немецкая посуда.
Когда ты в нём завариваешь чай,
Звон ложечки, как лязганье меча,
Он кипятится: всюду вражьи силы!
И надо пить, покуда не остыло.
***
Хорош из Англии берет.
Его и время не берёт.
Семь лет прошло, а сносу нет:
И матерьял хорош, и цвет.
Крушились царства и миры,
Нередко нити рвали Парки.
А вот в берете ни дыры,
Мне в нём не холодно, не жарко.
Сносились туфель восемь пар,
И даже злато стало тленом.
А я один хожу как пан:
Не нахожу берету смены.
***
В огороде мокнет кресло,
Белые сложив крыла.
Потому что в мире тесно,
Жизнь скромна и тяжела.
Ах, когда б не это тело,
Оторовалось от земли,
Встепенулось, улетело
В бурелом и кушири.
Ведь душа не то, что с виду,
А совсем наоборот.
Я, пожалуй тоже выйду
Грешным делом в огород.
***
Мне любо в Монголии внутренней
Свой кофе потягивать утренний.
Смотреть, как по небу страны
Верблюды плывут и слоны.
Как ветер нас делает полыми,
Свободными злыми монголами,
Идём от луны до луны,
Гоняя в степи табуны.
И дым поднимается кольцами,
И стадо гремит колокольцами.
В достатке кумыс и кошма.
И, кажется, смерть отошла.

***
Прозрачна туча на просвет,
Но завихрения у ней.
Выходят люди на проспект
Забавной стайкой окуней.
Плывут по делу или без,
Короче, шляются окрест.
Но туча поднимает жезл.
И начинается оркестр.
Такой разносится ба-Бах,
Такой Арам Хачатурян,
Что мокнут классики в гробах,
В провалах оркестровых ям.
О, как симфония течёт,
Как льёт на запад и на юг!
А звуки все наперечёт:
Оглох Бетховен, глючит Глюк.
***
Сбежало наше молоко,
Сказало нам «пока!».
Оно взлетело так легко,
Как снег и облака.
Его любили мы зазря
И ставили на печь.
Оно как ветер и заря:
Его не устеречь.
А мы качали головой,
Ведя потерям счёт.
Оно – как стужа над Москвой,
Как будущность течёт.
***
Медитация русской парной,
Там, где мечется пар, как больной.
Это вовсе не ад, а чистилище,
Наших душ непокорных вместилище.
Не отмыться от смертных грехов,
А от грязи отмыться легко:
Потешается веник берёзовый.
Каждый грешник румяный да розовый.
Лёгкий пар, а вали;т наповал,
Точно в ма;кушку Бог целовал!
После в теле покой и томление.
Вот и вышло тебе просветление!
***
Храбрый портной не сбивается с ритма,
Без остановки вращается втулка,
Шьёт, где опасно раскроено бритвой.
Стук в пустоте разлетается гулко.
Точно ложится строчка за строчкой,
Кажет портной и уменье, и норов.
Платье ли выйдет, а, может, сорочка?
Может быть, сын или, может быть, дочка?
Прочны ли в носке, придутся ли в пору?
Мимо струится вода дождевая.
А в ателье не смолкает работа.
К старому миру жизнь пришивают.
Шёлковой нитью, кровью и потом.
***
Земли причудливый пэтчворк
С заплатами лесов.
Плывёт над ними дыма клок
И тучи туесок.
Стеклом сверкают города,
Посёлки и река.
И жизнь игрушечна, когда
Глядишь издалека.

***
Вечереет. Роняют подсолнухи головы,
Будто в них темноты наливается олово.
Или золото. Не разберу.
Но подсолнечник будто кого-то сторонится,
Из-под шляпы своей никому не поклонится,
Не колыхнется на ветру.
А к нему подлетают
Варвары и Сенечки
Воровато полузгать незрелые семечки,
Покачаться в закатных лучах.
И пока не сомкнулся туман над пенатами,
Здесь пирует незваная банда пернатая,
У подсолнухов лица луща.
***
Дремлют сад, огород и так далее,
Дремлют скотники, дремлют аграрии.
И лопате с киркой
Тоже нужен покой,
Так что спи, дурачок,
– Сам такой!
Спят растения в позах патрициев.
Спит правление, дремлет полиция.
Спит на грядке сорняк,
Спят личинки в корнях,
Спит плотина на речке в огнях.
Спят в корове продукты молочные,
Не орут петухи полуночные.
Дремлет сторож цепной,
Дремлет ветер степной,
Мир иной, не помянутый мной.
***
Зависнешь на обшарпанном вокзале,
Где женщины с горящими глазами
С авоськами, с мужьями и т. п.,
Превратности дороги претерпев,
Ругаются у кассы, точно чайки.
Но царственный кассир не отвечает,
Не шевелит надменною губой,
Как будто бы он шарик голубой.
Похоже, не выходит он из транса
И зрит миры, куда не ходит транспорт,
Билетов нет, не надобен транзит.
И вечностью из форточки разит.
***
Надо идти за спичками и за солью,
Надо платить по счёту за свет и воду.
А в переходе смерть с игровой консолью
Под плакатом «Быстрые переводы».
Я игрок не первый и не последний,
Лучше, отче, чашу такую мимо.
В электронной игре мухлевать со смертью,
Поддавки и выигрыш – мнимы, мнимы.
Потому и выход из дома – подвиг,
А всего-то надо немного снеди…
Закажи мне песню «В рабочий полдень»,
Передай привет старикам и детям.
______
Невесомость
***
Это просто немая вода невесомости.
У неё ни стыда никакого, ни совести.
Отхлебнёшь, и помашешь рукой, и поехали.
Только космос такой – телевизор с помехами.
Стоп-сигналы комет аварийно погашены.
На параде планет мы флажками помашем ли?
Это просто живая вода, это вакуум.
И плывёшь в никуда, объясняешься знаками

***
Младенец в утробе плывёт как Гагарин.
Мы снизу глядим на него, не моргаем,
Когда он на бренной Земле приземлится?
Родится он мальчиком или девицей?
Чего ему снится под юной луною?
И как его небо качает седьмое?
К нему нескончаемы наши вопросы.
Но плодные воды безмолвны, что Космос.
_____________
 
 Родословный алфавит

Алфавит
                Папе

Я читаю по складам,
по складам, по проводам,
где, нахохлившись, сидит
разнопёрый алфавит.
Хоть куском его кори,
встрепенётся до зари,
недоверчив и горласт,
разлетаться он горазд,
неприрученный букварь:
галка, ворон да сизарь.

Я читаю по складам,
по складам, по неводам,
по дымящейся ухе,
по хвостам да шелухе.
Сколько спрятала река
краснопёрки, чебака,
у затопленных коряг
сом угрюмый, как варяг.
Только мимо проплыло
дармовое серебро.

Я читаю по складам,
По складам, по городам,
по собакам на селе,
мужикам навеселе,
по заборам, по крестам,
по заброшенным местам,
по рыжеющей стерне,
по редеющей родне…
Отчего же так болит
родословный алфавит?
***
Не ловится рыба.
И даже шевелится слабо.
Ловил бы кто-либо,
Да только не папа, не папа!
А он не внимает:
Взлетает податливый спиннинг.
И Лета немая.
И цвет удивительно – синий.

***
Холодно папе к восьмидесяти трём годам.
Раньше-то было жарко.
Тёплую шкуру свою отдам –
Мне для него не жалко
Шкуры. А может, и целых двух,
Чтобы он мог согреться.
Папа лёгонький стал, как пух.
И золотой, как детство.


***
Не торопи ты сыночка домой
Осенью, летом, весной и зимой.
Пусть погуляет, пока молодой,
Дышит свободой и талой водой,
Солнцем, рекою, внезапным дождём.
Дом-домовина его подождёт.
Сила любови твоей велика,
Не торопи ты домой старика.
Он возвратится издалека
Божьей коровки попить молока,
Хлеб разделить твой, покой и нужду,
Спелые яблоки в райском саду.
***
Не мог «пельсти аркан, аднака»,
Уже не мог поймать сайгака:
Не чуток слух, неверен глаз.
Но сказочка его плелась.
Он просыпался, чуть светло,
И песенка его взлетала,
Тянулась летняя жара,
И иволга его ждала.

***
Папа ещё попросил посмотреть,
Как небеса затянуло на треть,
Как молоко кипятилось метели:
Белые птицы летели, летели,
Падали, бились на тысячу змей,
Змеи свивались тесней и тесней.
И по дороге барханы теснились.
Будто мы господу просто приснились
В белом пространстве, во тьме кочевой.
Миг – и не помнит уже ничего.

***
Отец виноградное давит вино.
(Стекает зелёная влага).
Умрёт, и останется только оно:
Последняя летняя фляга.
А жизни немного в отцовской горсти,
И та уж горит вполнакала,
Чтоб в схроне томиться, лозою расти,
Струиться по звонким бокалам.
_____


Неизбежное
***
Улиты тело нежное
В коробке костяной
Почует неизбежное
Спиральною спиной.
Тугие втянет усики,
Хоть взгляд беспечно пуст.
Ах, платьице, ах, бусики,
Ах, виноградный куст.

***
Положишь девочку в огонь,
А ей не больно.
Положишь девочку нагой,
А ей забава.
Такое время вспомянёт, такие войны,
Такие песни пропоёт про бой кровавый,
Что будет корчиться земля
В родильных схватках,
Что может кончиться земля,
Начаться воздух.
Ах, сколько девочек горит,
Красивых, сладких,
В чернильной ночи ноября,
И меркнут звёзды.

***
Трудно круглому быть квадратным.
Проще котиком, птичкой, заей.
Мама, как я хочу обратно!
Мама знает.
В силовое поле войду пшеницы,
Как во внеземное пространство,
Звуковой волной, корпускулою, зегзицей,
Катериной, Ольгой, Настасьей.
***
А ты, как девушка сенная,
На память вяжешь узелки,
Платочек севера сминая
Над тополями у реки.
Ни резвостью усталых ножек,
Ни ловкостью не блещешь рук:
То невзначай уронишь ножик,
То чашку опрокинешь вдруг.
Но между делом в доме чисто.
А барыня вопит: уйди!
Стоишь, как яблоня, ветвиста,
Качаешь птичку на груди.
***
Холодным яблоком хрустеть,
Поехать на деревню к дяде,
Покуда луч на бересте
И у дубов рыжеют пряди.
Вдыхая горечь и гудрон,
Мечтая обо всём на свете...
А мимо девушка с ведром
Идёт в оранжевом жилете.
Пока грачи летят на юг,
Пока вздыхаешь ты уныло,
Она покрасит всё вокруг:
Колонны, сетку и перила
_________________________


Сны бабочки
***
Все мы, неспящие в Торонто,
В зудящей звуковой воронке:
Жучки, цикады и т. п.,
Цветочной музыки вертеп.
Она булавкою английской
Вонзилась где-то к сердцу близко
Сквозь лакированный хитин,
И вдруг – летим!
Пускай нас били и ломали,
Чтоб каждый с виду был нормален,
Мы запирали в сундучок:
Ты – скрипочку, а я – смычок.
Но если вытащить иголку,
То будет тихо и не больно.
Такая будет благодать,
Что можно скрипочку продать.
***
Наш господь, выходящий из комы,
Просыпается первым дождём.
Никогда не узнаете, кто мы.
Мы в зелёные книги уйдём.
Я – зелёная та гусени;ца.
Ты прекрасен, как жук золотой.
Мы ему можем только присниться.
Он является талой водой.
Он всегда протекает меж пальцев.
Он уходит в песок без следа.
Старый бог бесприютных скитальцев,
Путеводная наша звезда.

***
Сны бабочки наполнены мельканием:
Стрекозами, жуками, мотыльками.
Она во сне порхает над цветами,
Где разнотравье запахи сплетает.
Там с жеребёнком рыжая лошадка,
И горестно, и радостно, и сладко.
Там, (г)розового облака помимо,
Всё трепетно, изменчиво, ранимо,
И на растеньях – капли перламутра.
Сны бабочки сбываются наутро,
Сливаются в единую картину,
Где смерти нет. И жизнь неотвратима.
***
А то, что Август-дурачок
И пары слов не свяжет,
Зато целует горячо
Да нежится на пляже.
С котом затеет чехарду,
Вопя на всю округу.
Он знает: я его найду,
Поставлю в пятый угол.
Блаженный этот Августин
То плачет, то – напротив.
Вот потому и мы грустим
При каше и компоте,
При огородных чудесах,
При плачущем ребёнке,
Покуда бронзовки в часах
Вращают шестерёнки.

***
Застынешь бабочкой во льду,
Пожухлою, немою,
В каком незнаемо аду
Бестрепетной зимою.
Метели стелются, клубя,
Идут с пешней селяне.
И рыбы смотрят сквозь тебя
На лунное сиянье.
***
Нынче облачность плаксива:
То снега, а то дожди,
Это выглядит красиво,
Но из дома не ходи.
Наблюдая до полудня,
(Аж захватывает дух),
Как выходит стылым студнем
Трепетанье белых мух.
Как стрекозки ледяные
Исчезают без следа.
Мы ведь тоже не иные –
Только воздух и вода.
_________________

Медленный огонь
***
Дерево кажется зверем, а птица веткой.
Тени мелькают и облака пове;рху.
Ветер свистит,
Скрип деревянный, ветхий.
Солнце в глаза, ты прикрываешь веки.
Только кипят окрест запахи, блики, звуки,
Только жужжат шмели, старой травы шуршание.
Птичий гремит оркестр
Марши, сюиты, фуги.
Рыба снуёт в реке, маленькая и большая.
***
Опрокинешь ковш Большой Медведицы –
Заструится ливень из ковша.
И гроза застонет и засветится,
Точно бесприютная душа.
Вот она взлетает в белом саване,
Потрясая молний кандалы.
И лежит деревня тихой сапою,
И деревьев мечутся стволы.
***
Во всю ивановскую свет,
Как будто кто его с цепи,
Не баритон, а так – фальцет,
И зубы белые сцепил.

Как нить в игольное ушко,
Он в кучевую тучу вдет.
Летит, подсвеченный снежком,
Исчезнет неизвестно где.

***
Деревьев бабочки взлетели,
Как бригантины с парусами.
Но это вовсе не смертельно,
Да, мы попробовали сами.
Они целуют розу ветра,
Влекут нектар её наружу.
Все эти старенькие ветлы,
Все эти яблони и груши.
***
Деревьев медленный огонь
Взлетает в поднебесье.
Горят, но с места ни ногой,
А дым немного весит.
Кто взвесит то, чем я горю,
Что прошепчу листвою?
Листва истлеет к ноябрю,
Она немного стоит.
***